– Ты была. Она тоже была там? – спросил Келлан со сверкающей радостью в глазах.

– Нет! – Восклицаю я.

– Да, – говорит Мэнди в тот же момент, добавив, – она меня привезла.

– Похоже на правду. Вот почему я ее помню. Улыбка Келлана превращается в усмешку. – Она похожа на человека, чья машина врезалась в мою.

Я давлюсь своим напитком.

Он не может быть серьезным!

– Правда? – Кричит Мэнди, бросая мне ее ты-не-сказала-мне взгляд. Медленно, она наклоняется вперед в ложном интересе. – Она не упомянула...

Что он такой горячий.

Я почти вижу мысль, написанную на ее лбу.

– Она не упомянула о моем новом Ламборгини? – Келлан перебивает ее. Его тон несет назойливый намек на фальшивый сюрприз.

Мэнди опускает челюсть.

– Ты водишь Ламборгини?

– Мэнди, ты не помогаешь, – бормочу я.

– Да.  Келлан кивает, его глаза не отрываются от моих. – Мне стоило нескольких долларов, чтобы восстановить тот изъян, который она сделала.

– Несколько сотен? – Мэнди смотрит взад и вперед между мной и Келланом.

– Несколько тысяч, – холодно говорит Келлан. – Но это нормально. Это того стоило, потому что я с ней познакомился.

На мгновение я ошеломлена и на самом деле верю его словам... до тех пор, пока его взгляд так невинно не задевает мою грудь и не задерживается там слишком надолго.

Я хотела бы стереть глупую усмешку с его лица, но вместо этого, я чувствую странное дыхание.

– О, Боже мой! – Вдруг восклицает Мэнди. – Вот почему ты упомянул «Клуб 69». Ты...  Ее голос прерывается в середине фразы, когда ее взгляд проносится от меня к Келлану, а затем возвращается ко мне.

Я качаю головой, предупреждающий взгляд в моих глазах.

– Нет.  Она смеется. – Это он? Парень, который ударил твою машину? Тот, который ты сказала...

– Заткнись.  Я закатываю глаза. – Я не понимаю, о чем вы говорите. Дождь, должно быть, испортил тебе мозг.

Она снова смеется.

– «Клуб 69». Ты был там. «Он горячий парень, который меня зацепил» я цитирую тебя.  Она указывает на Келлана, как будто он не сидит напротив нас, внимательно слушая. – Это он. Я вижу это по твоему лицу.

Брови Келлана вздымаются, и в его глазах появляется изумление.

– Горячий парень, да?

Он откидывает голову и смеется – хриплый, сердечный смех, который заставляет его совершенную грудь вибрировать.

Вдруг просторная комната становится слишком мала, и я не могу дышать. Мое зрение туманится.

– Простите, – говорю я и вскакиваю на ноги, презрительно улыбаясь Мэнди, когда я хватаю ее за руку и дергаю. – Мне надо поговорить с тобой.

Где-то на периферии моего восприятия я слышу, как Келлан бормочет что-то насчет ночи, но я не могу быть уверена, потому что все, о чем я сейчас могу думать, это то, что эта поездка была одной большой ошибкой, которую я не должна была делать.

Глава 5

– Что ты делаешь? – спрашиваю я, как только мы выходим на улицу. Мой голос дрожит. Не от гнева, а от чего-то неопределенного. Температура значительно упала, а темные облака стали светлее, ветер мягче.

Шторм успокаивался.

– Нет, что ты делаешь? – Мэнди раздражает меня, как ад. – Ты не трахнула Бойда?

– Очевидно, что не у всех главная цель в жизни – это замутить с кем-нибудь, – пробормотала я. – Кроме того, может у него кто-то есть.

– Чего ты еще не знала о нем, когда вы встретились. – Тон Мэнди становится подозрительным. – Почему ты не сказала мне, что знакома с ним?

– Я не была с ним знакома, – лгу я.

Я не хочу врать, но это необходимо. Если Мэнди все узнает, я умру от стыда.

– Дай угадаю. Ты забыла упомянуть, что он водит Ламборгини? – Она вскидывает руки в капитуляции. – О боже, Ава.

Почему все одержимы дурацкой машиной? Машиной которая не стоит своих денег. Я имею в виду, что большинство людей не могут позволить себе застраховать её и содержать. Её нельзя парковать в небезопасных местах и, по крайней мере, каждый пятый задумывается об угоне при виде этой тачки.

Это безумие.

– Опять же, я понятия не имела, – бормочу я.

– Да, верно. Даже кто-то вроде тебя должен был обратить на это внимание, – сухо говорит Мэнди. –  Очень сложно забыть такого парня.

Она права.

Нет.

Но я не могу признаться ей.

 Ты могла бы трахнуть его, – бормочет она. – Знаешь, вернись уже в игру.

– О, мой Бог. Ты можешь просто перестать о нем говорить? – Я бросаю на нее сердитый взгляд и отворачиваюсь.

– Хорошо. Без разницы. Я просто пыталась помочь.

– Как? Указывая на одно неправильное решение, которое я не могу изменить? Или что моя личная жизнь – отстой?

Она издевается надо мной, но при этом остается абсолютно спокойной.

Конечно, жаль, что я не приняла его предложение три месяца назад. Но больше всего я жалела, что по приезду рассказала обо всем своей подруге, потому что, как только я это сделала, она начала звонить всем своим знакомым, чтобы спросить, может ли кто-нибудь разузнать о нем. Очевидно, что никто этого не сделал. Затем в ход пошел Гугл. Пятничные ночные клубы.

И, в конце концов, начались упреки в том, что я не решилась на то, что сделала бы любая, по ее мнению, нормальная женщина с мозгами.

– Знаешь... – начинает Мэнди.

О, я знаю, куда она клонит и мне это не нравится:

– Ты всегда мог...

– Не говори этого, – прерываю я.

Она поднимает руки:

– Хорошо.

И она возвращается в дом, оставляя меня в покое.

Прохладный вечер охлаждает мою голову. Проведя несколько минут на крыльце, я решила, что видеть Келлана снова не имеет смысла, потому что завтра я уйду, и мысли о нем скоро исчезнут из моего сознания.

Когда я возвращаюсь в гостиную, Мэнди нигде не видно. Твердое тело Келлана расположилось на диване, его длинные ноги вытянулись, а рука была перекинута через подушки.

Чёрт! Я наедине с ним.

Мое сердце ускоряется. Вся ситуация кажется слишком интимной. Мой язык облизывает сухие губы, когда взгляд пробегает по комнате в отчаянном поиске Мэнди.

Где она, черт возьми?

– Она наверху, – холодно говорит Келлан. – Я предложил вам обоим остаться.

– Мы договорились о трех часах. Мы уезжаем сегодня вечером. – Боже, почему мой голос охрип?

– Она сказала, что ваша машина сломалась.

Черт бы побрал мою машину.

Мы застряли здесь. Осознание этого заставляет меня запаниковать. Тот факт, что он смотрит на меня со странным блеском в глазах, не уменьшает нервное напряжение, которое я чувствую в его присутствии.

– Я был бы рад отправить кого-нибудь за механиком, но его не будет здесь до завтра. Так что, вы можете остаться на ночь.

– Почему ты изменил решение? – Я не могу не спросить.

Медленно, он поднимается с дивана, выпрямляясь в полный рост:

– Что ты имеешь в виду? – Он делает шаг ближе. Я хочу бежать, но меня странно завораживают его зеленые глаза. Я в плену.

– Ты хотел, чтобы мы ушли, – говорю я. – Почему передумал?

– Я до сих пор задумываюсь об этом. – Он пожимает плечами. – Но я знаю, что ты хочешь остаться.

Резкое изменение его тона не ускользнуло от меня. Он перешел от задумчивого и хмурого к озорному в мгновение ока. Я не могу его понять. Я не могу угнаться за ним.

– Это не так, – говорю я.

– Почему это? – Его пальцы сплетаются с моими и прижимают их к его груди, прямо там, где бьется сердце. Его пульс отбивает ритм напротив наших сцепленных рук. –  Ты не пожалеешь.

Его тон такой хриплый и эротичный, от чего я чувствую желание сделать шаг назад.

Намек довольно тонкий, но его не следует принимать в серьез.

Несколько секунд покоя, и мы возвращаемся на опасную территорию. Мое сердцебиение ускоряется, и волнение проходит через меня стрелой.

Я не знаю этого парня, но у него есть эта способность залезть под мою кожу сотнями возможных путей, когда я хочу быть воплощением спокойствия.