Спасение пришло с неожиданной стороны. Дети задержавшиеся на лестнице, видели эту сцену. Бобби бесхитростно сказал:

— Сегодня вы нас просили пообедать, мы пообедали, теперь мы вас просим поужинать!

— Пожалуйста, оставайтесь, — добавила Навита.

Нет, не зря он обрабатывал детишек, они выручили его.

— Ох, хитрецы, — деланно рассмеялся Санджей. — Ну что с вами делать? Я не могу вам отказать!

Глава седьмая

Наступила долгожданная минута. Интимный ужин — нет лучше повода для признаний или решительных действий. Санджей был готов к любому из этих вариантов. Конечно, не стоит брать неожиданным приступом эту крепость, некоторым женщинам нравятся быстрые, решительные мужчины, но здесь не тот случай. Тут подходит долгая изнурительная осада, тем приятнее будет успех — ведь в результате умелой осады крепость сама откроет ворота и впустит победителя!

Конечно, Санджея утомляла долгая борьба с Арти, с другой стороны, ему уже надоели легкие победы, ценится только то, что дается с трудом, когда надо прикладывать усилия, а если плод сам падает в руки, это значит, что он просто изъеден червями или настолько перезрел, что никому не нужен.

За сравнительно недолгую жизнь Санджей видел немало женщин. В его коллекции имелись и совсем юные девушки, начавшие встречаться с мужчинами после первой неудачной любви, считающие, что в жизни уже все потеряно и нечего держаться за глупые заповеди. Такие были заранее готовы на любые похождения, им нужно было сделать только первый шаг. Они отличались тем, что вовремя и не вовремя любили рассказывать о своей трагической ошибке, о предательстве, но почему-то снова и снова совершали все те же ошибки, бездумно путешествуя от одного партнера к другому.

Были и уже уставшие женщины, ищущие семейного тепла, мечтающие о детях и о любимом муже, они могли стать хорошими, верными женами, но в их чувстве было больше благодарности, чем любви. Прежние мечты, рисующие образ любимого, потускнели, неясный облик суженого стерся, и они уже заранее прощали многие недостатки будущему избраннику, лишь бы он вообще появился в этой жизни.

Встречал Санджей и дам, твердо знающих себе цену, которая выражалась в определенном денежном эквиваленте, и, если у мужчины имелось достаточное состояние, он мог стать счастливым супругом или просто временным прибежищем до появления более выгодного клиента. В дальнейшем, если такие женщины чувствовали себя комфортно устроенными, у них даже могла появиться привязанность к супругу, которую они принимали за любовь.

Попадались ему и такие же, как он, искательницы приключений, не задумывающиеся, что будет в конце пути, и искренне влюбленные в него женщины, бросающие все ради Санджея, впавшие в рабскую покорность, готовые ради небрежной ласки своего кумира на любые жертвы и унижения, забывшие, что раньше они были добропорядочными женами, воспитывающими детей…

Много встречалось женщин на пути Санджея, но ни одна из них не была похожа на Арти.

Ужин проходил в саду перед домом. Арти сама накладывала гостю изысканные блюда, а тот никак не мог найти тему для разговора. Женщина тоже молчала, выполняя привычные обязанности хозяйки.

Вокруг стола горели мягким светом невысокие фонари с белыми матовыми плафонами. Над ними роились пестрые ночные бабочки, отбрасывая пляшущие беспокойные тени. В бледном свете вдруг остро сверкнули разноцветными огнями драгоценные камни, усеивающие браслет на руке Арти. Блеск бриллиантов напомнил охотнику за приданым о богатстве, которое было так близко.

— Браслет удивительно красив, — выдавил из себя Санджей, — королевское украшение.

— Да, — поддержала разговор хозяйка, — его носила еще моя бабушка. Это работа старых индийских мастеров.

Молодой человек опять замолчал, такого с ним никогда раньше не случалось. В который раз на помощь ему пришли дети.

— Спокойной ночи! Спокойной ночи! — закричали озорники, высунувшись из окна.

Санджей засмеялся, помахал им рукой. Неловкая пауза разрядилась.

— Какие милые дети, — сказал он задушевным голосом.

Лучших слов для матери трудно сыскать. Арти впервые за весь ужин улыбнулась, отчего ее лицо стало еще красивее и не таким строгим.

— Наверно, вы очень любите детей? — сказала она, приглядываясь к собеседнику.

— Вы точно подметили, госпожа Арти.

Санджей не стал отказываться от такого утверждения. Если бы знала Арти, что молодой человек не любит вообще никого, кроме себя, а ее дети для него ничего не значат, они лишь орудие, которое он использует для достижения своих целей.

Но мысли матери занимали только дети, ее интересовало все, что с ними связано. Санджей вошел в круг этих интересов, Бобби и Кавита привязались к нему, и она была благодарна за радость, которую он принес в их дом.

— Викрам обожал детей, почти каждый день покупал им игрушки. Наш дом был полон счастья, и нам казалось, что так будет вечно.

Глаза Арти затуманились, она предалась воспоминаниям, и гость понял, что лучше помолчать, дать ей выговориться. Вряд ли она доверяет такие впечатления каждому встречному, значит, он стал близким для нее человеком.

— …Как-то мы поехали отдыхать на ферму, — продолжала женщина, — Кавита еще только училась ходить, и я попросила Викрама купить ей лошадку, знаете, что он сделал?..

Санджей незаметно принял позу поудобнее, сохраняя внешнее участие и живую заинтересованность. На самом деле ему были глубоко безразличны эти рассказы, сколько он их выслушал от женщин, раскрывающих ему душу, но этот товар Санджея не привлекал. Ничего не поделаешь, придется выслушать.

Арти всегда его удивляла. При всей ее холодности, опытный глаз ловеласа замечал в ней признаки очень сильной и страстной натуры, ему даже иногда казалось, что она делает над собой усилия, чтобы оставаться равнодушной. Ведь Арти совсем молодая женщина, побывавшая замужем, и хотя она была не в его вкусе, он не мог не признать, что она способна сводить мужчин с ума, и не только своей красотой, но и тем благородством, изяществом, которое впитывается с молоком матери, ярко выраженной женственностью.

А она все говорила, говорила… Воспоминания нахлынули на нее, отравляя сладкой горечью…

Викрам, как всегда веселый и жизнерадостный, приехал на ферму и, едва выскочив из машины, громогласно закричал:

— Арти! Где ты, это я!

Она как раз укладывала Кавиту. Девочка с трудом засыпала, у нее резались зубки и немного поднялась температура. Малышка капризничала, то просилась на руки, то хотела пить. Ее клонило в сон, глаза так и закрывались, но девочка боролась сама с собой. Вот, наконец, она почти заснула — и тут этот крик.

— Арти. Выйди ко мне!

Малышка дернулась, но сон уже был слишком глубок, и она только перевернулась на живот. Мать осторожно переложила ее на спину, она боялась, когда Кавита утыкалась во сне в подушку, — мало ли что может случиться, вдруг девочка начнет задыхаться? Полюбовавшись секунду на спящего ребенка, Арти выбежала во двор.

— Ну что ты кричишь, Викрам? Ты можешь разбудить Кавиту!

— Ох, извини. А ну-ка посмотри, что я купил!

Женщина посмотрела в ту сторону, куда он показывал, и чуть не вскрикнула от удивления. На зеленой лужайке бил копытом вороной конь, потряхивая длинной гривой.

— Ой, что это?

— Как что? Это конь! — ответил Викрам, гордый покупкой, ради которой ему пришлось объездить несколько конных заводов.

Ведь такого скакуна не найти в крестьянском хозяйстве, там держат обычных выносливых лошадок.

— Вижу, но для кого он?

— Ты же сама говорила — купи Кавите лошадь! Вот, пожалуйста, — муж указал на скакуна, тот бил копытом, как бы приглашая новых хозяев пуститься на нем вскачь.

— Ах, да, — вспомнила она, — но я же просила купить маленькую деревянную лошадку, а это настоящий конь! Кавита даже ходить еще не умеет, куда он ей.

— Ну ничего, — ответил ничуть не обескураженный Викрам, — будет ездить верхом, когда подрастет, а теперь ты на нем поскачешь.