— Теперь уж недолго ждать осталось, всего то зиму перезимовать, раньше то вряд ли получится. Ну да я дольше ждал.

— Не помню, чтобы давала тебе свое согласие, — вскинулась Сигверда, проявляя непокорность.

— А мне слова не надобны, я и без слов все вижу, — произнес с загадочным видом Хозяин, а потом, резко сменив тему, заговорил про строительный лес: — Завтра поутру приводи людей из деревни, укажу им какие деревья рубить, чтобы дом не одно столетие простоял.

— Ну уж нет, — усмехнулась Сигверда, возвращая себе прежний облик — я еще разума не лишилась, чтобы в твой лес людей приводить. Помощников у тебя и без того хватает. На границе круга открою проход малый, туда пусть деревья и подтаскивают, а я присмотрю, чтобы незваные гости на ту сторону не прошли.

Только тут Анитра заметила, что их окружают многочисленные представители лесной нечисти. Сначала то они прятались, таились между деревьями, может, ждали приказа Хозяина, а может, любопытство обуяло. Кто же их разберет? Замшелые тела, да руки веточки неизвестных созданий прекрасно сливались с окружающей средой и если бы не внимательные взгляды, направленные в их сторону, то и не поймешь сразу, что это не растения, а живые существа.

— Не бойся, не тронут, — заметив страх девочки, поспешил успокоить Хозяин леса, а ведьма и тут не смолчала.

— Конечно, не тронут, чуют на ней защитную руну, вот и не подходят близко, а то не знаю я твоих лесовичек. Им только волю дай, давно бы в кусты утащили, да защекотали там до смерти.

Сигверда погрозила пальчиком в сторону ближайших кустов, и оттуда послышался тоненький девичий смех.

— Напраслину ты возводишь на внучек моих, Сигвердушка. До смертоубийства дело бы не дошло. Развлеклись бы маленько, да и только.

— Пора нам, — прервала хозяина Сигверда, — когда ждать тебя, Хозяин?

— Сказал же, поутру и начнем, — прозвучало в ответ.

— Вот и ладно, — поклонилась Сигверда Хозяину в пояс и, больше ни слова не говоря, отправилась в обратный путь. На Анитру даже не глянула, уверена была, что ученица пойдет за ней следом. Девочка повторила жест наставницы, поклонившись едва ли ни до земли, чем вызвала одобрительную улыбку Хозяина леса и со всех ног бросилась догонять, успевшую скрыться с глаз ведьму.

Возвращались домой молча. Анитру мучило любопытство, но, видя отрешенность Сигверды, она не решалась задавать, роящиеся в ее голове вопросы. Хорошо успела вовремя схватить ведьму за рукав, когда пересекали границу, в таком состоянии наставница не скоро хватилась бы пропавшей ученицы. Оставаться же одной в этом странном лесу было жутковато, и даже защитная руна не вселяла уверенности в собственной безопасности.

Обратный путь показался вдвое короче. Вскоре они вновь очутились на опушке леса, словно и не покидали ее несколько минут назад. Взглянув на клонящееся к горизонту солнце, Анитра поняла, что в гостях у хозяина они пробыли гораздо дольше, чем ожидалось. И снова ей не хотелось покидать милое сердцу место. Но близился вечер, а еще предстояло наведаться к старосте, чтобы поделиться с ним новостями.

Разговор со старостой не занял много времени. Сигверда умела говорить коротко и по существу, без пугающих простой люд подробностей. Харальд в ответ пообещал, что с восходом солнца у ведьминой избушки соберутся деревенские мужики. На том и расстались до утра.

Уже собираясь ко сну, Анитра все же не выдержала и стала расспрашивать Сигверду обо всех чудесах, которые с ними сегодня приключились.

— Та липкая паутина, что не хотела меня пропускать, и есть обережный круг? — задала она первый вопрос.

— Верно, — Сигверда как обычно была немногословна.

— А Хозяин леса, какой он на самом деле? Сначала показался древним стариком, а потом вдруг предстал перед нами мужчиной в расцвете сил.

— У Хозяина тысячи обличий, — отвечала Сигверда задумчиво, видно было, что мыслями она далеко отсюда и на вопросы ученицы отвечает, не особенно задумываясь, как, наверное, отвечала уже тысячу раз всем и каждому. Однако Анитра не отставала:

— Кажется, не у него одного, — сказала она хитро. — Ты ведь тоже в том лесу выглядела совершенно иначе. Молодой и красивой.

— Это все морок, — отмахнулась наставница. — Хозяин, видать, решил тебя позабавить, ему то без разницы, какая я на вид. Он же дух, ему важна суть человека, его душа. А внешность это все наносное, не стоящее внимания.

— А еще звал тебя хозяйкой в свой дом, — продолжала выпытывать Анитра. — И уверен был, что не откажешься.

Сигверда сразу как-то сникла, понурилась.

— Давно уж зовет, да я все не решусь никак, — ответила со вздохом.

— А что так? Не нравится он тебе или есть другая причина? — спросила Анитра.

Сигверда окончательно приуныла и неожиданно для самой себя высказала все, что накопилось на душе:

— Ты же не знаешь ничего. Были ведь у него жены. Все девки деревенские, молодые, да справные. Повелись дурехи на речи льстивые, о семье, об отце с матерью позабыли. Да только счастья своего не поняли и не приняли. Видно тяжко человеческой душе обитать среди нечисти. Последнюю то Хозяюшку я сама из запретного леса вызволяла. Проводила ритуал очищения для души ее заблудшей, да за грань провожала. Теперь вот думаю, что если и моя душа такою же слабой окажется? И жалко его окаянного. Совсем ведь один, хоть и со свитою.

— Не попробуешь, не узнаешь, — пожала плечами Анитра. В полумраке комнаты было не разглядеть ее лица, а голос звучал не по-детски серьезно. — Да и ты, Сигверда, не простая крестьянка. Знаешь, что тебя ожидает за границей круга. Нечисти не боишься, да и она тебя за свою почитает. Как видишь, все твои сомнения ничего не стоят.

— Правда твоя, — согласилась вдруг Сигверда. В одно мгновенье она вновь стала прежней — гордой и уверенной в себе женщиной. Такую ничем не сломить и не испугать.

ГЛАВА 5

А на утро началось настоящее сумасшествие. Если бы Анитра не видела все происходящее собственными глазами, то ни за что не поверила бы рассказам очевидцев. Но, обо всем по порядку.

День начался, как обычно. Памятуя о том, что на сегодня намечена заготовка леса, Сигверда отложила передачу очередной руны Анитре на более спокойное время. Сразу после завтрака, ведьма и ее ученица вышли во двор. Перед калиткой уже толпился народ. Присутствовали тут не только мужчины, но и женщины, и даже вездесущие дети постреливали по сторонам любопытными глазенками. Никто не хотел пропустить столь важное событие, как строительство дома для ведьмы. Ради такого случая все дружно позабыли про сенокос и прочие неотложные дела.

Пока дожидались Сигверду, соседи донимали расспросами старосту и видно совсем его замучили. Неспроста он так сильно обрадовался появлению Сигверды, бросился ей навстречу, но так и не добежал пару шагов, замерев под ее строгим взглядом.

— Доброго утречка, Сигверда, — поприветствовал он ведьму со всем возможным почтением.

— И тебе доброго утра, Харальд, — ответствовала ему ведьма.

— Люди собрались, как я и обещал, все ждут только тебя, — продолжил разговор староста, медленно отступая в сторону и давая Сигверде дорогу.

Анитра протиснулась следом за наставницей, опасаясь, что в такой толчее ее просто раздавят. К опушке леса шли гуртом, но к назначенному месту встречи ведьма взяла с собой только Анитру, чем вызвала всеобщее недовольство. Пришлось старосте приводить народ в чувство, напомнив, что с лесной нечистью шутки плохи. Особенно она падка на малолетних детей и юных девиц. Утащит с собой и поминай, как звали. И Сигверда в этот раз не бросится спасать глупцов от незавидной участи, потому как не до пригляду ей будет за чадами неразумными, которым жизнь не дорога. Кажется, все все поняли и даже прониклись. Вон как, матери шустро похватали проказливых ребятишек, надумавших тайком красться за ведьмами.

Сигверда шла не оглядываясь, знала, что может положиться на Харальда. Люди его уважали и к слову старосты относились с почтением. Ведьма спокойно открыла небольшой проход в заслоне и сразу же нос к носу столкнулась с Хозяином леса. Сегодня он выглядел, как купец. Красная атласная рубаха с длинными рукавами была перетянута кожаным плетеным ремешком. Поверх нее надета расшитая разноцветным бисером черная безрукавка. Широкие полосатые штаны заправлены в начищенные до блеска сапоги, фуражка с лаковым козырьком сдвинута набекрень. Ни дать, ни взять — ухарь-купец, удалой молодец.