Недавно мне она вспомнилась.
К тому же, кое-что меня ещё беспокоило.
— Эй, Сендзёгахара
— Что такое?
— Ты знаешь Камбару Суругу?
— ...
Она ответила молчанием.
Хотя, скорее ничего не ответила.
Если уж говорить о нечестности, то сам мой вопрос довольно нечестен — нельзя учиться в нашей школе и не знать звезду Камбару Суругу. Не знаю как сейчас, но думаю, слух о том, что Камбару преследует меня, разлетится не раньше следующей недели. Ну, особых проблем мне бы это не доставило, всегда можно всё это назвать выдумками, однако поэтому мой вопрос нёс иной смысл. Я не пустился в объяснения и выдержал возникшую тишину.
— Оу, — проговорила Сендзёгахара. — Камбару Суруга? Знакомы.
— Вот как...
Всё-таки старые знакомые.
Так и думал.
Поэтому-то, когда я заговорил о группах по подготовке, Камбару сперва подумала не о лучшей в параллели Ханэкаве, а о Сендзёгахаре — здесь не только оно, кое-что в словах Камбару заставляло почувствовать некий нюанс. Я не принимал возможности, высказанной Хачикудзи, так как чувствовал, что за очевидным скрывается что-то другое, неявное. Чувствовал, что Камбару нацелена не на меня, а на кого-то рядом со мной...
— Ты поэтому вспомнил о моей средней школе, Арараги-кун? Да, тогда она была моим кохаем.
— Да и сейчас тоже. Вы же в одной школе учитесь. А, или в средней школе Камбару была в клубе лёгкой атлетики?
— Нет, тогда она была в баскетбольном... Камбару? Как вольно ты её называешь.
В одно мгновение лицо Сендзгахары приняло опасное выражение. В её глазах, обычно ничего не выражающих, вдруг загорелся пугающий огонёк. Не успел я и рта открыть, чтобы объясниться, как кончик карандаша, зажатого в её правой руке, с немыслимой скоростью устремился к моему левому глазу. Я тут же рефлекторно попытался уклониться, но Сендзёгахара одновременно с движением правой руки закинула колено на чайный столик, разбросав тетради в стороны, и схватила меня за затылок левой рукой, лишая возможности двигаться.
Кончик карандаша остановился не просто у глаза, он замер настолько близко, что мне даже не моргнуть. Выполнено настолько искусно, что казалось, будто Сендзёгахара держит меня левой рукой не для того, чтобы не промахнуться правой, а чтобы я не делал лишних движений.
С-Сендзёгахара Хитаги.
Ты и без степлера не изменилась!
— Так что с ней, Арараги-кун?
— !..
Эй-эй!..
Ты чего такая ревнивая?..
Такой порыв больше на какую-то шутку похож... Вообще, это сейчас не будет считаться за вольность. Я же просто без вежливости назвал своего кохая? Если только одно моё знакомство с другой девушкой вызывает такую реакцию... То, что же со мной будет, если я и правда изменю ей?
Хоть всё и обернулась так пугающе, но хорошо, что я сказал об этом сразу, потому внутренне я был спокоен. Нет, правда хорошо, что я узрел это сторону Сендзёгахары, когда у меня есть достаточные объяснения!..
— Арараги-кун, у тебя же раны очень быстро заживают. Тогда ничего, если я заберу один глаз?
— Погоди-погоди! Глаз это плохо! Я не виноват, между нами ничего нет, мне нужна только ты!
— Вот как. Я удовлетворена.
Сендзёгахара разом убрала карандаш. Она покрутила его пару раз в руке и положила на стол, затем собрала разбросанные тетради и учебники. Я глядел на неё и пытался унять колотящаяся сердце.
— Я могла немного переборщить. Должно быть, я напугала тебя, Арараги-кун.
— Ты скоро реально убьёшь кого-нибудь...
— И это будешь ты, Арараги-кун. Станешь мои первым. Я даже не взгляну ни на кого другого. Обещаю.
— Не говори мило о таких жутких вещах! Я люблю тебя, но умирать не собираюсь!
— Любить настолько, что хочется убить, быть убитым от рук возлюбленной. Высшая смерть.
— Не надо мне такой извращённой любви!
— Да? Жаль. Какая досада. Уж кто-кто, а ты...
— Должен быть убит?
— М-м? Э, ну, вроде того.
— Как-то размыто!
— Вроде того, да, но это не так уж.
— Яснее не стало!
— Пойми. Если я убью тебя, то буду самой тебе близкой на твоём смертном одре. Разве это не романтично?
— Нет, пусть меня убьёт кто-нибудь другой, но не ты, чувствую, что лучше мне пасть от руки другого, чем от твоей.
— Я не приму этого. Если тебя убьёт кто-нибудь другой, я убью его. Обещаю, я защищу тебя.
— …
Её любовь уже более чем извращена.
Хотя, я теперь прочувствовал, насколько она любит меня...
— Но мы говорили о Камбару.
Мы завершили опасный разговор, и Сендзёгахара как ни в чём не бывало вернулась к прежнему разговору.
— Ну, мы учились на разных годах, но обе были асами своих клубов, и поэтому часто пересекались... К тому же...
— К тому же?
— Ну, это не то, что стоит сейчас упоминать, но даже за пределами клубов я часто досаждала этой девочке, или скорее даже заставляла помогать мне... Но, Арараги-кун, — привлекла моё внимание Сендзёгахара. — Сначала я хотела бы узнать, почему ты назвал имя этой девочки. Если ты не виноват, то дай подробное объяснение.
— Д-да.
— Естественно, мне нужно подробное объяснение, даже если ты виноват.
— …
Я, словно Сендзёгахара действительно убьёт меня, утаи я хоть что-то, выложил, что Камбару Суруга уже три дня преследуется меня. Бодрый ритмичный топот за спиной, бессмысленные разговоры, и всё повторяется без какого-либо намёка на причину, и это Камбару Суруга. Какая-то причина у неё есть, но какая — непонятно.
За объяснением мне кое-что пришло в голову.
Камбару прибегала ровно, когда Сендзёгахары рядом со мной нет. За исключением сегодняшнего случая, когда я был с Хачикудзи, она всегда подбирает время, когда я один. Другими словами, Сендзёгахара не случайно до сегодняшнего дня не знала о преследованиях Камбару.
И ещё одно.
Сендзёгахара тут говорила о вольности, но сама называла её куда развязнее. Камбару, конечно, была её кохаем в средней школе, но даже так что-то здесь есть... Хотя, может, это просто фигура речи такая.
Ни голосом, ни выражением лица Сендзёгахара не показала каких-либо эмоций. Она говорила практически невыразительным тоном. Только подумаю, насколько сильную волю для этого нужно иметь, в дрожь бросает.
Но «эта девочка»?
— Ясно.
Послушав моё краткое объяснение, Сендзёгахара вскоре кивнула. На лице ноль эмоций, всё такой же ровный тон.
— Эй, Арараги-кун.
— Чего?
— Сверху вода, снизу огонь, что это?
— ?..
С чего бы эта внезапная загадка?
Раздумывая над тем, с каких пор Сендзёгахара ударилась в загадки, я дал ей ответ. К счастью, загадка знакомая.
— Это водонагреватель, да?
— Неверно. Ответ... — Сендзёгахара говорила всё таким же ровным голосом, — дом Камбару Суруги.
— Ты что собираешься сделать с домом школьной звезды?!
Она реально жуткая!
Снова огонь в глазах!
— Да я шучу.
— Знаю я твои шуточки... Спокойно можешь так и сделать.
— Так, значит. Но раз уж ты так говоришь, Арараги-кун, я буду лишь шутить.
— Нет, надо так всегда...
— Камбару узнала мой секрет за год до тебя, — она проговорила это как ни в чём не бывало, обычным тоном, но в то же время это звучало несколько мрачно. — Когда я только перешла во второй класс, то есть, когда Камбару поступила в Наоэцу. Учитывая расположение школы, я ожидала, что кто-то из поступивших узнает меня, и предприняла кое-какие свои меры, но относительно Камбару я допустила некоторую небрежность.
— Хм-м.
Сендзёгахара Хитаги.
Её секрет...
Она подскользнулась на лестнице, я поймал её и узнал этот секрет; так сказать, обычная случайность. Но это говорит и о том, что этот опасный секрет может быть раскрыт такой случайностью. Как сказала сама Сендзёгахара, я не первый, кто узнал, так что, похоже, Камбару...
Судя по её характеру...
— Она... Камбару, наверное, пыталась помочь тебе, да?