– Нет, никаких ушей.

– Тогда мне нужна твоя помощь.

– Брат, для тебя – все, что угодно!

– Помоги мне бежать.

Вальда как молнией ударило:

– Что? Это еще с чего?

– Я должен помочь Ли.

– Начинается. С какой это стати?

– Ты украл ее морфеев проводник! Она теряет последний шанс на нормальную жизнь.

– Вот только не надо драматизировать, брат, она и сама справится. Не так уж велики ее проблемы. Тем более теперь, когда за ней больше не охотится отдел взыскания.

– Конечно, потому что ты с нее уже все взыскал. Так ты поможешь мне или нет?

– Иен, ты в своем уме? Ты только вернулся с того света, и рвешься к той, которая тебя туда упекла?

– Да я же тебе уже сказал: она не виновата!

– Да и черт с ней. Ты сколько лет брата не видел? Нежели ты вот так вот плюнешь на меня и сбежишь к какой-то девчонке?

– Ты сам знаешь, она не какая-то девчонка!

Вальд уже готовился возразить, как его прервал резкий стук в дверь. Пришлось отвлечься от спора и открыть дверь.

В комнату вошел Осмальт и с порога заявил:

– Собирай вещи и беги. Брата бери с собой.

– Что? – хором спросили братья.

– Что слышали. Вальд, давай же, времени мало. Собирай манатки и дуй отсюда, если тебе дорога жизнь брата.

– Да что случилось, ты можешь нормально объяснить?

– Я подделал результаты анализов подвески, что ты принес. Это не морфеев проводник. Когда они это обнаружат – вопрос времени. Не хочешь попасть под раздачу – беги.

– А ты?

– Результаты сдавала вся лаборатория, спишем на ошибку. Ничего мне не будет.

– Но как же так? – спросил Иен – Я же сам видел, как ты сорвал с шеи Ли морфеев проводник.

– Что значит: ты видел? Ты что, был там?

– Может, поговорим об этом в другой раз?

– Нет уж, поговорим об этом сейчас! Что ты делал с Ли?

– Она недавно призывала призрака в помощь.

– И ты, конечно же, первым отозвался?

– Ты меня осуждаешь?

– А что я должен, по голове тебя погладить?

– Эй, двойняшки, – вмешался в разговор Осмальт, – Может, хватит спорить? Отложите это до тех пор, пока не выберетесь отсюда, а пока что дуйте за мной и чтобы тихо мне!

Братья послушно притихли. Вальд схватил подготовленную сумку и пошел вслед за Осмальтом. Иен двигался в замыкающих. Они направились в лабораторию, а там Ос отодвинул один из шкафов, открыв проход в темный коридор.

– И сколько у тебя тут секретов? – в очередной раз восхитился Вальд.

– Достаточно, – без энтузиазма отозвался Осмальт, – А теперь входите в тоннель и марш отсюда. И вот еще, возьми, это морфеев проводник Нильсона и заклинание на сплетение. Сможешь воспользоваться его пустым.

Вальд обнял друга на прощание и шагнул в проход. Иен тоже поблагодарил Осмальта и последовал за братом. Стоило им отвернуться к другу спиной, как тот захлопнул за ними шкаф, отрезав пути к отступлению.

Тоннель слабо освещался встроенными несгораемыми свечами, а звуки так громко отражались от каменных стен, что волей-неволей хотелось понизить голос. Такая обстановка не слишком располагает к спорам, так что вскоре между братьями установилась мирная, даже теплая атмосфера.

– Ты не представляешь, как я рад, что ты вернулся, – нарушил молчание Вальд, – Я очень скучал по тебе, брат.

– И я по тебе, братишка! Спасибо, что выручил меня.

– Да уж, из меня тот еще спаситель. Я был готов подставить Лианеллу, лишь бы тебя вернуть.

– Но не подставил же! Ты же не стал брать ее живьем.

– Попробуй ее возьми с таким то туманом! Что это хоть было?

– Защита от врагов. Сквозь туман видят лишь те, на ком надеты волшебные очки.

– Что-то не припомню такой идеи у лицевиков.

– Это идея Ли. Вернее, ее пустой. Она выдумала это на Лице и записала. Джарвин реализовал.

– Тот мальчишка, которого она подобрала?

– Ага. У нее, наверное, хобби такое – бездомных мальчишек подбирать.

От слов брата Вальда вновь обожгло волной стыда. Ли ведь их тогда спасла от верной смерти.

– Мы куда хоть идем? – спросил Вальд, – Будем помогать Ли?

– Если ты не против.

– Ты теперь жив, у меня с ней больше нет счетов.

– Она и не была виновата!

– Не спорь, Иен, это уже не важно. В общем, я не против. Если только она примет от меня помощь.

– Примет. У нее доброе сердце, ты же знаешь.

– Только ей этого не говори, а то она тебе голову открутит.

Братья тихонько засмеялись. Тихонько – чтобы не заполнять весь тоннель гогочущими звуками. После недолгого молчания Иен спросил:

– Ты до сих пор носишь черное? Не пора ли уже снять траур?

– Не знаю, брат. Столько лет прошло, я привык. Чем дольше носишь траур по умершим, тем сложнее его снять. Кажется, будто это предательство.

– Не думаю, что родители хотели бы, чтобы ты всю жизнь проходил в черном по их милости.

– Давай не будем об этом, ладно? Достаточно уже споров на сегодня.

Иен согласился, и Вальд выдохнул с облегчением – он не хотел вспоминать сегодня о кончине родителей, она и без того слишком часто является ему в кошмарах.

Некоторое время братья молчали, потом Вальд нарушил тишину:

– Так куда именно мы идем?

– Доберемся до окраины и сядем на дирижабль до Квадратного города. Если их планы не поменялись – они еще там.

– Какой им смысл задерживаться там, где на них напали?

– В том и смысл, что их там уже кто не будет искать, полагая, что они сбежали. А им нужен отдых. Джарвин очень много колдовал, он истощен после последней смены внешности для всех. Увести его сейчас не могут, пару дней им придется проторчать в городе.

– И как мы их там найдем?

– Это уже другой вопрос. Будем надеяться на мою связь с Ли. Она же меня призвала, но не успела отпустить – Корпорация вырвала меня так резко, что свои призрачные дела я не закрыл.

– А где ты был все эти годы?

– В пространстве между мирами. Иногда отзывался на вызовы, делал небольшие поручения. Все не так скучно.

– И какое оно, пространство между мирами?

– Смешное.

– Смешное? Вот уж что угодно ожидал услышать, только не это.

– Нет, я серьезно. В этом пространстве два мира накладываются один на другой. Ну, то есть ты их видишь одновременно. И людей – тоже. Сначала можно крышей двинуться, а потом становится смешно.

– То есть, ты… ты не страдал?

– Только если ты почитаешь скуку как самое страшное страдание. А почему ты спрашиваешь?

– Не знаю, брат. Наверное, все эти годы я сам себя убеждал в том, что ты страшно мучаешься в своем состоянии. Застрял где-нибудь, страдаешь… Ну, все в таком духе.

– Нет, ничего такого. Скучал по своей жизни, конечно, но так, чтобы мучиться – нет, такого не было.

– Что ж, приятно слышать. Хотя теперь и понимаю, каким я был дураком.

– Главное – вовремя понять, да? Слушай, я понимаю, тебе сейчас непросто, но постарайся не накручивать самого себя, ладно? Все это выглядит не слишком хорошо.

– Что ты имеешь в виду? Я сейчас тебя не понял.

– Ты только не обижайся, но выглядит так, будто ты специально берешь на себя роль страдальца, потому что тебе так удобнее. Если я что-то и вынес из загробной жизни, так это то, что быть несчастным куда проще, чем счастливым. Для этого вообще не надо прилагать никаких усилий. А за счастье надо бороться.

– Я и боролся – за тебя!

– Ты говоришь про последние дни, а я – про последние годы. Как ты боролся? Отрекся от Ли, сбежал от нее в другую страну на Лице, радовался ее отставке? Не очень похоже на борьбу, брат.

Вальд не знал, что сказать. Первым импульсом было возмущение, несогласие, обида. Но ведь все так, разве нет? Так он и поступил. Все годы без брата он посвятил горю. Он боялся жить без Иена, считал это несправедливым. Так же, как и не хотел снимать траур по родителям. Ему всегда казалось, что траур, боль, несчастье составляют саму его суть, пронизывают его насквозь и заставляют действовать. Быть может, он даже боялся, что боль окажется его единственным стержнем – вынь его, и никакой опоры не останется.