До конца дня я его так и не увидел.

Я должен был понять, что это был за момент.

Это было начало конца нашей близкой дружбы.

Я потерял Беннета из-за парней вроде Эйдена в тот самый день, хотя осознал это только гораздо позже. И я на самом деле отказывался принять это до одной ужасной ночи в конце сентября, когда моя жизнь навсегда изменилась.

Беннет гей… и он трахает Эйдена.

Я покачал головой, непроизвольно ускорив шаг, пока мы шли по скалистой тропе. Бедному Медведю приходилось бежать, чтобы не отставать от меня. Большую часть утра я провел, пытаясь избегать Беннета и его придурка бойфренда, а то, какой интонацией я скомандовал подросткам уложиться в полчаса с завтраком и всеми сборами, отчетливо смахивало на приказы чертового сержанта в армии. Но даже их ворчание о том, каким крутым засранцем я был, не остановило меня. Я оставил группу позади, а сам отправился вперед, чтобы разведать тропу, что было совершенно не обязательно, но зато было отличной возможностью не видеть обеспокоенных взглядов Беннета и самодовольных ухмылок Эйдена. Я не возвращался до тех пор, пока не пришло время выдвигаться в путь.

Тот факт, что Беннет был геем и то, что у него был парень, не должно было что-либо менять, но каким-то образом это сделало все еще хуже, как раз, когда я думал, что хуже уже некуда. И я упрямо отказывался разбираться, почему это вдруг имеет такое чертовски большое значение. Ведь я не мог сказать, что все эти годы провел в отчаянной тоске по тому, кого не мог иметь.

Я оставил Беннета позади в ту же секунду, как он отвернулся от меня.

Как друга.

Как будущего любовника.

Не важно.

Он мог бы с тем же успехом быть мертвым и лежать на глубине шести футов, погребенный под всем, что имело для меня значение.

Чушь.

Проклятье! С каких пор мой четырнадцатилетний «Я» решил, что он будет голосом разума в моей голове?

— Зендер!

От звука голоса Беннета позади я непроизвольно ускорил шаг, желая выторговать еще несколько минут наедине с собой. Чтобы сдержаться и не схватить его, жестко встряхнув и поинтересовавшись, какого черта он вышвырнул меня из своей жизни тогда, пятнадцать лет назад. Что такого я сделал, чтобы он отвернулся от меня? Почему я вдруг стал не достаточно хорош для него?

— Зендер, притормози.

Я вздрогнул, когда его пальцы сомкнулись вокруг моего предплечья. Не думая дернул руку из его хватки, но это резкое движение нарушило равновесие, и он споткнулся, а я тут же машинально схватил его за локоть, чтобы удержать от падения. Мы оба замерли, пока искры плясали по коже, отчетливо покалывая в точках нашего соприкосновения. Прежде чем понял, что делаю, я придвинулся ближе к нему, касаясь его груди своей. Красивые губы Беннета приоткрылись, когда он приподнял голову, чтобы посмотреть мне в глаза. Неприкрытое желание, которое я видел в его взгляде, заставляло меня притянуть его еще ближе... И только когда он глубоко вдохнул, я опомнился. Быстро отпустив его, поспешно отступил, сделав шаг назад.

Беннет медленно моргнул, а затем сглотнул, пытаясь собраться с мыслями.

— Спасибо, — наконец, пробормотал он.

— Чего тебе?

— Ребята, — выдохнул он между вдохами.

Обернувшись, мне стало понятно, в чем дело. Я настолько погряз в своих размышлениях, что не заметил, как выбрал слишком резвый темп, оставив всю группу позади себя ярдах в десяти.

— Прости, — произнес я и тут же проклял сам себя. Я не должен был извиняться перед этим человеком. Но мне следовало немедленно собраться, выбросив из головы все дерьмо. Я славился тем, что был одним из лучших гидов в Колорадо не без причины, и это, разумеется, явно не потому что позволял группе, за которую был ответственен, блуждать в лесу, сойдя с тропы и потерявшись где-нибудь или допускал, чтобы кто-нибудь случайно подвернул лодыжку.

— Порядок, — прохрипел Беннет, а потом улыбнулся. — Полагаю, мы худшие из худших.

Я понятия не имел, о чем он, но когда так и не ответил, Беннет продолжил.

— Ну, знаешь, городские пижоны.

Одна из черт, которые мне всегда нравились в Беннете в детстве, была его способность находить юмор практически в чем угодно. Он всегда был тем, в ком я нуждался. Но теперь одно его присутствие было сродни втиранию соли в открытую рану. Конечно же, что бы он ни делал, больно меня жалило. То, как он помогал одному из пареньков собрать фонарик накануне вечером, все эти взгляды украдкой, которые он на меня бросал, когда думал, что я на него не смотрю… черт, даже когда я чувствовал, как он пялится на мою задницу, которая явно изменилась за последние пятнадцать лет. Это было похоже на злобную насмешку судьбы, потому что все, что я когда-либо хотел видеть в своем партнере, находилось в теле не того человека. Человека, который не мог или, вернее, который никогда не стал бы моим.

— Ты должен вернуться к остальной группе, — проронил я. — Я сбавлю темп.

— Или я мог бы просто идти рядом с тобой, — предложил Беннет. — А ты расскажешь мне, чем занимался последние несколько лет.

Пытался забыть о твоем предательстве.

— Не очень удачная мысль, — ответил я, заставляя себя смотреть на ребят, которые медленно приближались к нам, пока Эйден подгонял хвостовую часть группы.

И, разумеется, я совершенно не заметил, как блестящие капельки пота выступили на коже Беннета, заставляя ее светиться, или как его пульс бился рядом с мышцами шеи, когда он сделал несколько глотков воды из своей бутылки.

К моему огромному разочарованию, Беннет приноровился к моему шагу, продолжая идти рядом, как только я снова начал двигаться. Я дал группе подростков возможность догнать нас достаточно для того, чтобы следить за ними и отвечать на вопросы, если они у кого-нибудь возникнут. Еще до завтрака мы с ребятами изучили основные навыки работы с картой и навигацию, и на протяжении дня я использовал несколько возможностей, чтобы остановиться и показать им, как определить, где мы были на карте. Дневной поход был протяженностью в несколько миль, начинаясь от лугов с полевыми цветами на окраине дикой местности Вудленд Райз и двигался на запад к озеру Драммонд. Я не собирался слишком сильно наседать на них сегодня, чтобы к вечеру в лагере не оказалось поголовье с больно ноющими уставшими мышцами.

Тропа, на которой мы в настоящее время находились, была достаточно широкой, чтобы два человека могли комфортно идти бок о бок и оставалась таковой на приличную протяженность, поэтому, так и не сказав Беннету прямым текстом не ошиваться рядом со мной, я вынужденно застрял с ним на некоторое время. Мой план состоял в том, чтобы позволять парням по очереди возглавлять группу, пока мы еще находились на очевидно отмеченных тропах, а вот завтра эти тропы станут менее очевидны, и мы будем перемещаться по карте по уже немаркированной местности. Солнце стояло высоко в небе, и утренние тучи постепенно сгорали, оставляя вместо себя всего лишь несколько толстых, пушистых облаков, подвешенных в глубоком синем море.

Поскольку нам предстояло пройти еще по крайней мере с полмили, прежде чем я смог бы передать обязанности лидера первому из парней, это означало, что до тех пор я был вынужден вести себя любезно по отношению к Беннету, особенно, учитывая, что все молодые уши были в пределах диапазона слышимости.

— Как долго ты уже этим занимаешься? — поинтересовался Беннет спустя несколько минут, его дыхание немного выровнялось, став гораздо менее затрудненным, чем до этого.

То, насколько подтянутым он выглядел, должно быть, было заслугой спортзала, подумалось мне, когда я глянул на его мышцы, потому что покорение пересеченной местности, хотя она все еще была не слишком сложной, явно давалось ему нелегко, причиняя дискомфорт.

— Работаю гидом? Я обходил эти леса вдоль и поперек, начиная практически с того дня, как мы с тетей Лолли переехали сюда. Последние десять лет мне за это платят.

Беннет задумчиво наморщил лоб.

— Лолли? Это к ней ты переехал жить, после того как твой отец…