Глава 14. «Роберту можно быть рядом»

Утро нового дня выдалось не самым солнечным. Почему-то я проснулась с хорошим настроением, забыв о домашнем аресте, об Эдисоне, о Лиззи. Выглянув в окно, я посмотрела на дорогу — по ней легко определить, был ли сегодня дождь. Он был обычного серого цвета, словно дождя и не было. Высунув руку в приоткрытое окно, откуда дул свежий воздух, я почувствовала мелкий дождь, как будто шёл мелкий снег, растаявший ещё до падения на земную поверхность. Дождь покрывал мою руку тонким мокрым слоем. Но не погода способствовала моему хорошему настроению.

Я обернулась, собираясь подойти к своей кровати и лечь обратно, начав писать на ноутбуке свою авторскую книгу. Но не тут-то было. Мой поворот был настолько резким, что я попала в тёплые объятия, которых я жаждала всё это время. Меня тянуло к этому человеку с каждой секундой, проведённой без него, всё больше и больше. Каждый новый запрет о встрече с ним меня убивал, душевно я переставала чувствовать радость и счастье, внутри лишь бушевали пустота и горечь. А сейчас я просто уткнулась в его большую накачанную грудь и заплакала. Это был он — Гидеон. Я ждала его всё это время, ведь именно поэтому я не закрывала окна.

Когда он увидел мои слёзы, приподняв одной рукой моё лицо за подбородок, парень бережно и очень аккуратно вытер всё насухо и произнёс очень мягким тоном, заставившим моё сердце трепетать, а меня — прижаться к нему ещё сильнее:

— Я люблю тебя.

Его голос. Он бесподобен. Каждое слово произнесено с такой лаской, нежностью и любовью. Гидеон сказал ту фразу, которую я уже никогда не смогла бы выкинуть из своей головы. Почему при каждой новой встрече мне так хотелось прижаться к его могучей груди, а после — целовать уголки его губ, не останавливаясь? Именно его неожиданные, но очень желанные появления в нужный момент заставляли меня ощущать только хорошие эмоции, любовь и что-то ещё, что я не могу объяснить простыми словами.

— Я слышал, ты поссорилась с Лиззи и Эдисоном, — продолжил он всё тем же заботливым тоном.

— Да, поссорились, — ответила я, понимая, к чему идёт разговор.

— Не расскажешь подробностей?

— Гидеон, пожалуйста, не надо…

— Нет, Черри, я хочу знать, что сказала тебе Лиззи, чего ты не хочешь мне рассказывать!

— Гидеон…

— Если ты не хочешь говорить, значит, это что-то серьёзное!

— Не… — не давал мне договорить блондин.

— Говори! — почти кричал Гидеон. Я стояла у окна, поэтому запросто могла взглянуть на подъездную аллею. Именно сейчас на ней не было ни байка Эдисона, ни «мазды» мамы. Я расслабилась, потому как Лиззи запретила мне видеться с моим парнем, а если бы она услышала, как он кричал в моей комнате, ему было бы только хуже. Мама не остановилась бы на простом заклинании.

— Лиззи сказала, что я отныне не могу больше тебя видеть. Она даже забрала у меня телефон, чтобы я не могла звонить тебе.

— Ты что-то недоговариваешь, я вижу по твоим глазам. Тут что-то не так. О чём ещё ты умалчиваешь? — сказал он, поворачивая моё отвернувшееся от него лицо к себе. Его ладонь прошлась по моей щеке с нежностью, которую я любила в нём. — Пожалуйста, скажи мне. Я нуждаюсь в правде.

— Отныне тебе запрещено меня защищать. Твои права защиты перешли к Роберту.

— Давно надо было убрать его!

Я испугалась резких слов Гидеона, хотя знала, что от сказанного мной он мог разозлиться. Всё время, что я его знала, он злился на таких, как Роберт, Лиззи и Эдисон. С самого начала Гидеон твердил, что от таких людей ничего хорошего не стоило ждать. Я слушала его, но не верила, потому что знала, что эти люди были со мной всегда, когда я нуждалась в этом. Я смотрела в его злые глаза, вокруг которых вздулись фиолетовые вены, означавшие его ярость. Прикоснувшись к ним тремя пальцами руки, фиолетовые ниточки вен сразу же пропали, а его взгляд пал на окно. Сразу после его взгляда в сторону подъездной аллеи я услышала рёв байка — Эдисон вернулся.

Когда я повернулась, чтобы лучше посмотреть в окно и понять наверняка, что это «папа», я почувствовала лёгкий холодок на спине, словно приложили растаявший, но ещё холодный, лёд в специальном мешочке. Повернувшись, Гидеона уже не было — он ушёл. Но почему? Он услышал, как подъехал Эдисон? Или, быть может, он решил, что Роберт не может охранять и защищать меня без ведома моего парня? Где блондин был сейчас? В голове мелькали разные мысли — от плохих к хорошим. Но почему-то хороших было так мало, что они слились с плохими мыслями. Я метнулась к кровати, где я всегда прятала запасной мобильник. Что сейчас делал Гидеон? Он же наверняка искал Роберта, строил планы убийства. Блондин с самого начала не любил брюнета, они с самого начала сцепились, пытаясь убить друг друга, но я остановила их. Может, и сейчас я успела бы предотвратить это. Мне они нужны оба, живые, а не мёртвые.

Набрав ранее записанный номер Гидеона с телефона, который я прятала от всех, я стала слушать длинные гудки, которые никак не заканчивались. Он не отвечал, на телефоне заговорил автоответчик, советующий оставить сообщение после звукового сигнала.

Автоответчиком был голос моего парня, который я спутала с ним самим, но, когда я услышала уже знакомые слова, я поняла, что ошиблась. Оставлять сообщение я не стала, так как моё сердце подсказывало, что я должна была звонить Роберту. Но его номер не был записан на этом телефоне. Меня охватила паника. Где же блондин был сейчас? Он уже наверняка добирался к дому Роберта.

И, скорее всего, парень уже придумал план убийства брюнета. Зная Гидеона, я могла сказать точно — он не стыл бы с ним возиться, он не стал бы выслушивать оправдания брюнета, он просто свернул бы ему шею и ушёл бы со спокойной душой из этого «ужасного» дома. И только вечером Роберта нашла бы моя мама, которая направилась бы к нему, чтобы дать некоторые указания.

Тогда Гидеону несдобровать. Если Лиззи узнала бы, что это он убил Роберта, то она придумала или нашла бы сильнейшее заклинание, которое погубило бы его. Она захотела бы убить его, потому что всегда была против того, чтобы мы встречались и вообще виделись. А тут появился бы такой шанс избавиться от него. И никто из них не подумает даже, что они причиняют боль мне, а не кому-то ещё.

Когда я поняла, что до Гидеона не дозвониться, а номера Роберта не было в справочнике телефона, было решено — я хотела найти отобранный мамой телефон, где были сохранены все контакты. Эдисон вряд ли услышал бы, как я обыскивала мамин комод в её комнате, переворачивая всю одежду, хотя и стараясь уложить всё так, как было до моего появления в её спальне. Когда я добралась до самого нижнего ящика комода, за дверью послышались шаги, которые отдалялись в сторону моей комнаты. Кажется, сейчас моя «миссия» могла провалится. Но почему-то шаги остановились рядом с ванной, где затихли. Я стала открывать нижний ящик тихо, представляя, что в этой комнате спала Лиззи, которая, если заметила бы то, что я делала, была бы в гневе. В последнем ящике оказалось нижнее бельё. Конечно, нельзя было лазить в нижнем белье мамы, но именно тут нашёлся телефон. Странно, что она спрятала его так близко от меня. Найти его почти не составило сложности. Оставалась ещё одна проблема — нужно было выйти из её комнаты так, чтобы Эдисон не заметил меня. Прислушавшись к шуму за дверями, которого не было, я поняла, что стоит рискнуть и выйти из комнаты прямо сейчас. Так я и поступила. На моё удивление, добралась я до комнаты быстро и тихо, казалось, «папа» меня не заметил.

Набрав номер Роберта, я стала ждать его ответа, слушая длительные гудки, которые с каждым разом раздражали меня всё больше и больше. Но вот, наконец, он ответил.

— Привет, Чер, — ответил на той стороне трубки спокойный голос. — Что-то случилось?

Услышав его обычный повседневный голос, полный спокойствия, я расслабилась. Но ведь Гидеон наверняка приходил к нему.

Этот вопрос интересовал меня больше всего. Именно это я у него и спросила, на что он ответил: