— Повитуха говорит, мне скоро рожать. Я столько раз помогала с родами, но не рожала сама. Немного страшно.

Ахерн смотрел на пол, но я продолжала:

— Я уговорю короля, и ты сможешь привести себя в порядок и есть мясо, чтобы набраться сил.

— Нет.

Я вздрогнула от его хриплого голоса и склонилась ближе. Его голос хрипел, как у лягушки. Я склонилась к его лицу, боролась с желанием поморщиться. Его немытое тело воняло.

— Что ты сказал?

— Нет!

Он бросился вперед в оковах. Я отпрянула, сердце забилось быстрее, его цепи гремели о стене. Он не мог пройти дальше и обмяк на полу. Я вытерла пот со лба.

— Почему ты не позволишь помочь тебе?

— Потому что я заслуживаю этого! Я предал тебя. Где твоя ненависть? Ты ничего не чувствуешь?

— Ты предаешь себя, ведь молчишь и скрываешь того, что толкнул тебя на такое.

Он зарычал, глядя на угол. Его голос вдруг смягчился.

— Ребенок в порядке?

— Шевелится все время, — улыбнулась я. — Беспокойный, как отец.

— Мальчик или девочка?

— Скоро узнаем.

Ахерн опустил голову.

— Я должен был пойти с ними, людьми Оуэна, и сопроводить тебя в Дифед. Но ты сказала мне тем утром, что беременна, и я вернулся в Аранрод.

— Чтобы признаться Артагану, чтобы он успел спасти меня. В тебе еще есть добро.

— Нет во мне добра, Бранвен. Оставь меня гнить.

Я выдохнула носом. Я ходила по полу, тяжелые шаги эхом разносились по подземелью. Я ходила с Ахерном по кругу, но результата не было. Разве не было ключа, который откроет секреты его сердца? Его действия смогли навлечь беду и спасение на моего ребенка. Я хотела поцеловать его и свернуть шею одновременно. Я понизила голос, взяв себя в руки.

— Мой ребенок в опасности. Смерть уже идет по пятам.

— Тебе плохо?

— Нет, но, как только ребенок родится, те же враги, что хотели оборвать мою свободу, решат убить ребенка. Ребенок будет наследником престола Дифеда и Свободного Кантрефа. Все захотят убить его или схватить, пока в Уэльсе идут войны. Вряд ли мой ребенок проживет хотя бы год.

Я плохо осознавала свои страхи, пока не выразила их. Ахерн потрясенно смотрел на меня, зная, что я не обманывала. Я застыла и не пыталась сморгнуть слезы с глаз. Ахерн облизнул губы, его голос хрипел и дрожал.

— Я долго был Иудой в твоей свите, хотя сам не сразу понял это.

— Не понимаю тебя, брат.

— Я всегда был твоим верным стражем, но был верен и Дифеду. Когда я сопровождал тебя после брака с королем Морганом, я постоянно отсылал вести твоему отцу. Я докладывал о том, как ты, о месте, как он просил. А потом я узнал, что послания перехватывали.

— Кто?

— Сначала я не знал. Поверь, Бранвен, я не знал.

— Ахерн, ты не умеешь читать. Кто писал письма за тебя?

— Не настоятель. Думаю, у Падрэга были подозрения. Мне помогал епископ Грегори.

— Священник короля Моргана?

— Айе, он отсылал и получал послания.

— И все это время он был моим врагом?

Ахерн мрачно рассмеялся.

— Нет, девочка. Слушай. Епископ только писал. Кто-то еще читал письма. Я думал, атаки саксов были совпадением, но после убийцы в Кэрвенте у меня зародились подозрения. У твоего отца были свои планы, но он не стал бы вредить тебе. Ты была его трофеем, связью его королевства с Морганом. Нет, не король Вортиген делал тебя наживкой для саксов и убийц.

— Тогда кто? Скажи, Ахерн! Если не ради меня, то ради ребенка.

Ахерн вздохнул.

— Я не знаю точно. В том и проблема. Я узнал от Оуэна, когда он был в Аранроде. Он сам мне сказал. Твой отец понял, что кто-то читал послания от епископа. Восковая печать была подделана.

Я расхаживала по темнице, разум усердно работал. Каждый раз, когда Ахерн отчитывался отцу, кто-то читал письма и направлял саксов ко мне. По пути в Кэрвент, потом в форте Дин. Когда случалась беда, Ахерн был рядом или прибыл за день до этого. Но что-то не сходилось. Я вдруг нахмурилась и повернулась к Ахерну.

— Я понимаю, что ты верен мне и моему отцу, что ты разрывался между нами. Понимаю, ты стал пешкой человека умнее. Но я не понимаю, как ты мог отдать меня Оуэну! Тогда ты уже знал, что делал. Ты знал, что случится!

— Айе. Оуэн в тайне пришел ко мне за ночь до этого, чтобы установить ловушку. Сказать, что твой любимый сокол появился. Он предложил мне землю и титул лорда, но сказал, что это был приказ короля. И я должен был слушаться.

Ахерн опустил голову в ладони, дрожал, всхлипывая. Мои виски болели. Я не знала, жалеть его или ругать. Он много раз спасал мою жизнь, помог мне сбежать с Артаганом из Кэрвента. Он разрывался между верностью королю и мне, и это его подвело. Если бы только все тайны раскрылись от его признания! Теперь вопросов стало только больше. Кто читал его послания отцу? Кто использовал информацию, что передавал Ахерн? Кто-то делал из писем орудие для следующей ловушки.

Епископ. Никто не считал, что у него был хорошо развит разум. Падрэг часто ругал епископа за то, что он больше внимания уделял своим мальчишкам, а не Священному писанию. Но епископ мог быть ключом. Он читал и писал письма, мог отправлять их. Кто добирался до епископа? Мне стало не по себе.

Грегори был верен Моргану. Он сделал бы все, что приказал бы король. Морган мог легко прочитать каждое письмо. Как мог и его брат Малкольм. Но зачем? Морган должен был сохранять мою жизнь, ведь я была его женой и племенной кобылицей. Тогда Малкольм? Принц Кэрвента был опасен. Но все равно что-то не сходилось. Теперь я знала, как меня предали, но не знала, кто за этим стоял. Кто с самого начала желал моей гибели. Я поджала губы и прижала ладонь ко лбу. Лоб был горячим и тяжелым, как наковальня.

Комната кружилась перед глазами. Ахерн поднялся в цепях, попытался придержать меня. Его голос дрожал.

— Бранвен, ты в порядке? Стража! Стража! Королеве плохо!

Шаги стражей по лестнице. Ахерн смотрел на меня со страхом. Глупый. Он не понимал? Я прижала ладони к животу, схватки сотрясали кости. Ребенок шевелился во мне.

ЧАСТЬ ТРЕТЬЯ

599 г. нашей эры

17  

Ребенок передвинулся от левой груди к правой. Он понюхал ее и принялся сосать. Птицы пели за окном башни, я сидела с сыном в кресле, солнце согревало его головку. На маленьком лобике торчали рыжие волосы. Я рассмеялась и коснулась его лба губами. Маленький Гэвин. Названный в честь самого смелого рыцаря короля Артура сэра Гэвейна. Артаган стоял на пороге, скрестив руки, и смотрел, как я кормила нашего мальчика.

— Почему ты смеешься? — улыбнулся он.

— Как у двух темноволосых людей может быть рыжеволосый ребенок?

— Ты уже три месяца так говоришь. У моего отца были рыжие волосы.

Гэвин покачивался в моих руках, его глаза прикрылись в дреме. Несмотря на бессонные ночи кормлений, я каждое утро радовалась своему сыну. У него был мой нос-пуговка и синие глаза отца. Я нежно погладила пальцем его мягкую щеку, рядом с ребенком мне дышалось легче. Артаган склонился ближе, глядя на сына.

— Как Ровена? — спросил он.

— Родила вчера. Девочку по имени Мина.

— Кинан — отец, да?

— Мне говорили, что в Свободном Кантрефе кровь матери важнее.

Я ухмыльнулась, Артаган сжал губы, изображая недовольство.

— Просто интересно. Можно отдать Гэвина Ровене, уверен, ей молока хватит на двоих.

— И не кормить моего кроху?

Артаган посмотрел на мою обнаженную грудь. Она каждый день наливалась, тяжелая от молока. Артаган едва мог убрать от меня руки, его синие глаза не отрывались от моего щедрого бюста. Неужели пару лет назад я была девушкой без груди, похожей на ворону? Я могла смеяться, но ладони Артагана оставляли меня в покое, только пока Гэвин сосал мою грудь. Мужчины не менялись. Им всегда нужна была грудь.

Гэвин уснул на моих коленях, я подняла воротник свободного платья. Артаган отвел взгляд, разочаровавшись, когда я затянула шнурок на воротнике. Я купалась в теплом свете весеннего солнца. Вокруг замка цвели поля. Артаган топнул ногой в углу, задумавшись. Я прижала ладонь к его груди.