Я отступила назад и прижала пальцы к щеке.

– Извини, – повторила я.

Ленни улыбнулся и вернулся в салон автомобиля.

– Не беспокойся. Выживу.

Глава 20

Пока я набирала комбинацию на своем шкафчике, моя рука дрожала. Я сжала руки в кулаки, впиваясь ногтями в ладони, заставляя их успокоиться. «Ленни поцеловал меня». Почему? И почему я сказала «Мне жаль»? Извинялась за то, что ударила его. Извинялась за то, что обеспечила ему отвратительный синяк. «Извинялась за то, что позволила ему поцеловать меня?»

С промокшего жакета капала вода, оставляя вокруг моих ног лужу. Я сняла его, повесила на крючок в шкафчике и схватила необходимые для первых двух уроков книги. Среди учеников, спешащих по звонку, я услышала топанье четырех каблуков, решительно приближающихся ко мне. Может быть, если я буду стоять неподвижно, они не…

– Айви, – прорычала Уиллоу мое имя.

Я медленно развернулась. Она и Уинн выступили против меня. Они обе сжимали в руке по картошке, которую затем кинули мне.

– Что происходит с Лазарски и этой чертовой картошкой? – поинтересовалась Уинн.

Я уставилась на картофелины, которую теперь прижимала к груди.

– Ч-что?

– Лазарски дал мне эту картошку вчера после седьмого урока. Он выкрикнул мое имя в коридоре, а когда я обернулась, то бросил ее мне! Повезло еще, что по лицу не попал. Парень серьезно слетел с катушек, – проговорила Уиллоу.

– То же самое он провернул и со мной, – добавила Уинн. – После уроков, прямо перед школой. Какая у него проблема?

Я пожала плечами. Мой ум перескакивал от одной возможности к другой, которую мог замышлять Ленни.

– Не знаю, – пробормотала я.

Подойдя к нам, Риза увидела в моих руках картофелины.

– Он дает их всем симпатичным девушкам в школе, – небрежно сказала девушка. – Бетани Бартелл тоже получила одну, и Шона Эванс. И даже Чандра.

Чандра Мандрети – старшеклассница и самое великолепное создание, когда-либо жившее на нашей планете. Клянусь, что играют арфы, когда эта девушка проходит мимо. У нее длинная, густая, коричневая грива волнистых волос, которую можно увидеть в рекламном ролике для средств по уходу за волосами. А ее тело как произведение искусства. Стройная, с плавными линиями во всех нужных местах. Я бы убила за такое тело.

– Чандра? – произнесли в унисон Уиллоу и Уинн. Они выглядели сперва ошеломленными, а затем… я не могла в это поверить… довольными.

– Да, – засмеялась Риза. – Она спросила Лазарски, для чего картофель, а он ответил ей, что это традиция, откуда он родом, когда ты даришь картошку самым красивым девушкам в городе.

– Что? – закричала я

– Это то, что я слышала. Он сказал, что это был своего рода ритуал посвящения, вроде бар-мицвы [12] или чего-то еще. Чандра подумала, что это очень мило и забавно, – Риза преувеличенно надула губы. – Теперь я как бы зла, что тоже не получила.

Уиллоу и Уинн состроили Ризе самые лицемерные «ты бедняжка» лица и заверили ее, что она потрясающая. Конечно, Лазарски еще не добрался до нее! Затем Уиллоу выхватила у меня картошку, и Уинн сделала то же самое. Они самодовольно улыбнулись и замолкли. С благословения Чандры, картофель от Ленни стал теперь желанным символом красоты.

Я помотала головой, когда девушки ушли.

– Ты же не серьезно.

Лицо Ризы расплылось в широкой улыбке.

– Он дал картошку Шоне и Бетани, ну а я сделала все остальное.

– Чандра?

– Бред собачий.

– Традиция…

– Полная фабрикация, – сказала Риза, явно довольная собой. – Кто-то же должен был спасти твою задницу.

– Спасибо.

Но часть меня прекрасно понимала, что дело не только в моей заднице, которую она спасала. Да, Риза не хотела потерять меня как лучшую подругу, но она также не хотела быть лучшей подругой неудачницы.

Я проскользнула в кресло в классной комнате, когда раздался звонок, все еще раздраженная своим причудливым поведением. И Ленни. Тот случай с картошкой был… странным. Когда вчера я ушла из школы с Джеймсом, все обсуждали Ленни, меня и картошку. Сегодня же утром все рассеялось. Еще четыре девочки получили по картошке, так что сплетни больше не были сосредоточены на мне.

А, может быть, это не Риза спасла мою задницу. Может быть, это Ленни.

Но, я напомнила себе, что именно он был тем, кто втянул мою задницу в неприятности.

Когда наш классный руководитель появился, динамик неожиданно зазвучал, и один из секретарей в приемной произнес: «Извините, мистер Далтон? Не могли бы вы отправить Айви Эмерсон в офис?»

– Ладно, – сказал мистер Далтон. – Она уже идет.

Все издали «ооо-ты-попала» звук. А мое лицо олицетворяло собой «я-свекла» вид.

Динамик издал еще один звук помехи, и начались утренние новости, когда я вышла из класса. Клятва верности эхом распространилась по коридору в сопровождении скрипа моих мокрых ботинок. Я подождала за дверью офиса, пока клятва не закончилась, но уже увидела, что Джеймс сидит там, рассматривая пол.

Парень не улыбнулся, не кивнул и не поднял бровь, когда я вошла, лишь удержал мой взгляд. При свете люминесцентных ламп его глаза казались тусклее, чем на кладбище. Никакого отражения ярко-синего неба в них сегодня. Ни света. Я смущенно улыбнулась ему, но выражение его лица не изменилось. Выглядел он так, словно заболел.

Помощник директора, миссис Лонахан, вышла из своего офиса и попросила нас обоих последовать за ней. Джеймс поднялся на ноги и жестом указал мне пойти первой. Мы сели напротив ее стола.

– Айви. Не ожидала увидеть тебя здесь.

Миссис Лонахан была ответственна за вопросы дисциплины в течение многих лет. Она пролистала папку с моим именем на ней. Я знала, что папка было заполнена отличными оценками и безупречной посещаемостью.

– Меня проинформировали, что вчера ты пропустила послеполуденные занятия, но у меня нет записей о том, что тебя отпустили пораньше. Объясни.

– А, гм, я плохо себя чувствовала и захотела пойти домой, – я посмотрела на Джеймса. Его присутствие здесь означало лишь то, что женщина знала, что мы были вместе. – Джеймс предложил меня подвезти.

– Понятно, – сказала миссис Лонахан. – Вам известно, что вы не можете просто покидать школу, потому что вам так захотелось. Даже если вам плохо, вы должны попросить, чтобы вас освободили. Почему ты не пошла к медсестре?

– Не знаю, мне нужен был воздух, наверное… – мой голос затих.

Миссис Лонахан повернулась к Джеймсу.

– А вы, мистер Уикертон, учитесь здесь на особых условиях, будучи студентом неполного дня, – женщина подняла более тонкую синюю папку с его именем на ней. – Вы свободны, покидать здание после уроков. Но если я узнаю, что вы подвозите других студентов домой до окончания их занятий…

– Этого больше не повторится.

– Я на это рассчитываю, – сказала она и взглянула на меня. – Айви, я отпущу тебя с предупреждением, благодаря твоему идеальному послужному списку. В следующий же раз тебе придется остаться после уроков. Все понятно?

– Да, мэм.

Миссис Лонахан махнула рукой в сторону двери.

– Возьмите пропуск у мисс Беннет. Джеймс, задержись на минуту.

Я собрала свои вещи и выскочила за дверь, закрыв ее за собой. А потом, желая, чтобы я этого не делала. О чем таком с Джеймсом говорила миссис Лонахан, что не хотела, чтобы я слышала? Ждала свой пропуск, стараясь поймать хоть обрывки их разговора. Но было слишком тихо и приглушенно, пока дверь не открылась, и я не услышала последнюю часть.

– …не можешь скрывать правду вечно, – сказала женщина.

Когда мы направились на урок, коридор был пуст. Джеймс шел настолько далеко от меня, насколько возможно, и все еще выглядел немного позеленевшим. Я чувствовала, что моя собственная кожа, вероятно, стала дивного оттенка спаржи в белом соусе.