Вдалеке виднелась железная дорога - еще одно доказательство того, что раньше существовал цивилизованный мир, массово росли зеленые насаждения, сновали спешащие пассажиры, мчали к следующей станции скоростные поезда. А что теперь? Только песок. И все.

Эта дорога и выбрана целью. Вчера перед сном папа рассмотрел её в свой бинокль, и мы вместе решили, что отправимся к ней и продолжим путь, идя вдоль длинной полосы рельс.

Интересные отношения были у нас с отцом - мы никогда не называли друг друга по имени: всегда лишь сын, папа, предок, наследник, защитник, но не Линк и Грин. Грин - кличка отца, заменившая ему имя. Дело в том, что до Нового мира он работал экологом и занимался озеленением, вот и прилипло к нему - Грин.

Джейн, моя сестренка - из нас троих я больше всего дорожил ею - такая чистая, непорочная, невинная, хорошая - она заставляла меня идти вперед и находить в себе силы радоваться жизни.

Вспоминаю первые дни Нового мира - а ведь тогда я только окончил первый курс своего вуза. Я мечтал стать военным - Новый мир решил не затягивать этот процесс и сделал все вокруг огромным плацдармом.

Когда мы дошли до железной дороги, то отец, не оборачиваясь, сообщил: «Привал».

И больше ни слова. А больше и не требовалось. Мы привыкли обходиться минимумом слов, чтобы экономить энергию и не поднимать излишний шум. И это правильно - так и надо.

Привал. Отец аккуратно присел. - Джейни спрыгнула с его шеи:

- Папа, а можно водички попить?

- Конечно можно, доченька. Подожди. Сынок, ну-ка обернись. - Грин расстегнул рюкзак, висевший за моей спиной, достал оттуда поцарапанную донельзя пластиковую бутылку, оценил мизер остатка, глянул мне в глаза и кинул: «Обойдешься…»

-Пей, Джейни, - нежно сказал он, - а скоро мы еще найдем.

Девочка неспеша сделала глоток, посмотрела на меня и, молча, протянула бутылку.  Так же бессловно я взял ее и передал отцу:

-Пей, пап. Я еще утром напился, а до вечера еще найдем, я уверен.

Грин ничего не ответил, сделал глоток, сполоснул рот и выплюнул. Бутылку с оставшейся водой он закинул обратно в мой рюкзак.

-Еще пригодится, сынок.

Отец  думал о своем. Он никогда нам не рассказывал о чем. Просто садился и уходил далеко в себя - неизвестно насколько глубоко, но если нам улыбалась удача, и была возможность надолго побыть одним на привале - он мог часами наслаждаться своими мыслями… или терзать себя. Мне не дано узнать правду.

Сестренка улыбнулась:  «Паровоз. Едет!» - И стала тыкать пальцами.

-Как паровоз? - Отозвался Грин.

Я посмотрел направо - вдали виднелся силуэт. Действительно, к нам что-то приближалось. Конечно, вряд ли это был паровоз - излишек прошлых веков, а вот локомотивом далекая фигура вполне могла оказаться.

Только теперь я понял, насколько длинная и прямая та железная дорога, у которой мы устроили привал. Более 15 минут  мы ждали, пока настанет момент, при котором мы сможем лучше рассмотреть то, что к нам приближалось.

Когда силуэт приобрел отчетливые очертания, Грин подпрыгнул и побежал в сторону поезда:

-Ждите здесь, я быстро!

Он бежал и на ходу выхватывал из-за пазухи тряпку. Достав, он намотал ее на свой   обрез и поджег, начав махать перед движущимся объектом. Нужно отдать ему должное. Водитель машины долго не замечал рьяно махающего импровизированным факелом мужчину, и Грин в последний момент успел отпрыгнуть от несущегося…хм… паровоза.

Машина все-таки остановилась, на уровне нас с сестренкой. Издалека в нашу сторону бежал отец. Впервые за последние недели на его лице даже издалека можно было рассмотреть радость - он редко себе позволял это - пытался не давать нам с сестрой лишнюю надежду. «Надежда для слабых», - всегда поучал Грин, - « Вера, вот что вам нужно, дети».

Из паровоза показалось нечто, что заставило меня вспомнить юношество. Вот это женщина. Шикарная, кудреволосая брюнетка появилась перед нами. Одета она была по мужски - выцветший, кожаный коричневый плащ, такая же шляпа, сапоги со шпорами, не позволяющий оторвать взгляд бюст. Так, спокойно, постой - сказал я сам себе, пытаясь держать себя в руках.

 Она мне напоминала ковбоя – вдобавок ко всему этому образ дополнила кобура на ее поясе и крупнокалиберный револьвер, вложенный в нее.

Она, не дожидаясь пока Грин добежит, внимательно осмотрела нас, и спрыгнула со своего «помоста» на песок.

- Кармен, - представилась она, - это прозвище, имя все равно давно стало бесполезным.

Я представиться забыл. Но за меня это сделала сестренка:

- Я Джейн, а это Линк. И вон Грин бежит. Наш папочка. - Простота сказанного могла заставить любого расплакаться от умиления. Но только не Кармен. Ее лицо выдавало, что она многое пережила в своей жизни. И сам тот факт, что она путешествовала одна, это подтверждал.

Никаких любезностей взаимного знакомства не последовало. Лишь взгляд - взгляд женщины на Грина. Она ждала его, не выказывая желания беседовать со мной и сестренкой.

Когда отец подошел, они перекинулись несколькими фразами, и он, как обычно, коротко кинул, взглянув на нас:

-Полезайте в вагон.

И мы полезли. На тот самый, единственный вагон, который был прицеплен к паровозу.

Когда мы «устроились поудобнее» на открытом вагоне, если это можно было так назвать, состоящем из колес да некрытой платформы,  пыхтя, медленно набирая обороты, паровоз тронулся.

Больше всего в дороге мне нравился ветерок, хоть немного обдувающий и охлаждающий и так выгоревший покров наших лиц. Как же я обожал днем летом хоть небольшую прохладу. Я наслаждался ею и по настоящему становился счастлив от одной мысли, что все не так уж и плохо.

Потом я заметил, как Грин поправил усы - это плохой знак. Он всегда так делал, когда замечал что-то опасное. И это давно стало нашим знаком. Он посмотрел мне в глаза, потом повернул голову в сторону запада - на фоне заходящего солнца были видны силуэты, напоминающие человеческие фигуры. Они быстро приближались, слишком быстро, чтобы быть людьми.

-Гренарды! - Заорал Грин и проверил патроны в своем обрезе: «Готовься, сынок! Кармен, прибавь газу!»

-Ну, уж нет. Они так просто не смогут этого сделать, - ответила женщина и начала подбрасывать уголь в топку, параллельно поглядывая на свой автомат. Просто 30 зарядов, просто несколько рожков - и при метком попадании у  противника не будет и шанса.

Когда она увидела количество гренард, то поняла, что того арсенала, который есть у нее в запасе будет мало.

Через несколько минут каждый занял свою позицию.

Отец  поставил ноги т-образно, чтобы уменьшить отдачу, я решил принять стойку для стрельбы с колена, Кармен уперлась локтем в раму окна и стала прицеливаться.

- Джейн! Марш в кабину! - Сестра, не задумываясь над словами отца, побежала к Кармен.

В это время гренарды быстро приближались. Удивительно мерзкие существа, обладающие огромной скоростью и большой физической силой. Мы до сих пор не знали, кем и чем они являются - каждый раз, отбиваясь от них, я обращал внимание лишь на серо-бронзовый цвет кожи, кожаные одежды на их телах и бронзовые маски на лицах. Что скрывалось за масками для меня до сих пор оставалось загадкой.

Первый выстрел произвела Кармен. Короткими очередями по три патрона она сносила одного гренарда за другим. Дальность нашего с отцом оружия заставляла дожидаться крайней точки приближения. И вот она настала.

Гренарды, настигнув паровоза, брали его штурмом прямо на ходу. На огромной скорости твари запрыгивали, превышая высоту вагона на несколько метров. Раздался первый выстрел из обреза. Первый прыгнувший отлетел обратно, нафаршированный дробью, так и не попав на вагон. За ним последовал второй.

Отец быстро достал из кармана еще два патрона и стал перезаряжаться. Как же быстро он доставал из обреза еще дымящие патроны.

Я не заметил, как патроны досылались в ствол, потому что следующие гренарды были за мной. Они отлетали, как только пытались подняться на вагон. Кармен делала все возможное, чтобы гренарды не могли даже добежать. Но их было слишком много.