— Следует ли нам попросить Магнуса открыть портал? — спросила она.

— Не сейчас, — ответил Алек.

Его поведение изменилось, он расправил плечи, лицо стало строгим. Если бы у него на руках не сидел ребенок, его можно было бы назвать грозным.

Затем Алек Лайтвуд, возглавляющий Альянс произнёс:

— Сначала я хотел бы обратиться ко всем.

Алек обвел взглядом лица собравшихся вокруг людей. Он по-прежнему дышал через силу, а глаза немилосердно горели, но он держал Рафа, а значит, все было замечательно.

За исключением того факта, что он понятия не имел, что нужно говорить. Он не мог знать, кто из сумеречных охотников помогал отлавливать и пытать этих женщин. Он подозревал, что большинство из них подчинялись приказам своего начальника, но насколько это делало их виновными? Если он арестует всех, тогда на месте Института останутся лишь руины. А люди здесь заслуживали получить защиту.

— Клив Брейкспир, глава Института Буэнос-Айреса, нарушил Соглашения и поплатится за это, — сказал он, наконец, и остановился. — Лили, ты не поможешь перевести?

— Конечно же, да, — немедленно отозвалась Лили и начала переводить.

Алек послушал, как она говорит, а затем заметил на лицах внимающих ей людей ухмылки. Парень прислушался внимательнее и уловил знакомое слово.

— Слово «Boludo», — уточнил он у Джема, — что оно означает?

Джем откашлялся.

— Это не очень вежливое слово.

— Я так и знал! — воскликнул Алек. — Лили, хватит переводить! Прошу прощения, Джем, вы не могли бы занять ее место?

Джем кивнул:

— Сделаю все, от меня зависящее.

— Глава вашего Института навлек позор на всех нас, — заявил Алек сумеречным охотникам. — Я мог бы отправить в Аликанте всех присутствующих, чтобы подвергнуть правосудию Смертного меча. Знаю: после войны вас оставили восстанавливать разрушенное, а этот человек вместо того, чтобы направлять вас, заставил повергнуть в руины немногое оставшееся. Однако Закон гласит, что я должен заставить всех вас заплатить за содеянное.

Алек вспомнил о Хелен и Марке Блэкторнах, оторванных от семьи из-за Холодного перемирия. Вспомнил, как Магнус в отчаянии закрыл ладонями лицо, когда перемирие было заключено. Никогда больше молодой сумеречный охотник не желал видеть подобное отчаяние. С тех пор и дня не проходило, чтобы он не пытался найти способ жить всем вместе.

— То, что произошло в этом доме, должно ужасать каждого сумеречного охотника, — продолжил Алек. — Нам снова придется доказать тем, кому навредили, что мы достойны доверия. Хоакин, ты выяснишь имена каждого из доверенных лиц Брейкспира, и они вместе с главарем предстанут перед судом. Что же касается остальных, то настало время, чтобы Институт возглавил новый лидер, а вы получили шанс зажить согласно заветам Ангела.

Он бросил взгляд на Хоакина, который вытирал слезы. Алек нахмурился и одними губами спросил:

— Что такое?

— О, п-просто Джем так переводит… — пояснил Хоакин, — в смысле, ваша речь тоже очень хороша, такая серьезная, что мне сразу захотелось сделать все, что вы сказали. И Джем, в общем, повторяет ее, но то, как он переводит, ну знаете, очень красиво выходит.

— А-а, — протянул Алек.

Хоакин схватил его за свободную руку:

— Вы хотите быть новым главой Института?

— Нет, ни за что, — отрывисто заявил Алек.

Люди все время пытались заставить его стать главой одного из Институтов, и Алека уже начало это утомлять. Он не смог бы изменить ситуацию в мире, если бы занял подобный пост. У него были дела поважнее.

— Нет, — повторил Алек менее ворчливо, но не менее твердо. — Я — не Клив Брейкспир. Я пришел, чтобы помочь, а не стать новым руководителем. Когда ты увидел, что происходит, то приказал своим людям отступить. И именно тебе нужно будет исполнять обязанности Главы Института, пока Конклав не рассмотрит ваш случай.

Хоакин пораженно застыл, и Алек кивнул ему.

— Вы можете работать вместе с Королевой Теневого рынка над восстановлением, — предложил он. — Я позабочусь о предоставлении ресурсов.

— Я тоже, — поддержала Джульетта.

Хоакин пристально посмотрел на нее, затем повернул голову к Алеку.

— Как думаешь, сможете ли вы сотрудничать с Королевой Теневого рынка? — спросил его Алек.

Джульетта бросила на Хоакина неприязненный взгляд. Из-под ее губ до сих пор слегка выглядывали заостренные по-волчьи клыки. Хоакин потянулся к ней, словно собираясь указать на пятна крови, покрывающие кисти девушки, и в течение довольно неприятного момента Алек размышлял, не слишком ли глубоко укоренилась ненависть между местными нефилимами и оборотнями.

Затем Хоакин поднес руку Джульетты к губам и поцеловал.

— Я и не подозревал, — выдохнул он, — что Королева Теневого рынка настолько прекрасна.

Алек внезапно осознал, что неправильно оценил ситуацию. Над головой склонившегося Хоакина Джульетта едва слышно потребовала объяснений у Алека, а еще произнесла несколько французских ругательств.

— Сумеречные охотники вечно из кожи вон вылезут, но получат желаемое, — фыркнула Лили.

— Хорошо, рад, что мы проникаемся духом взаимовыручки, — пробормотал Алек и повернулся обратно к толпе. — Это дитя — нефилим, и отныне он находится под защитой Института Нью-Йорка. Хочу отметить, что подобное усыновление — стандартная процедура. Также хочу сказать, что несмотря на коррумпированность главы вашего Института, вы сами пережили ужас неправомочного управления и сохранили свою честь, поэтому вы можете держать Брейкспира здесь до суда. Само собой, я буду часто возвращаться, чтобы завершить усыновление, и наблюдать за происходящим. Мне хотелось бы верить соратникам-сумеречным охотникам. Не подведите меня.

Он не сомневался, что Джем облечет эти слова в еще более красивую оболочку на испанском языке. Он обернулся к Джульетте, которой не без труда удалось освободить руку и сейчас медленно отступающей назад под восхищенным взглядом Хоакина.

— Я должна возвращаться к детям, — пролепетала она, указывая на троих подопечных. Рози застенчиво помахала Алеку.

— А-а, — протянул Хоакин, вложив в единственный слог бездну разочарования, затем он, казалось, заметил, что рядом с детьми больше никого не было. — Сложно вам было одновременно править Теневым рынком и растить детей в одиночку? — спросил он с воспрянувшей надеждой.

— Да уж, и то, и то легкой задачкой не назовешь, — откликнулась Джульетта.

Хоакин просиял.

— Но это же замечательно!

— Что именно? — не поняла девушка.

Но Хоакин уже направлялся к детям, в очевидном стремлении им понравиться. Алек понадеялся про себя, что у парня было много конфет.

Джульетта поинтересовалась:

— Он что, дыма наглотался?

— Скорее всего, — ответил Алек.

— Сумеречные охотники очень настойчивые, — отметила Лили. — Ну просто питбули. Насколько тебя привлекают крайне серьезные романтические отношения?

— Но я даже его имени не знаю, — указала Джульетта на очевидное обстоятельство, украдкой бросая застенчивый взгляд на Хоакина, чье завоевание детских сердец явно продвигалось успешно: он уже посадил мальчишку-колдуна себе на плечи.

— Его зовут Хоакин, — услужливо сообщил Алек. Джульетта улыбнулась.

— Полагаю, мне все же нравятся некоторые из сумеречных охотников. Как всегда, приятно было иметь с тобой дело, Алек Лайтвуд. Спасибо тебе за все.

— Да я ничего особенного и не сделал, — сказал Алек.

Джульетта быстрым шагом направилась к детям, призывая их прекратить донимать Главу Института.

Алек огляделся, замечая, что дым уже уплывает к звездам, а люди на улицах свободно общаются между собой. Он опустил глаза и встретился взглядом с Тессой и Джемом.

— Пора возвращаться домой? — задала ему вопрос Тесса.

Алек закусил губу в нерешительности, но все же кивнул.

— Я отправлю Магнусу сообщение, чтобы он открыл портал.

Существовала официальная процедура усыновления детей Сумеречных охотников, и Алек знал, что ему с Рафаэлем еще не раз придется перемещаться туда и обратно между Буэнос-Айресом и Нью-Йорком, но поездка домой, пусть даже ненадолго, стоила всех беспокойств. Алек хотел, чтобы Рафаэль оказался дома как можно раньше.