Итак, непознаваемость божества, слепая покорность его воле — таков исход бунта Иова, превратившегося поистине в бунт на коленях. Ответа на «проклятые» вопросы автор так и не дал: нельзя же, в самом деле, считать ответом формулу: «Ты ничего не понимаешь, поэтому замолкни». Между тем от образа благого бога, устроителя добра и зиждителя правды, ничего не остается. Бог ставит на человеке жесточайщий эксперимент, он поддерживает в мире зло — и все это во имя каких-то высших целей? А страданиями людскими, значит, можно пренебречь? Автор уходит от этих вопросов на проторенную колею, проложенную многочисленными, очень популярными древневосточными сочинениями о невинном страдальце. Но вопросы остаются.

Книга Иова не содержит материалов, которые позволили бы ее точно датировать. Традиция, приписывающая ее Моисею (Бава Батра, 15а), представляет собой, несомненно, благочестивую фантазию. Действие здесь происходит в стране Уц (окрестности Южной Палестины), где жили племена сафских арабов, но это не более чем литературный прием. Автор, очевидно, отталкивался от древних преданий о праведнике Иове (ср. Иез. 14:14 и 20)—также, по-видимому, дань литературной условности. Язык книги испытал заметное влияние арамейского, что позволяет отнести ее к послепленному периоду. В книге Иисуса сына Сираха (49:9) (не вошедшей в канон), составленной около 200 г. до н. э., упоминается «пророк» Иов. Это дает определенный ориентир: книга Иова возникла во всяком случае до этой даты.

Книга Притч состоит из нескольких сборников, механически соединенных между собой. Это три сборника изречений Соломона. Запись последнего из них предание относит ко времени иудейского царя Езекии (715—687 гг. до н. э.). Кроме этого, в книгу Притч входят изречения «мудрецов» Агура и царя Лемуила (Лемуэля). По другим источникам эти лица не известны. Одна из частей книги (22:17; 23:12), входящая в изречение «мудрецов», совпадает с датируемой временем около 1000 г. до н. э. египетской книгой Поучения Аменемопе. Другой фрагмент этого же комплекса (23:13—14) близок к древней арамейской книге Премудрости Ахикара, составленной не раньше середины VII в. до н. э. Не исключено, однако, что во всех этих случаях мы имеем дело с ходячей премудростью, фиксировавшейся в разное время разными писателями. Если же говорить в целом, то книга Притч принадлежит к той нравоучительной литературе, которая в древности была широко распространена повсеместно на Ближнем Востоке. Известные современным исследователям древнейшие произведения такого рода, происходящие из Египта и Месопотамии, датируются III тысячелетием до н. э.

Цель книги Притч — утверждение, догматическое и категорическое, той идеологии, которая была поставлена под сомнение в книге Иова. В основе всей премудрости лежит мысль: «страх пред Яхве — начало познания» (Притч. 1:7). Автор резко осуждает насилие, присвоение чужого имущества (1:11 —19); он требует не изменять межи и не захватывать землю, принадлежащую сироте (Притч. 23:10—11). В книге клеймятся корыстолюбие (10:2; 15:27), лицеприятие на суде (18:5; 24:23—25 и др.)» взяточничество (21:14—15), ложь, убийство, лжесвидетельство, гордость, тщеславие и высокомерие (6:16—19; 13:7—10; 19:1). Встречаются здесь даже обличительные ноты — против богачей (18:12), ищущих милости у знатных и ненавидящих бедняка. Особенно много места занимают предостережения против связей с распутными женщинами (2:11—20; 5:1—20; 6:27—32; 7:6—27; 31:3) и пьянства (23:20—21; 31:4—7).

Этический идеал составителя Притч обозначен как мудрость и правда, которые всячески прославляются (см., напр., 3:13—26); их дает бог, и они суть познание бога (1:1—8). Важным составным элементом идеала является милосердие (3:3—4). Обращают на себя внимание высказывания, говорящие о земледельческом труде как основе благополучия (12:11; 28:19). Напомним в этой связи, что в древности основной сферой производственной деятельности было земледелие; на поле работали не только рабы, но и свободные. Вообще составитель Притч выступает против «неправедно» нажитого богатства (10:2) и настаивает на том, что человек должен быть трудолюбивым (ср. 6:6—10; 24:30—34).

В то же время премудрость Притч — насквозь конформистская. Их составитель — противник мятежей (24:21— 22) и переворотов, для него царь — источник справедливости (20:8; 29:4; 12:14), выполняющий волю бога.

Отношение его к рабству стандартно для рабовладельческого общества. Раба, по его мнению, невозможно научить словами, потому что на слова раб не реагирует (29:19); раба не следует разнеживать с юности, ибо потом он станет упрямым (29:21). Составитель Притч против каких-либо изменений в судьбе рабов; ему отвратителен и раб на царском троне, и рабыня, занимающая место госпожи (30:21—23).

III

Нам остается остановиться еще на четырех книгах из раздела Писаний, стоящих особняком во всей ветхозаветной литературе.

Книга Руфь (Рут), несомненно, попала в канон только потому, что она в дошедшем до нас виде завершается родословием Давида, чьими предками считались ее действующие лица. Ее сюжетом послужили события, достаточно для той эпохи обыкновенные. Во время голода некий иудей Елимелех переселяется из Вифлеема в Моав. Там его сыновья женятся на моавитянках, одну из которых зовут Орфа, а другую — Руфь. Проходит некоторое время, Елимелех и его сыновья умирают. Вдова Елимелеха Ноеминь решает вернуться на родину. Она уговаривает своих бездетных невесток остаться в Моаве, но Руфь категорически отказывается: «Не проси меня покинуть тебя, чтобы возвратиться от тебя, ибо куда ты пойдешь, я пойду, и где ты будешь жить, я буду; твой народ — мой народ, и твой бог — мой бог! Где ты умрешь, я умру, и там буду похоронена. Так пусть сделает Яхве мне и так добавит, что только смерть разлучит нас с тобой». По приходе в Вифлеем Руфь отправляется на поле, чтобы, согласно обычаю, собирать для себя оброненные колосья (дело происходит во время уборки урожая). Там она обращает на себя внимание хозяина поля Вооза, родственника Елимелеха, имеющего право на левиратный брак[109] с нею и на то, чтобы выкупить поле, ранее принадлежавшее Елимелеху. По совету Ноемини вечером Руфь отправляется на гумно к Воозу и там проводит ночь у его ног. Найдя ее утром возле себя, Вооз решает на ней жениться. Он идет вместе с нею к городским воротам, где заседают старейшины города. Здесь устраняется единственное препятствие: более близкий родственник, имевший преимущественные права, отказывается от них. Вооз выкупает землю и женится на Руфи, «чтобы восстановить имя умершего над его наследием» (Руфь. 4:10). Ребенок, родившийся от этого брака, считается принадлежащим Ноемини и воспитывается в ее доме (4:13—17). Тем самым продолжается род Елимелеха.

Как видим, основная тема произведения — верность женщины родовым устоям, ее верность памяти супруга (соответственно понятиям и представлениям эпохи). Она делает то, что должна была сделать добропорядочная женщина, дабы продолжить род своего мужа. Существенно и другое: положительной героиней произведения является моавитянка — представительница враждебной народности; мало того, она — прародительница царской династии. Что хотел этим сказать автор? Может быть, ему приходила в голову мысль о тщетности вражды между народами?

Содержащиеся в языке книги арамеизмы свидетельствуют, видимо, о позднем, послепленном происхождении книги.

Книга Есфири (Эстер) представляет собой исторический «роман» об избавлении иудеев от неминуемой гибели из-за козней злодея Амана при дворе персидского царя Артаксеркса; их спасают иудейка — царица Есфирь и ее родственник Мардохей. В память об этом событии устанавливается праздник пурим, до сих пор входящий в число иудейских религиозных праздников. Книга содержит множество сказочных подробностей, однако ее автор обнаруживает и знание государственного устройства Персидской державы. Она написана в послепленный период, очевидно до похода Александра Македонского (т. е. в V—IV вв. до н. э.), иудеями, жившими в Месопотамии, и оттуда проникла на запад. Само имя Мардохей вавилонского происхождения (происходит от имени бога Мардука). Интересно, что эта книга — единственное из ветхозаветных сочинений, не найденное среди рукописей из окрестностей Мертвого моря.