— И чем же вы такие талантливые? — фыркнул тот.

— А вот смотри, — сунула другу под нос рисунок Одетта.

— Хм, я тоже так могу, — пожал плечами Луи, рассматривая портрет.

— Ага, только на твоем рисунке я была бы с эльфийскими ушами, — отобрала рисунок у друга Оди, словно боялась, что он вытащит из кармана карандаш и пририсует злополучные уши прямо сейчас.

— Нет, скорее с вампирскими клыками, — подразнил ее Луи.

— А что? — зажглась идеей Одетта. — Роковая вампирша, ходящая по ночным клубам и кусающая вот таких вот сладких мальчиков, — девушка шутливо потянулась к шее Жака.

— Точно! Скоро Хэллоуин! Тогда я буду оборотнем! — зарычал Луи. — А Жак — мумией.

— Почему это я мумией? — возмутился он.

— А кем ты хочешь? — спросила Хадижа.

— Не знаю, приведением, например, или инопланетянином, — пожал плечами Жак.

— О, тогда мы раскрасим тебя фосфоресцирующей краской! — поддержала идею Одетта. — Ну, а Хадижа у нас, конечно… — девушка задумчиво оглядела подругу с ног до головы и держа театральную паузу. — Шахерезада.

— И будет рассказывать сказки жестокому султану тысячу и одну ночь, — все присутствующие вздрогнули от мужского голоса, прозвучавшего со стороны парадной.

— Зейн?! — обернулась Хадижа. — А у нас гости, — посмотрела она на вскочивших с дивана друзей, а потом перевела взгляд на мужа. — Ты не против?

— Конечно, нет, — улыбнулся мужчина. — В этом доме всегда рады гостям. Так что у вас за разговор?

— Да так, обсуждали костюмы на Хэллоуин, — пожала плечами Одетта. — Я, конечно, знаю, что мусульмане не празднуют день всех святых, но сейчас это, скорее, просто праздник, чем что-то религиозное.

— Никогда не был против хорошего праздника, — ответил Зейн. — Возможно, в клубе тоже устроим вечер, посвященный ужасам.

— Вот, где нужно будет искать оживших мумий, — кивнул Луи.

— И летающие саркофаги, — отозвалась Одетта.

— Вы не хотите пойти ко мне арт-директорами? — слушая их диалог, посмотрел Зейн на обоих.

— Смотря сколько платить будете, — тут же оживился Луи. — Если что я и декоратором могу.

— Пойдёмте поужинаем, всё уже накрыто, — пригласил гостей к столу Зейн, — а потом и обговорим детали.

Жак, Одетта и Луи прошли вперед, а Хадижа не смогла отказать себе в соблазне обнять мужа.

— Я соскучилась, — прошептала она.

— Я тоже, — невесомо целуя любимые губы, отозвался он, — но нельзя заставлять гостей ждать.

— Ты точно не против, что я их пригласила? — еще раз спросила она.

— Нет, они твои друзья и, похоже, хорошие ребята, — улыбнулся Зейн. — Верные друзья — это один из самых ценных даров Аллаха.

— Да, они хорошие, хотя иногда…

Напоминать об их приключениях месяц назад Хадижа не стала. Зейн же просто поцеловал ее в макушку, чуть сильнее прижав к себе, и, казалось, понял все без лишних слов.

— Жил когда-то злой и жестокий царь Шахрияр. Он каждый день брал себе новую жену, а наутро убивал ее. Отцы и матери прятали от царя Шахрияра своих дочерей и убегали с ними в другие земли, а потому вскоре во всем городе осталась только одна девушка — дочь визиря, главного советника царя, — прекрасная Шахерезада, — прошептал Зейн Хадиже на ухо начало знаменитой на весь мир повести. Мягкая улыбка тронула её губы.

Тридцать вторая глава

Хадижа крутилась возле зеркала и, мурлыча себе под нос песенку, завязывала волосы в хвост. Девушка ещё раз взглянула на своё отражение и поняла, что не может стереть с лица глупую, широкую улыбку — стоило ей попытаться принять серьезный вид, как губы, словно сами собой, раздвигались.

«Нельзя быть такой счастливой», — всплыла в памяти осуждающая мысль из какой-то книжки.

Хадижа действительно чувствовала себя счастливой, при этом ощущение, от которого кружилась голова, не покидало ее ни на секунду, и от этого действительно становилось немного страшно.

Хадижа взглянула на часы. Если она не поторопится, то опоздает на учебу, и недовольное лицо преподавателя по истории искусств которому сегодня необходимо было сдать курсовую, будет достаточной причиной, чтобы разбавить ее счастье, так что, взяв рюкзак, еще раз проверив, что папка с курсовой на месте, она поспешила вниз.

Взглянув на витые деревянные перила, девушка посмотрела на стоящего внизу и отдающего какие-то распоряжения слугам Зейна, и, закусив губу, решила сделать то, что так много раз видела в романтических фильмах.

— Лови! — крикнула Хадижа, съезжая по перилам вниз.

Зейн вовремя развернулся и подхватил девушку.

— Я решила, что сегодня хороший день, чтобы покататься на перилах, — ответила Хадижа на удивлённый взгляд мужа.

— А если бы я не успел тебя подхватить? — чуть нахмурился Зейн.

— То я бы упала на тебя, что тоже смягчило бы мое падение, — улыбнувшись пожала плечами Хадижа. — А вообще быть такого не может, что ты меня не подхватил бы. Я тебе доверяю.

Зейн слегка вздрогнул и, Хадиже показалось, что чуть сильнее сжал ее талию. Почему-то слова о доверии действовали на мужа ощутимее, чем фразы о любви, что сами собой срывались с губ Хадижи во время их страстных ночей.

Сам же Зейн, казалось, никогда прямо не говорил о любви, но любое его прикосновение, взгляд, объятье были, какими-то особенными, словно пронизанными этим глубокии чувством, а потому Хадижа не требовала слов — даже больше, они не были ей нужны вовсе. Встав на цыпочки, она поцеловала мужа в щеку по-детски невинным поцелуем и уже хотела отстраниться, как мужская ладонь не дала ей этого сделать — губы поймали губы, пленяя их страстным поцелуем.

— Нам пора, — прервав поцелуй, прошептала Хадижа.

— Да, — выпуская жену из своих объятий и, отходя на несколько шагов, чтобы открыть дверь, произнёс он.

Автомобиль уже ждал их на подъездной дорожке. Хадижа устроилась на заднем сидении, рядом с Зейном, который сегодня решил воспользоваться услугами водителя. Девушка сняла обувь, залезая на сидение с ногами, и прислонилась к Зейну спиной. Он обнял рукой её талию, украдкой поцеловав в макушку.

— Сегодня занятия заканчиваются раньше, я зайду в квартиру, — переплетая свои пальцы с его, сказала она.

— Хорошо, я пришлю за тобой машину, как только закончу все дела в клубе.

— Я могу доехать на метро, — пожала плечами Хадижа.

— Мне бы не хотелось, чтобы ты одна ездила по городу, — посмотрев в окно ответил Зейн.

Хадижа обернулась, непонимающе посмотрев на мужа:

— Как хорошая мусульманская жена? — фыркнула она.

— Нет, дело не в этом, просто у меня какое-то нехорошее предчувствие.

— Что все слишком хорошо и скоро что-то случится? — нахмурилась Хадижа, вспомнив и свою утреннюю мысль.

Зейн улыбнулся ей, покачав головой:

— Счастьем нужно наслаждаться, не задумываясь, насколько оно задержится у тебя, — притянув к себе жену так, что она оказалась на его коленях, ответил Зейн.

— Как пожелает мой господин, — Хадижа улыбнулась, нежно обхватывая ладонями лицо любимого, и потянулась за поцелуем.

Когда автомобиль подъехал к воротам Академии, губы Хадижи были слегка припухшими, а резинка, с помощью которой волосы были собраны в хвост, бессовестно сползла. Девушка быстрыми, немного нервными движениями вытащила из рюкзака расчёску и переделала хвост, одновременно обуваясь. Подхватив рюкзак и попрощавшись с мужем, она выскочила из салона, поспешив на учебу, куда все-таки рисковала опоздать из-за утренних

невыносимых пробок.

— Успела, — вбегая в мастерскую, в которой еще не было преподавателя, выдохнула Хадижа и села на свое место.

— Доброе утро, — шепнула ей Оди, слегка стукнув по плечу. — Как я вижу у кого-то оно было особенно добрым, — улыбнулась она. — Смотря в твои сияющие глаза, милая мордашка, я и сама подумываю стать чьей-нибудь женой.

— И тебе доброе утро, — поздоровалась в ответ та. — Неужели, ты готова променять ваши утренние забеги с Луи на мужа?

— Хмм, ты права, — кивнула Одетта.