В доме я была абсолютно одна. Домики соседей были видны, но казались маленькими, словно игрушки, и я понимала, что они были далеко, очень. Страшно мне не было, было какое-то необъяснимое чувство покоя. Я прошлепала босыми ногами на кухню. Поглядывая на пол. Он был из широких досок, но даже не скрипел. В кухне пол был из камня, по переход почувствовали только ноги, стало холоднее. Я подошла к окну. И снова взглянула на горы. Поскольку чайник и все прочее было современным, руки сами знали, что делать. Открыть кран, наполнить чайник.

Я мысленно пыталась представить женщину, для которой Лёд строил этот дом снова и снова. Почему-то я не верила, что он мог влюбиться в простушку или пустышку. Он не дурак. И хоть перед любовью и равны. Но родство душ никто не отменял, не может он помнить ту, кто была никем. Из ничего нельзя сделать нечто. Я снова подняла глаза на горы. Что могла увидеть та женщина? Что вижу я? Вот горы серо — седые, как волосы Льда. А вот горы, покрытые лесом. Наверное, как косы из вьющихся волос его возлюбленной. В низинке одной из гор снег лег так, что я отчетливо увидела очертания кошки. И подумала, что та женщина наверняка её увидела бы то же. А потом, к следующей весне ждала будет ли кошка опять жить на горе. Или снег ляжет совсем по-другому. Чайник отключился и я заварив самую первую, утреннюю и такую желанную чашку с удовольствием вдохнула аромат трав. Прошла и села за стол. Мы договорились с Льдом, что как я буду готова выйти из дома, тогда его и позову. А сам он меня тревожить не будет. Мне надо подумать.

Разумеется, мне очень хотелось выйти во двор, а затем и в лес. Но в чем? Вот эту ночную рубашку и легкий халат, что сейчас на мне, я нашла на подушке предоставленной мне спальни. А вот моя одежда, что сейчас висела в шкафу, была всё же зимней. Да и сапоги вряд ли подойдут для прогулок по каменистому лесу. Конечно, я видела, что туристы ходят по подобным тропам в высоких ботинках, шортах, с палками и зверским выражением лица, этакая "радость через силу". Наверняка это было необходимо и они, за много лет опыта жизни здесь знали, как одеться. Но будь моя воля, я бы хотела сейчас выйти в это утро в платье, красивом бежевом платье в маленьких розочках, похожих на шиповник, что цвел на кусте, который я видела из окна. А на ноги я бы хотела не жуткие ботинки, которые хоть и правильно фиксируют стопу, но жестоко мнут цветы, что в таком изобилии растут среди травы. И даже не босоножки, а туфли на низком ходу, но то же легкие. А на голову — шляпу. Соломенную шляпу с небольшими полями. Тогда я смогу переплести косу, сделав её менее тугой, и заодно она прикроет спину. Вот в этом я бы вышла.

Я прошла в комнату, чтобы убрать постель и открыть окно. И чисто машинально открыла шкаф, чтобы прикинуть, во что я всё же могу одеться, не ходить же по дому в халате. Открыли и замерла. В шкафу висело несколько платьев, стояли легкие туфельки, а сверху, на полке была и шляпа, с широкой лентой по тулье, и искусно сделанными цветами, прикрепленными к ней, как украшение. Я замерла. Вещи были абсолютно новыми, вот даже несколько складочек еще не разошлись. Но откуда? Кто? Кого же ждал Лёд? Меня? Я протянула руку и погладило бежевое платье, что бы тут не происходило, от меня ждут действий. Одевшись, я посмотрелась в высокое зеркало и даже растерялась немного. Я была красивой. Нет, понятно, что я старалась и следила за собой. Но глядя в зеркало всегда находила к чему придраться. А вот сейчас я словно увидела себя со стороны и неожиданно осталась довольна увиденным. Оказалось, бывает и такое.

Я вернулась в дом к обеду, или к тому времени о котором можно так сказать, гуляла по лесным тропинкам "разной сложности", как говорят в буклетах. И сейчас мои руки были заняты букетом полевых цветов с неожиданно открывшейся мне полянки, а в кармане было несколько шишек. Зачем? Да просто так, хоть что-то знакомое в этом Мире. Гуляя по лесу, так неожиданно похожему на лес моего детства, я всё больше приходила к выводу, что Лёд мне врал. Но не просто врал, он умело плёл интригу. Холодно и расчётливо. Да, всё то, что он мне говорил, было правдой. Но правдой разных мужчин и разного времени. Я посмотрела вокруг себя. Очень хотелось найти какой-нибудь блокнот или просто бумагу. Мне лучше думалось, когда я писала. Но ничего подобного не было. Я еще раз обошла дом.

Похоже всё же точка отсчета произошедшего много веков назад была здесь. Не даром Лёд не мог отдать это место. Он говорил, тут была башня и Замок. Но если ничего не сохранилось или специально уничтожено на земле, надо искать под землей. Тут должен быть подвал, а памятуя, что Лёд постоянно был связан с войной, то скорее всего, подземный ход. Лёд сказал, что пока не позову, он не придёт. Я ему не особо верила и поэтому расставила цветы и разложила травы запечатав ими входные двери. Конечно, хозяина входная дверь пропустит всегда. Но я всё больше склонялась к тому, что хозяином этого дома был не Лёд. Как бы мне хотелось поговорить с тем, кто сможет мне помочь понять, что же происходит. Или просто будет собеседником. Говорить сама с собой вслух это всё же не то. Но звать сюда Макса это значит подвергнуть его опасности. Недаром Лёд сказал, что ему еще рано. Я вышла на балкон и то ли на удачу то ли от безысходности тихонько позвала "Ветер"! И чуть не расплакалась от облегчения услышав "Что?" сказанное знакомым, насмешливым голосом.

— Не может быть! — откровенно сказала я и присела на ступеньку, что вела с балкона на зелень травы за домом.

— На меня по-разному реагируют, но такого сногсшибательного эффекта еще не было, — откликнулся Ветер и подошел ко мне. Он подал руку, помогая встать, а я обняла его за шею.

— Я так тебе рада…

— Польщен доверием, — отозвался он, мягко расцепил мои руки и не отпуская их сделал шаг назад, — что случилось и чем могу помочь?

Я удивлённо и даже немного обиженно посмотрела на него, Ветер досадливо поморщился на мою непонятливость и поцеловал мне руки, а потом скептически выгнул бровь:

— Так более понятно, что я очень рад встрече?

— Наверное. Но в чём дело?

— Не надо ЕГО провоцировать, ветер не удержать и ему никто не указ. А гонцов вообще не казнят, — вижу не понимаешь. Тогда так, трудно быть Богом. Особенно живым!

— А это еще почему? — я была удивлена теме.

— А это потому, что когда с тебя статую сделали или нарисовали с соответствующим выражением на лице, то в это изображение и верят! А живой, он чувства испытывает, и они меняются. Да и идеальными могут быть только ангелы, да и то, не все.

— Возможно, я кого-то напоминаю Льду, — начала я.

— Скорее, ты ни на кого не похожа из встреченных им ранее. И ему просто нравиться с тобой общаться, но медленно, растягивая удовольствие, так сказать. Ему то спешить некуда. А что бы даже случайно не мешали, сюда поместил. Мертвый лёд — преграда почти для всех. Ты молодец, что именно меня позвала!

— Ветер, милый, я просто ничего не понимаю, — перебила я его умозаключения, наверняка очень важные, но меня интересовало совсем другое, — вроде бы мне стараются помочь, но вместе с этим я чувствую, словно меня пытаются использовать вслепую.

Ветер качнул кудрявой головой:

— Это называется чужими руками жар загребать. Конечно, всего даже я не знаю. Но мотаясь столько лет просто ветром, чего я только не слышал. А ответ на твой вопрос достаточно прост — ПРОРОЧЕСТВО. И масса людей, трактующих его на свой лад. Но это не запрещено, до того времени, когда оно начинает сбываться. И тогда они понимают, что их трактования никого не интересуют. Будет только то, что суждено. Но что бы оно свершилось, нужен последний штрих, последний кусочек мозаики, если так тебе будет понятней. Этим кусочком, а заодно и спусковым крючком Пророчества являешься ты, Зоя. Вот сильные Мира сего и пытаются если не изменить, то хотя бы оттормозить неизбежное.

— А если поподробнее?

— Тогда давай пройдемся по лесу. Там Льду трудно за нами усмотреть, а диких животных в округе нет, чтобы их глаза использовать.