А затем дождевик приблизился ко мне — сейчас не так быстро, он оказался передо мной так, что наверняка отразился в моих глазах. Один, может, два-три удара, и всё для меня кончено — некуда торопиться и некуда спешить.

Ну, соглашусь, разумное решение.

Но... что же это такое?

Эта «странность» словно маньяк... размазала велосипед, пробила бетонную плиту, сколько бы по-человечески они не выглядели, уже стало ясно, что это не «люди», однако... почему эта «странность» нападает на меня?

У странностей должна быть заслуженная причина.

Они имеют цель.

Они рациональны, они следуют логике.

Этому меня научил Ошино, этому я научился, когда повстречался с той прекрасной вампиршей, это мой главный вывод. Следовательно, эта странность без сомнений имеет причину, но я всё никак не могу понять...

В чём источник?

Я вспомнил, что сегодня повстречал.

Вспомнил, кого сегодня встретил.

Хачикудзи Маёй.

Сендзёгахара Хитаги.

Ханэкава Цубаса...

Двое младших сестёр, классная, неясные лица одноклассников и... когда её имя случайно всплыло...

В конце концов мне вспомнилось имя Камбару Суруги.

— !..

Тогда же дождевик развернулся.

Развернулся в прямо противоположную сторону человеческой фигуре.

И вскоре побежал...

Тут же исчез.

Настолько неожиданно, что я оторопел.

— Э... Э-э?

С чего это вдруг?..

Боль, охватившая всё моё тело, с тупой сменилась на острую, я поглядел в небо — по-прежнему чистое звёздное небо, сияет незапятнанная луна. Всё тело источало запах, слабый запах крови, лишь это нарушало спокойный пейзаж ночи.

Во рту стойкий привкус крови.

Всё-таки повреждены внутренние органы... кишки у меня знатно перемешаны. Хотя это не смертельно... И даже недостаточно, чтобы обратиться в больницу. Хоть у меня уже не бессмертное тело, но в некоторой степени усиленная регенерация, думаю, за ночь всё придёт более-менее в норму... спасёт ли это мою жизнь?

Однако...

Память о недавних ударах неожиданно без всякой причины всплыла в голове. Левый кулак нацелен на меня, он вышел на крупный план, потом отошёл на второй. Когда оно ударило по велосипеду или, когда пробило бетонную плиту, наверное, из-за трения резиновые перчатки порвались, четыре дырочки в основании пальцев, и так же, как и в пещере капюшона, словно оторвано, словно выпало, однако...

Внутри этих перчаток...

Что-то звериное...

— Арараги-кун.

Позвали меня сверху.

Холодный, ниже точки замерзания, ровный голос.

Я поднял глаза, на меня такими же холодными, без капли эмоций глазами глядела Сендзёгахара Хитаги.

— Привет, давно не виделись.

— Э-э, давно?

Мы не виделись меньше часа.

— Ты кое-что забыл, я принесла.

С этими словами Сендзёгахара пихнула мне прямо в лицо конверт, который держала в правой руке. Даже без такого приближения я понял, что это тот конверт с сотней тысячью йен, которые Сендзёгахара должна заплатить Ошино.

— Ты забыл то, что я благородно попросила тебя передать, ты достоин высшей меры наказания, Арараги-кун.

— Ох... Прости.

— Извинения не помогут. Я шла за тобой, тщательно обдумывая каким пыткам тебя подвергнуть, но ты уже наказал сам себя, восхищена твоей верностью.

— Я не наказывал сам себя...

— Не стоит скрывать своих чувств. В силу твоей верности, я прощу тебя наполовину.

— …

Ни оправдания, ни смягчения?

Суд Сендзёгахары придерживается строгих принципов.

— Ну, хватит шуток, — сказала Сендзёгахара.

— Тебя сбила машина? Похоже, твой обожаемый велосипед сломан. Или сломан, или врезался в телефонный столб. Неужели тебя переехал поезд?

— Э-эм...

— Не помнишь номер? Я отомщу за тебя. Разнесу машину на винтики и буду изничтожать водителя, пока он на коленях не попросит, чтобы я убила его переехав велосипедом.

Как ни в чём не бывало говорила Сензёгахара Хитаги такую жуть.

Я расслабился этой обычности. Колкости Сендзёгахары всегда такие жуткие и странные, но благодаря им я почувствовал, что ещё жив...

— Нет, я сам упал. Не смотрел куда еду... Говорил по телефону на велосипеде... И врезался в столб...

— Вот как, значит. Если так, то мне стоит сломать телефонный столб?

Вспышка ярости.

Это даже не ответный удар.

— Ты потревожишь людей в округе, лучше не надо...

— Да... Но врезаться с такой силой, что даже поломал прочный бетон, и отделаться такими травмами, у тебя очень мягкое тело, Арараги-кун. Я восхищена. Иногда и такая мягкость тела бывает полезна, да? Э-эм, тебе не нужно... в больницу?

— Не...

Что если Сендзёгахара специально решила отнести мне это письмо, потому что тоже хотела ещё немного встретиться со мной? Она бы и на автобусе доехала до моего дома? Если так, то я безумно рад только этому, хоть это и по-прежнему не так уж цундере...

К тому же, благодаря этому я выжил.

Неожиданно.

Дождевик, только завидев Сендзёгахару, тут же исчез.

— Я немного отдохну и смогу встать.

— Ясно. Тогда вот тебе мой сервис.

И тут...

Я лежал лицом вверх, и Сендзёгахара расставила ноги по обе стороны моей головы. Кстати, как я уже затронул, сегодня Сендзёгахара в длинной юбке. Чулок она не надела, и мне открылись её стройные голые ноги — с этого ракурса длина юбки не имела значения.

— Наслаждайся, пока не сможешь встать.

— …

Если честно, я сейчас, наверное, и смог бы встать, но я решил немного пораздумать. Мои раздумья не несли чего-то продуктивного, однако... тем не менее, сейчас.

Сейчас, я думал о Сендзёгахаре.

О завтрашнем дне.

005

Дом Камбару Суруги располагается в тридцати минутах езды на велосипеде от школьных ворот. Ну или в тридцати минутах бегом. Сперва я думал посадить её на багажник и поехать вдвоём, но она вежливо отказалась. «Ездить вдвоём опасно, да и противозаконно». Ну, может, так и есть, а может, Камбару просто не хочет держаться за меня во время езды. Раз такое дело, я думал было, идти пешком, а велик катить рядом, или вообще оставить его в школе, но Камбару сказала, что не стоит волноваться и можно ехать на велосипеде. Я несколько озадачился, а Камбару как ни в чём не бывало крикнула: «За мной» и побежала. Всё так же, как когда она таскалась за мной, Камбару Суруга в выбор способов передвижения из «пешком», «велосипед», «автомобиль» или «электричка» равносильно добавляет «бегом». Наверное, для спортсменов в этом ничего необычного. Камбару с бодрым топотом вела меня, её левую руку стягивала белая повязка. Когда мы добрались, Камбару лишь слегка вспотела, дыхание у неё осталось ровным.

Превосходный дом в японском стиле.

Чувствуется, у него есть история.

Именная табличка «Камбару» над воротами не давала усомниться, что это действительно её дом, но я всё равно как-то колебался входить в особняк с такой глубокой атмосферой.

Но не войти было невозможно.

Это словно визит в храм на школьной поездке по обществоведению, такое неописуемое чувство, когда тревожишь это поместье. Мы прошли по коридору, выглядывающему в сад с сиси-одоси, до комнаты Камбару, она отодвинула раздвижную дверь.

Как она вообще смогла открыть дверь не особо-то знакомому сэмпаю в такую комнату...

На полу валяется несобранный футон, кругом разбросана одежда (включая нижнее бельё), учебники, ранобэ, манга в открытом и закрытом виде обложками вверх, в углу комнаты как на складе стоит груда картонных коробок, и самое страшное — кучи мусора, раскиданных по татами, в лучшем случае мусор запихан в пакеты из соседнего супермаркета.

Комната довольно просторная, на двенадцать татами.

Даже ногу поставить некуда.

— Простите за небольшой беспорядок.

Она развернулась ко мне лицом, приложила правую руку к груди и с невинной улыбкой на лице бойко проговорила это. Скорее всего, эти слова подходили к текущей ситуации, но разве так не говорят из скромности, когда приводят людей в хоть сколько-то убранную комнату?