Более того, теперь Ник Лову стало ясно, почему поколения, жившие в шлюзах, применяли оружие, имеющееся у них в избытке, только для обороны. Почему они ни разу не применили его для нападения на часть звездолёта, порабощенную диктатурой, и не попытались эту диктатуру свергнуть. Слишком страшной была ответная угроза диктатора.

«Далее, что счёл необходимым начать делать БМ и о чём он сообщил нам, — продолжала Вер Ли, — касалось всего обеспечения корабля и зависимости людей от тех ресурсов, которыми он обладает. Уже четыре группы психически искалеченных космонавтов были полностью порабощены Ша Вайном. Последними, по-видимому, будут разбужены дети. Ша Вайн безраздельно владел жизнью и смертью этих людей. Пока первое, для чего он их начал использовать, это вахты на всех узловых переходах внутри корабля. БМ предупредил нас, что теперь всякое движение по звездолёту находится под контролем Ша Вайна. Стража, специально им обработанная не позволит свободно пройти по кораблю, и, в частности, непрерывно дежурящие посты выставлены на подходах к пространству шлюзов, и пройти туда сейчас будет уже нелегко.

Итак, пока беспрекословно повинующиеся люди нужны Ша Вайну. Но сколько их будет ему нужно и как долго? А если вдруг кто-то станет ему не нужен? Что он делает с «ненужными», мы уже видели. Кроме того, у всех этих несчастных будут рождаться совершенно здоровые дети. Количество людей будет увеличиваться, но при этом абсолютная власть Ша Вайна и его безразличие к их существованию будет продолжаться. И он по-прежнему будет иметь полную власть над их жизнью и смертью.

БМ совершенно чётко нарисовал нам эту картину и заявил, что видит единственный выход: создать условия, при которых Ша Вайн и его потомки были бы жизненно заинтересованы в других людях.

— Вся история Земли, — разъяснял нам БМ, — учит: главными были производительные силы общества. Властители всегда были кровно заинтересованы в том, что производит общество, и потому им были нужны живые, а не мёртвые подданные. На звездолёте пока иная картина. Его производительные возможности автоматически дают людям в избытке всё, что им необходимо. Именно поэтому жизнь любого человека на звездолёте и всего экипажа в целом в глазах Ша Вайна не имеет никакой цены. Как раз это положение БМ и считает необходимым нарушить.

БМ намеревался постепенно уменьшить, а затем и вовсе прекратить подачу энергии на все бытовые нужды, кроме тех, которые обеспечивают экологическое состояние среды, то есть поддержание приемлемой температуры, регенерацию воздуха, очистку воды. Энергию для производства пищи, одежды и других нужд люди должны найти способ производить сами, например, с помощью мышечной силы».

Ник Лов оторвался от чтения и подумал, что иногда кажущиеся несообразности на самом деле являются спасительными. Именно потому, что на корабле оказались отключенными большинство каналов подачи энергии, люди, их работа стали необходимы для существования всего нового общества корабля. Жизнь каждого приобретала ценность, ибо он мог создавать энергию. И следовательно, Ша Вайн и его наследники потеряли абсолютную власть над жизнью и смертью общества, так как обойтись без людей теперь уже не могли.

— Что ж, БМ. И на этот раз ты выбрал наиболее оптимальное решение проблемы, — вслух произнёс Ник Лов, возвращаясь к строкам письма.

«Итак, Ник Лов, разумность и неотвратимость действия сил, порождаемых планом БМ, — несомненна. Мы недолго колебались. Я склонилась перед той жертвенной простотой, с которой Лой Кн решил посвятить себя служению людям, оставаясь полностью во власти Ша Вайна. Он прекрасно понимал, что если он и будет нужен Ша Вайну первое время, положим, для наладки примитивной энергетики, то затем, когда Лой Ки решит свои задачи, нужда в нём отпадёт. И тогда Ша Вайн опять может счесть существование Лой Ки излишним. Но Лой Ки сказал, что, если даже он сумеет сделать совсем немногое, это немногое оправдает его решение остаться. Разумеется, и я терзалась мыслью о том, что, как врач, могу быть нужна остающимся людям. Однако БМ просил не обольщаться на этот счёт. Оставляя врача, Ша Вайн, конечно, думал в основном только о себя лично, а вовсе не о нуждах экипажа. И наконец, наш уход БМ считал единственной возможностью сохранить крупицы разума на звездолёте.

БМ напомнил нам, что, поскольку энергетическая установка корабля находится на оси «волчка» звездолёта, подход к ней возможен только через шлюзы, которые будут заняты мною и Мен Ри. Впоследствии, если удастся, к нам присоединятся и Лой Ки с женой. Но это означает, что Ша Вайн предпримет попытки ворваться в пространство шлюзов и нам надо будет их оборонять. Нас будет пока только двое, но зато всё оружие, которое вообще есть на корабле, разумеется не считая жалкого пистолета Ша Вайна, будет у нас.

Поскольку энергии в шлюзовом пространстве будет более чем достаточно, БМ советует на первых порах использовать её в качестве валюты и выдавать Ша Вайну небольшими порциями. Это позволит добиваться от Ша Вайна уступок в чем-либо. Со временем, когда люди приспособятся вырабатывать энергию для обеспечения своих нужд, эти подачки из шлюзов следует прекратить.

И наконец, ещё одна инструкция БМ, для тебя, Ник Лов, после твоего пробуждения. БМ напоминает, что в планетолёте есть его «младший брат», Малый Мозг, ММ, в памяти которого, а также и в библиотеке планетолёта, хранятся все схемы корабля и все основные чертежи и алгоритмы, необходимые для восстановления БМ. И ты, Ник Лов, как квалифицированный кибернетик, сможешь восстановить и опять пробудить к жизни Большой Мозг. Это ещё одна причина, по которой БМ считает твою жизнь необычайно ценной».

— Ах, проклятый ящик! — уже не столько со злостью, сколько с остывающим раздражением повторил Ник Лов. — Ты к тому же ещё и эгоист. Сохраняя меня, ты сохранял и себя. — Ник Лов сокрушённо качал головой, но в то же время не мог не признать, что все решения БМ наверняка обеспечивали решение проблемы с минимальным риском для дела.

Если бы эти проблемы решали люди, он, Ник Лов, например, они не смогли бы избавиться от влияния эмоций и доля риска была бы во много раз более высокой.

«Ну вот, милый Ник Лов, мы и прощаемся. Уже тускнеют видеофоны. Связь по всему кораблю практически нарушена. Автоматы один за другим отказывают в работе. Начала действовать система ограничения всевластия Ша Вайна. Через несколько минут я занесу эти письма в хранилище и оставлю их в одном из ящиков. Звуковую информацию в твоей кабине я сделала ещё вчера.

После этого мы уходим в шлюзы.

Проходить через посты мы будем, проектируя на стены ложное изображение Ша Вайна из маленького аппарата, ленту для которого мы получили от БМ. Уже проверено, что стража, наши добрые друзья, ставшие стражей, пока не в состоянии отличать эти изображения от истинных и падают ниц, увидев их. И это последнее испытание само по себе тяжело, ибо я ещё не привыкла и никогда, вероятно, не привыкну к тому, что вижу не друзей и коллег, а лишь манекены в их обличьях.

Теперь уже, Ник Лов, мы прощаемся навсегда. Ты, разумеется, найдешь сообщения от меня и внутри планетолёта, я, конечно, ещё буду разговаривать с тобой, но эти письма завершают целый этап моей и твоей жизни. Пока я ещё живу с тобой в одном времени. Нас разделяет пока лишь какая-то сотня стенок. И в то же время мы уже разделены навсегда, я уже в прошлом, а ты в будущем, и нет сил, которые могли бы разорвать, разрушить этот временной барьер.

Прощай, Ник Лов, прощай. Я передала все свои мысли, я думала о тебе и была с тобой долгие часы, когда писала эти письма. Я буду вспоминать тебя до конца своих дней. И мне радостно думать и знать, что ты будешь жить долго, будешь бороться за счастье и справедливость успешнее нас и победишь!

Я верю в тебя, Ник Лов. Прощай!

Ник Лов долго не сводил глаз с последних строчек, как бы не желая прощаться, не желая расставаться с Вер Ли. Потом встал, медленно перебрал листы, написанные её рукой, сложил их снова в пачку, постоял, раздумывая, что с ними делать. Взять их с собой в тот враждебный мир, в который ему снова предстояло сейчас вернуться, или оставить их здесь?