— М-да. Ну и имя у него. Оно всегда заставляло меня улыбаться.

Громила тоже усмехнулся, но это вышло как-то криво.

— Знаю, знаю, — вздохнул он. — Для сына бога Атараша, грозного небожителя, имя, действительно, смешное. Но его дала ему мать, единственная женщина, которая была мне не безразлична.

— Ты даёшь ему бессмертие, запирая в клетке и обрекая на вечные муки. Это, по-твоему, достойная участь для сына

— Дракон, — его голос стал сухим, а кулаки сжались. — Ты не знаешь какого это У тебя ведь нет детей.

— Ну да, действительно. Как я мог про это забыть, — голос второго стал таким же грубым.

— Прости, — выдохнул громила, его плечи поникли, и он сам будто стал меньше. — Прости, брат. Ты ведь понимаешь, что я хочу для сына добра. Я дал ему силы неподвластные ни одному смертному, разум, способный поработить даже царей. Но он остался смертным. И сейчас ему грозит реальная опасность, а помочь могу только я.

— Ты ведь понимаешь, что это плохо обернётся для тебя самого — спросил Дракон. — Остальные тебя по головке не погладят. Нам нельзя вмешиваться в жизнь людей. Переспать с кем-то из них, это ещё ладно, но спасать людей, да ещё перенося их в наш мир. Атараш, в наш. Они всё равно попали бы сюда.

— Ты же знаешь, когда душа к нам попадает, то она уже совсем другая. Теряет связь с землёй, отрешается от всего. И потом, ещё неизвестно куда он и его люди попадут.

— То есть ты переносишь своего сына в закуток нашего мира, где он будет помнить только свою земную жизнь, при этом испытывать вечную боль Может и не совсем чувствительную, но всё же. Это уже эгоистично, Атараш. Всё это не для него, а для тебя.

— Может быть, брат. Но пускай он сам решит, — вздохнул тот. — И потом, чтоб его окончательно спасти, я должен остановить вулкан.

— Что! — воскликнул вдруг Дракон. — Ты идиот! Ты видишь эту скалу и понимаешь, насколько сильным будет извержение! Даже мне не остановить его!

— Знаю, — он посмотрел на своего родного брата, в его взгляде читалась решимость. — Но я должен это сделать.

Тот обречённо кивнул, понимая, что спор здесь неуместен.

— Поступай, как знаешь, брат, — Дракон похлопал громилу по плечу и пошёл в сторону от вечнозелёных лесов.

Глава 4.2

Древо жизни

Саит убывала, и ночная мгла пожирала окрестности. Лишь небольшой костерок разъедал эту кромешную тьму, но и он не мог спасти ютившихся людей от кошмаров, скрывавшихся в ночном лесу. Уханье и крики диких птиц раздирали тишину и, где-то далеко изредка слышался злобный рык кровожадного зверя, а следом за ним раздавался предсмертный вопль его жертвы.

— Это ужасное место, — прошептал один из сидящих у костра, молодой парень, примерно лет шестнадцати.

— Весь этот мир ужасен, — лениво ответил ему другой, бородатый мужчина, укутанный в шкуры. — А это самое обычное место.

— У тебя всегда так, — обидевшись, пробубнил парень.

— То есть

— У тебя нет хорошего и плохого. Есть только нормальное и обычное.

— С чего это вдруг — нахмурился бородач и вновь поправил свисавшие с него шкуры. Было непонятно, зачем ему так одеваться, если они сидели около костра, да и ночь была тёплой. — Что ж, я, по-твоему, совсем дурак Не умею разделять

— Умеешь, но как… — подначивал его тот.

— Как же Мне интересно…

— Тихо, вы оба, — прервал их третий сидящий.

Он был похож на старого седого волка, вожака стаи, который многое повидал на своём веку. Отчасти так оно и было. Поэтому, когда он приказал замолчать, те двое послушно заткнулись и прислушались.

В ночном лесу ничего не изменилось. Те же птицы, те же насекомые. Но всё же что-то было не так, иначе бы Ворс не подал бы голоса. И теперь окружавшая их тишина начала потихоньку сдавливать со всех сторон, словно была чем-то живым.

— Ворс, — шепнул парень, пытаясь обратить на себя внимание. — Ворс.

Но тот лишь поднял руку, давая понять, что слова сейчас не к месту. Однако на молодого охотника это не подействовало.

— Ворс, — позвал он уже чуть громче. — Что такое

— Тише, — прошептал тот. — Что-то не так, — он вновь всмотрелся в ночные заросли и тут его глаза расширились от дикого ужаса. — Бежим! — крикнул он и вскочил на ноги.

В это же мгновение из тьмы выскочила дарона. Огромный чёрный зверь с тремя извивающимися хвостами и мелкими рогами, идущими в три ряда от переносицы и по всей спине. Этот зверь редко выходил из центра лесов и остерегался людей, так как очень чувствительно относился к огню. Его обоняние было безумно острым, это объяснялось четырьмя ноздрями на кошачьей пасти животного. И если по его морде ударить огнём, то на несколько дней он теряет ориентацию, и не может нормально охотиться, а некоторые звери так попадали и в ловушки охотников. Кость дароны ценилась очень высоко.

— А-а-а! — закричал парень и вылетел из своего насиженного места.

Он и бородач ринулись в сторону от хищника, а Ворс, понимая, что втроём им не убежать, схватил горящую палку и принялся размахивать ей, отпугивая зверя. Дарона сперва напугалась и на миг замешкалась, отступая назад, но в следующее мгновение, издав новый злобный рык, бросилось на Ворса и сбила его своей тяжёлой и огромной лапой. Тот отлетел на десяток шагов назад.

— Ворс! — раздался где-то вдалеке крик его друзей, и зверь метнул взор в ту сторону.

Но внезапно блеснула сталь около головы дароны, и очертила полукруг. Раздался невнятный хруст, хрип животного, и в следующий миг, голова того отделилась от тела и упала рядом с костром. Тело пошатнулось и тоже рухнуло на землю, дёргаясь в предсмертных конвульсиях.

Тут же в свете костра появился силуэт хозяина меча. Он вытер кровь о шкуру зверя и убрал оружие в ножны. Неизвестный был облачён в длинный плащ, а голову покрывал капюшон. Тень падала так, что лица не было видно. Незнакомец подошёл к лежавшему Ворсу.

— Жив — спросил он у охотника.

— Да, — прохрипел он. — Только вот нога, — попытался встать, но тут же с криком рухнул обратно, держась за ногу.

— Ворс! — раздался крик неподалёку и тут же в свете костра появились двое сбежавших. — Ворс, ты как — подбежал к нему бородач.

— Жив, — простонал тот. — Вот, — кивнул в сторону незнакомца. — Дарону одним ударом.

— Одним — удивлённо переспросил подошедший. — Это ты лихо. Но сейчас нам надо возвращаться пока тут не появились любители падали. — Эй, Аниль! — позвал он парня, стоящего возле поверженного зверя и с любопытством рассматривая его, не веря своим глазам. — Аниль! Зелёный увалень, иди и помоги мне!

— Я помогу, — подал голос незнакомец и, не дожидаясь ответа, помог вместе с бородачом, подняться Ворсу на ноги.

— Как тебя зовут — спросил раненный у своего спасителя.

— Иян, — коротко ответил тот.

Близился рассвет, и первые солнечные лучи уже пробивались из-за горизонта. Удивительное и, вместе с тем, красивейшее зрелище предстаёт перед взором, когда снежные вершины превращаются из молочно-тёмных гигантов в прекрасных, казалось бы, девиц, залившихся розовым румянцем. А после они становились холодными, но великими королевами.

Трое охотников и их новый спутник приближались к небольшому поселению на лесной опушке, состоявшему из шалашей и небольших юрт. Лица Иян так и не показал, хотя Ворсу удалось заметить в предрассветных сумерках, что у того нет левого глаза и глазница спрятана под повязкой.

— Удивительно, как это Вы справились с дароной в одиночку! — восхищался, шедший рядом, Аниль. — Но как Вы там очутились Ночью, в лесу, да ещё и один

— Я шёл по делу, — незнакомец отвечал короткими фразами, и вытянуть его на разговор не получалось.

— Аниль, заткнись уже! — прикрикнул на него бородач, которого, как, оказалось, звали Бору. — На будущее, надо быть полным идиотом, чтобы сказать неизвестным путникам, пусть они и выглядят миролюбиво, о своих планах и своём пути.

После этого паренёк примолк.

Тем временем солнце уже поднялось и озарило путников. Теперь можно было рассмотреть Ияна, что и сделали охотники, стараясь не выдавать себя. Но и теперь они не увидели его лица полностью. Нижняя часть была спрятана под высоким воротом.