Она сказала Эдди Кингу, что любит своего дядю. Кого она обманывала? Разве можно любить тирана, перед которым люди пресмыкаются из страха? Хантли — отвратительный старше, который прилично к ней относится только потому, что она одной с ним крови. Ее мать всегда презирала его и была права.

— Я хотела поговорить с тобой о Бейруте, — сказала Элизабет. Она не села. Так она чувствовала себя увереннее, стоя поодаль и глядя на него сверху вниз.

— А что о Бейруте?

Он все знал. Холодные глаза на мгновение удивленно расширились и выдали его. Он знал и о Бейруте, и о Келлере. Последняя надежда Элизабет, что он не связан с Кингом, погасла.

— Оттуда в Штаты был переправлен человек, который должен что-то сделать для тебя. Я хочу знать, что именно.

— Не понимаю, о чем ты, черт возьми, говоришь! — зло поблескивая глазами, не колеблясь, воскликнул Хантли.

Она застала его врасплох, когда упомянула о Бейруте, но сейчас он уже снова владел собой. В глазах его больше не блеснет предательский огонек. У него не то что стальные нервы, у него вообще их нет.

— Я был занят, когда ты ворвалась сюда, — сказал он. — А эти сказки ты можешь рассказать мне и утром. — Хантли встал и пошел в спальню.

— Подожди, Хантли, — остановила его Элизабет. — Иначе я пойду с этими сказками в полицию. Думаю, они выслушают меня.

Хантли, как на шарнирах, круто повернул свое поджарое костлявое тело. Элизабет тоже может быть упрямой. Она ведь из рода Камеронов, несмотря на утонченную мамашу с ее интеллигентским презрением к деньгам. Хантли вернулся и снова уселся в свое кресло.

— Подай мне виски.

— Возьми сам, — ответила Элизабет. — Я тебе не Даллас.

Хантли потянул за ручку верхний шкафчик небольшого французского комода восемнадцатого века, который стоял рядом с креслом. Открылся бар, полный напитков. Хантли взял графин с виски и налил себе бокал.

— Ну ладно, — сказал он. — Уже за полночь, так что давай выкладывай свои басни, и я пойду спать.

— Не пытайся меня провести, Хантли, — я ведь твоя племянница. Не уверена, значит это для тебя что-то или нет, но по крайней мере это доказательство того, что я не дурачу тебя. Ты замешан в этом деле вместе с Эдди Кингом. Вы провезли сюда человека по фальшивому паспорту, и я хочу знать зачем.

— Черт возьми, какое право ты имеешь задавать такие вопросы? Кто обязан перед тобой отчитываться? — разозлился Хантли, обрушив на нее, будто град камней, всю мощь своей грубой устрашающей силы.

И тогда Элизабет в ответ бросила в него свой единственный камень:

— Я спрашиваю, потому что провезти этого человека Кинг поручил мне. Вот что дает мне право задавать такие вопросы.

Вот этого Хантли наверняка не знал. Хотя здесь Эдди Кинг не солгал. Лицо его побледнело. Он встал, пролив на ковер виски.

— Ты? Ты провезла в Штаты этого парня?

— Меня попросил об этом Эдди, — спокойно объяснила Элизабет. — Попросил оказать тебе эту услугу. И еще просил не говорить тебе об этом.

— Негодяй! — прошептал Хантли. — Мерзкий негодяй! Ну-ка, расскажи, как это произошло! Расскажи все подробно.

— Я поехала с Кингом посмотреть Ливан. Это ты знаешь. Вроде как обычное путешествие. Но у Эдди была определенная цель. Когда мы туда прибыли, он попросил меня вернуться домой вместе с этим человеком, провести его через таможню и оставить в аэропорту, где его должны были встретить. Кинг сказал, что это надо сделать ради тебя, но ты не должен об этом знать. А поскольку дело очень важное, то никому, кроме меня, доверить нельзя. Он показал мне этого человека, по дороге в аэропорт я посадила его к себе в такси, и мы вместе прилетели в Нью-Йорк.

— Боже мой! Да я убью его! Я ему такое устрою, что он света белого невзвидит! И ты это сделала?

— Да. Я думала, это касается твоих планов по разоблачению властей, что ты делал раньше. Кинг сказал, что ты сильно рискуешь и я не должна тебя подвести. Вот я и привезла этого человека.

Мысли Хантли лихорадочно работали, пытаясь предугадать последствия этого связующего звена, которым по воле Кинга стала Элизабет, между ним и убийцей Джексона. Просто невероятно! Убийцу доставила его племянница! Но, прежде чем задаться вопросом о причинах этого поступка Кинга, Хантли хотел выяснить, насколько глубоко замешана в этом деле Элизабет и не установлена ли за ней слежка.

— Значит, вы летели вместе, а потом ты оставила его в аэропорту...

— Нет, — возразила Элизабет, — не оставила. Никто не пришел его встречать, а ему некуда было идти. Он две недели жил у меня. Пока Кинг не вернулся из Германии и не перевел его в другое место.

— Он две недели жил у тебя на Ривервейз?

Хантли не мог поверить. Он смотрел на Элизабет, не реагируя на отчаянные сигналы опасности, которые ему посылали нервные импульсы. Нет, это невозможно! Немыслимо!

— Зачем он здесь, Хантли? — спокойно спросила Элизабет, чувствуя, что подходящий момент настал. Если дядя не захочет посвятить ее в свои планы, что вполне вероятно, тогда придется рассказать все об Эдди Кинге. А это ее очень страшило.

— Что тебе говорил Кинг? Ведь он что-то должен был объяснить, — уклонился от ответа Хантли, не зная, что ей известно и о чем она догадывается. Две недели она провела рядом с этим парнем и что-то, конечно, узнала. Поэтому и приехала во Фримонт.

— Наврал с три короба, — сказала Элизабет, испытывая странное спокойствие. Теперь испугался Хантли Камерон. За эти несколько минут он сразу постарел, будто прошли годы. — Он сказал, что этот человек связан с мафией, наркотиками, проституцией и тому подобными делами. Он плел невероятную чушь прямо у тебя под носом, в оранжерее. И снова заставил меня пообещать, что я никогда не скажу тебе, что замешана в этом деле.

— Ты говоришь, он врал? — Хантли ухватился за эту соломинку, хотя понимал, что надежды мало. — Почему ты решила, что это ложь?

— Потому что знаю того человека из Бейрута. Он мне немного рассказывал о себе. Он профессиональный солдат. Ни в каком рэкете не замешан. — Элизабет выжидательно умолкла, но Хантли ничего не сказал. Она взяла сигарету из золотой шкатулки Фаберже и закурила. — Я пойду в полицию, дядя. Мне нужно защитить свою репутацию. Так что лучше скажи мне всю правду.