– Что за страшилка для детей? – фыркнул юноша.

– Это лишь присказка, – невозмутимо продолжил путник. – Говорят, чудище то появилось во времена стародавние, когда не было ни королевств, ни княжеств, а люди прятались за стенами городов. Тогда по земле рыскали чудища, и только отважные смельчаки бросали им вызов, огнем и мечом выжигали скверну. Жил в ту пору мальчик, добрый и честный, любил папу и маму, вместе с ними поселился в доме на опушке леса. Но, так уж случилось, что злые люди явились в тот дом, убили отца, мать изнасиловали, а мальчишка сумел убежать. Он мчался, не разбирая дороги, сквозь кусты и свисающие ветви деревьев. Остановился лишь, выбившись из сил и упав возле маленькой избушки, затерянной в глубине леса. В той избушке жила старая ведьма, что приветливо встретила мальчика, накормила, напоила и спать уложила. Ребенок очнулся среди ночи, привязанный толстыми цепями к древнему каменному алтарю в сердце чащи. Старуха напевала слова заклятия, на языке, который уже тогда никто не помнил. А потом она вонзила костяной нож в сердце малыша. Кровь побежала по каменной плите, заполняя все выемки, потекла вниз, на землю, на траву, питая лес. И загудела, принимая жертву, чаща. Но что-то пошло не так, содрогнулся лес, лопнула земля, вырвались из-под нее толстенные корни, опутали мертвое тело мальчика, заковали в прочнейшую деревянную броню. И взмахом руки насадило новорожденное чудовище на острую ветвь ведьму, что взяла ношу не по плечам. С тех самых пор бродит в глубине леса могучий монстр, изредка выбираясь наружу и хватая зазевавшихся путников близ дорог и деревень.

Зал молчал. Кажется, даже двое торговцев прекратили спорить, усиленно вслушиваясь в хрипловатый голос рассказчика.

Ника переглянулась с Цирциллой.

– Кто ты такой?

Звонкий голос чародейки разрушил опутавшие путешественников чары, встрепенулись торговцы, снова завели старый разговор, трактирщик, усмехаясь, натирал стаканы, а скрытница похлопала по щекам Малкольма, крепко уснувшего.

– Что? Где? – вскинулся граф.

– Куда? – хрипло рассмеялся незнакомец.

– Ответьте на вопрос, – Ника невзначай положила ладонь на рукоять посоха.

– Странник, бороздящий просторы большого театра, – путник скинул капюшон и взглядам друзей предстал белобрысый эльф со странной прической – волосы у него были выбриты по бокам, а по центру топорщился ежик, переходящий в хвост на макушке. Медового цвета глаза внимательно оглядели путешественников.

– Актер, что ли? – брякнул Малкольм, за что заслужил удар локтем в бок от Цирциллы.

– Весь мир театр, а люди в нем – совсем оборзели, – хихикнул эльф. – Видите ли, детишки, моих друзей тоже схватил этот монстр. Так что, как говорится, можете мною располагать, но руками не трогать.

– А ты точно уверен, что это был именно монстр? – недоверчиво сощурилась чародейка.

– Ты что, рыжулька, не веришь мне? – оскорбился шутник. – Сходи, проверь. Там наверняка след почище, чем от белаза.

Граф сдавленно захрюкал, стараясь не расхохотаться в голос, чем заслужил пристальный взгляд ушастого. Ника вскочила, схватила посох, накинула почти сухой плащ и вышла во двор. Повернув направо, девушка направилась к туалету, и уже на подходе увидела отчетливую широкую борозду, ведущую от кабинки к забору, окончательно рухнувшему на землю, и дальше – в лес.

– Ну, убедилась? – неслышной тенью возник рядом эльф, изрядно напугав девушку.

– Еще раз так сделаешь, я тебе уши наполовину укорочу, – предупредила магичка.

– Ути, бозе, какие мы грозные, – умилился нахал. – Кстати, я Ариэль Феоктист Двенадцатый. Но вы можете звать меня Ариэлем. Или Ариком. Эликом лучше не надо, меня такое сокращение бесит.

– Её зовут Ника. Я Малкольм, а это Цирцилла, моя невеста, – подошли граф со скрытницей. Ну что, пойдем по следу?

– Полагаю, это не самая плохая идея, – ухмыльнулся Ариэль. – Только, чур, рыжулька впереди – у нее гонора столько, что хватит весь лес спалить. Я ее опасаюсь.

– И не зря, – буркнула Ника, шагая по остаткам забора. Дальше шла раскисшая от дождя земля, кое-где поросшая травой. Стоило отряду углубиться в лес, как травы стало намного больше, и ноги под штанами вмиг промокли, несмотря на плотную ткань.

Лес после дождя показался волшебнице очень странным: слишком тихий, без пения птиц, шума ветра и шелеста листвы. Словно все живое здесь или вымерло, или застыло в ужасе, не смея даже пискнуть.

Только вдалеке завыл одинокий волк. Хотя…стоп!

Это был не волк, кричал человек!

– Быстрей, туда! – воскликнул Малкольм и первым побежал в сторону, откуда раздался голос. Ветки под ногами шумно хрустели, хриплое дыхание облачками пара вырывалось изо рта. Миновав метров двести, путники спустились в неглубокую ложбину, пересекли ее, чавкая по мерзкой грязи, выбрались на ту сторону, ускорились – голос затих. То ли его обладателю пришел конец, то ли он услышал бегущих спасателей.

Лес вдруг прервался, показался небольшой холм, с одиноко торчащим древним дубом, чья крона мрачно нависала над землей. Под деревом, в огромном капкане, предназначенном, похоже для медведя-переростка, застрял человек. Его левая нога была зажата меж металлическими «челюстями», штаны порвались, бодро текла кровь. К счастью, расстояние между «зубами» было большим, и задело лишь мышцы, не затронув кость.

Ника взглянула на застрявшего. Это был немолодой сухопарый мужчина, с морщинистым выразительным лицом и шрамом на открытой шее. Он был одет, почему-то в легкие штаны, рубаху и сапоги. Ни плаща, ни куртки.

– Это же мой лучший друг Скай! – завопил вдруг Ариэль, бросаясь к старику. Тот поморщился, когда эльф заключил его в объятия.

– Ариэль, ты бы лучше помог выбраться из ловушки, – зашипел Скай. Ушастый понятливо кивнул.

– Эй, смазливенький, иди сюда, поможешь, – указал он на Малкольма. Граф хмыкнул, но подошел. Вместе с эльфом они с трудом разжали «челюсти», высвобождая конечность старика. Тот с руганью перекатился набок, зажимая кровоточащую рану.

– Ну-ка, – чародейка хлопнула в ладоши и склонилась над раненым. – Уберите руки!

Скай послушно разжал пальцы, кровь хлынула сильнее из разорванных тканей. Ника скривилась, но забормотала слова заклинания, приложила ладони к ране. Через пару минут кровь остановилась, рана подсохла, но не затянулась.

– На большее я не способна, – вздохнула девушка. – Сейчас перевяжу. Лучше сильно не тревожить ногу, не то снова откроется.

– Спасибо, – искренне поблагодарил старик. – У нас в отряде есть лекарь, он сумеет залечить любую царапину.

После перевязки все собрались на небольшой совет.

– Я видел, как остальных схватила какая-то тварь, вроде лешего, – мрачно заговорил Скай. – Где-то на северо-западе отсюда, в логове, скрытом глубоко в лесной чаще. Мне удалось сбежать, но по пути, как видно, угодил в капкан.

– Что-то ты, брат, рефлексы подрастерял, – похлопал его по плечу Ариэль.

– Ерунда, – оскалился старик. – Зарастет. Не устали? Тогда выходим сейчас, медлить не стоит. Без нашей помощи остальные погибнут.

– Вы не встречали по пути тролля? Такого, во фраке и плаще поверх, – поинтересовалась магичка. Скай покачал головой.

– Увы. Если его поймал лешак, то наверняка утащил в логово.

– Тогда поторопимся, – решительно заявила Ника.

Они бодро зашагали по направлению, указанному Скаем. Старик вел отряд, сверяясь с одному ему ведомыми знаками. Малкольм пытался завести разговор, но эльф и охотник зашикали на него, и юноше пришлось замолчать.

Где-то через полчаса, путь преградило широкое маковое поле. Цветы, к удивлению Ники, были открыты, несмотря на ночное время суток.

– Обычное поле, – пожал плечами Скай. – Я бежал через него.

– Тогда вперед, – хмыкнул Ариэль.

Маки выглядели очень красивыми, яркими, живыми, будто нарисованными. Чародейке подумалось, что это очень странно, но развить эту мысль она не успела.

– Глядите, это же грифон! – крикнул эльф, восхищенно округлив глаза. Малкольм, кажется, углядел нечто приятное, потому как раскраснелся, принялся коситься на Цирциллу.