— Отсутствие Эльзы не освобождает тебя от обязанностей, — слышался звонкий голосок младшей Штраус, подгоняющий Люси работать быстрее, — и куда она запропастилась? — Этот вопрос Лисанна адресовала уже себе самой. Люси, как не странно, не волновалась за подругу, потому что внутреннее чутье подсказывало ей, что с Эльзой все в порядке.

— Сестренка Мира сказала, что проводить тренировку сегодня нет смысла, ведь Эльза отсутствует, ну тем и лучше, зато появилось время капитально вымыть баню! — Рассуждала Лисанна, помогая Люси драить купальный бассейн горячего источника гостиницы. Хоть Люси и не особо нравились ее указания, все равно было забавно слушать рассуждения Лисанны, и ее мысли вслух.

— Послали же за простым заданием, утром еще, а уже вечер, и ее все нет, что же с ней приключилось? А вдруг что не ладное? Не дай Бог, но, это же Эльза, она могла что-нибудь предпринять, хотя что? Ах, вот неугомонная! И угораздило же пропасть в лесу с утра до вечера! — Сетовала Лисанна, а Люси откровенно пыталась сдержать смех. Все бы ничего, подумаешь, жалуется Лисанна, но комичности этой ситуации прибавлял тот факт, что во время своих жалоб на поведение Эльзы, и мыслей вслух, Лисанна работала щеткой в руках в режиме «скоростной», оттирая и без того уже блестящий пол очень быстро, не замечая этого.

— А ты как думаешь, Люси? — Штраус младшая прекратила натирать пол, и обратила взгляд на Люси.

— Я, ну-у-у-у…. не знаю, мне кажется, с ней все в порядке. Я чувствую, когда с ней что-то случается. — Улыбнулась Люси, продолжая чистить стенки бассейна.

Это девочка очень нравилась Люси. Лисанна была искренней, совсем, как Нацу, вот только в отличие от Драгнила, Штраус младшая была ребенком. Это было видно. Люси не знала, что там случилось с родителями Миры и Лисанны, но она была уверенна, что этот факт заставил повзрослеть лишь Миру, а ее брат с сестрой остались такими же детьми. Хоть Эльфмана она не знала, Люси судила по поведению Лисанны. Она, хоть и старалась казаться самостоятельной и взрослой, еще не выросла. Ее стремление помочь сестре во всем, только бы не быть бесполезной, пробуждало в Люси уважение к этой девочке.

«Они бы с Нацу были замечательной парой».

На миг подумалось Люси. Но Хартфалия быстро отогнала от себя эту мысль. Все таки, если проанализировать Нацу и Лисанну, то Нацу был мужчиной, взрослым и физически и морально. Он ведь был инквизитором и за свою, пусть и коротенькую жизнь, повидал много жестокости. А это его искренность и доброта — это его истинное лицо, которое он вынужден скрывать, занимаясь делами Святой Инквизиции. А Лисанна — откровенный ребенок. Будь она года на два постарше, у них могло бы что-то получиться, а так, он — взрослый мужчина, повидавший за свои коротенькие двадцать лет, или сколько там ему, много жестокости, а она — маленькая девочка, верующая в искренность и доброту мира. Нет у них будущего.

«А у меня с Нацу?»

Промелькнула шальная мысль и Люси тут же покраснела, отогнав ее от себя.

— Люси, — раздался голос Лисанны. И что-то он Люси не очень понравился. Было в нем что-то такое… игривое, азартное, — а как тебе эти инквизиторы, которых Лексас с собой привел?

— В смысле? — Включила «дурочку» Люси.

— Ну, по-моему, симпатичные. Только сестре не говори, а то она накажет меня за столь неприличные разговоры.

— Конечно, — улыбнулась Люси, — но Лисанна, если в моем времени обсуждать подобные темы можно без зазрения совести и это ничего не значит, обычные женские сплетни, то у вас, в семнадцатом веке, это не принято.

— Знаю.

— Ну, раз уж мы тут одни и я обещаю никому ничего не говорить, ты можешь поделиться со мной, если хочешь, конечно, — Люси вылезла из бассейна, присев возле Лисанны.

— Мне тот розоволосый паренек понравился. Он такой…

Пока Люси слушала откровения Лисанны, не смея перебивать ее, она мысленно сопоставляла образ Драгнила, описываемого Штраус младшей с реальной личностью Нацу, что подтвердило ее гипотезу на счет Лисанны. Ведь в описанном Штраус образе было много ошибок, точнее сказать, Лисанна, пообщавшись с Нацу всего один раз, уж когда там, Люси не знала, сделала вывод по его внешности, вежливости и доброжелательности, предоставив остальное своему богатому воображению, которое все еще таяло под произведенным впечатлением. Однако Лисанне и в голову не пришло подумать над тем, что вежливость — это просто норма приличия в обществе, а доброжелательность может быть напускной. Хотя, в случае с Нацу, Люси была уверенна, он был искренен. Хартфалия знала, что Штраус младшая не задумывалась над тем, ЧТО Нацу видел за свою работу инквизитором. И как эти ужасы отразились на его сознании и личности. Да, он был искренен с Лисанной, с самой Люси, да, те качества, которые описала Лисанна, многие действительно соответствуют действительности его истинного лица, но не нужно было забывать о том, что на своей «работе» Нацу совсем другой. Почему-то Люси была уверенна, что в нем есть и жестокость, и жесткость, и грубость, но все это всплывало только тогда, когда требовалось.

А Лисанна видел перед собой ангела, не желая понять то, что по инициативе Нацу и его друзей погибло много людей, в чем Люси была уверенна. И пусть он не был похож на убийцу, Драгнил был инквизитором, а Святая Инквизиция убивала множество невинных людей, что вытекало фактами из истории. Люси задалась последним для себя вопросом относительно Нацу, зачем он стал убийцей? А именно это слово ассоциировалось у Хартфалии со словом «инквизитор». Если он может спокойно смотреть на страдания людей во время пыток, то, стало быть, не такой уж он идеальный, каким описала его Лисанна, и каким он казался Люси на первый взгляд.

Люси хмыкнула про себя, не бывает ведь идеальных людей, все с изъяном.

Глава 14

Эльза очнулась от сладкой дремы, услышав шевеление возле себя. Повернув голову в сторону лежащего на кушетке парня, она вновь разочаровалась. Жерар не проснулся, он просто ворочался во сне. Хотя, оно и к лучшему. В конце концов, сейчас раннее утро, четыре или пять часов утра, и возвращаться через лес в гостиницу было бы жутковато, да и заблудиться можно было легко. Эльза вновь прикрыла глаза, предаваясь лёгкой дрёме. Искусственный правый глаз, который невозможно было отличить от настоящего, вновь начал беспокоить Эльзу небольшим помутнением, захотелось опять потереть глаз, но Полюшка запретила его вообще трогать минимум сутки. Так что ощущение легкого дискомфорта будет преследовать Эльзу еще целых… тут она припомнила данное время и время, когда ей поставили искусственный глаз… в общем почти целых двадцать часов еще терпеть. Но, искусственный глаз все же лучше, чем вообще отсутствие правого глаза.

Моргнув пару раз глазами, Эльза поняла, что помутнение не прошло, и видеть она стала хуже. Скарлет устало вздохнула и, поднявшись со своего места, подошла к столу. Взяв глазные капли, которые дала ей Полюшка, Эльза вернулась обратно и закапала правый глаз. Моргнув пару раз еще раз, четкость зрения вернулась. Поставив капли на место, Эльза вновь попыталась уснуть. Полюшка куда-то ушла, аргументируя свой уход каким-то важным, неотложным делом, поэтому Скарлет осталась одни на один со своими мыслями.

Прикрыв глаза, она вновь попыталась уйти на границу сна и реальности, но ее потревожило шуршание со стороны Жерара. Решив, что он снова ворочается во сне, Эльза не стала обращать на это внимания.

— Эльза? — Послышался слабый хриплый голос. Скарлет мгновенно раскрыла глаза, уставившись на инквизитора, — что произошло? Где мы? — Голос был все таким же хриплым, но более уверенным, из-за чего показалось, что слабости в нем почти не было.

— Растение со страницы сто десять. Ты сорвал его, а оно было ядовитым. Прости, не успела сказать тебе, ты уже сорвал его и потерял сознание. Я побежала за помощью к знахарке, она-то тебя и спасла. Мы сейчас в ее домике в лесу.

— А где она сама?