— Аликсий! — Раздался крик Слепого от входа в яму. — Дома?!

— Дома он, дома, — пробурчал кто-то ему в ответ.

— Я не вовремя, — протиснувшись между топчанами, Торик, он же Слепой, откинул побольше занавесь и присел на топчан напротив.

— Да ладно. Поел уже?

— Я бы да не успел, — ухмыльнулся он.

Торик был ответственным за кухню, вернее выдачу продуктов для кухонь — готовить приходилось на такое количество народу в нескольких котлах, снятых с кораблей.

— Жук ты бы сгонял за отваром? — предложил Торик, слегка толкнув ногой по меховому сапогу парня.

— Да чего вы затеяли! Отвар, отвар, — насупился парень. — Дай поесть!

— Жук! Четвёртый раз за день! Не лопнешь?

— Ладно, ладно. Пошёл уже….

— В смысле четвёртый? — поинтересовался я, когда мальчишка ушёл.

По заведённым традициям — голод всё-таки — готовили всего два раза.

— Да-а…. Жук ведь, — отмахнулся Торик. — Я просто раз ловил его… дважды. Внушение, конечно, сделал, но думаю, не помогло. Я чего зашёл, — пересел на наш топчан Слепой. — Санит с Долтом нервничают.

— То есть?

— Боятся, что их как наказанных….

— Санит то чего? — слегка слукавил я.

И та и другая группы не пользовались особым уважением. И те и другие из касты надзирателей. И та и другая всего человек по двадцать. Но если санитовских всё равно побаивались, то на долтовских зуб точили многие и совсем нешуточно. Всё-таки бывшие надзиратели. Я и сам…. Не важно.

Вообще такого уж чёткого разделения не было. Но приверженцы определённых направлений были. Самыми серьёзными считались орузовские, поскольку на их стороне были корабельные, то есть Сухой.

— Хромой!..

— Ладно, не кричи на всю яму. Рассказывай дальше.

— Просили узнать, не примешь ли ты?

Я чуть плошку не выронил:

— А вот сейчас я не совсем понял.

— Ну…. К тебе хотят, — зашептал Слепой.

— Торик, ты объясни толком. Это куда ко мне? — так же шепотом попытался я прояснить ситуацию.

— Ну… не к Орузу или Наину, а к тебе.

— Это… — дошла до меня подоплёка происходящего. — Это вот у кого такие мысли?

— Ну… у Санита и Долта.

— Я не об этом. Я о том, что есть Наин, есть Оруз, а есть я.

— Так у всех.

— То есть?

— Ну…. Хромой! Ты вот чего словно комар до бабы. Все так говорят.

— Да что говорят то?!

— Что…. Да ну говорят и всё.

— Торик, вот!.. Не зря тебя в честь топора прозвали. Ты толком объясни!

— Ну, раз ты сейчас локот, то Наин и Оруз захотят тоже стать.

— Так они же меня и поставили!

— Они, не они, а захотят. Кому ж локотом неохота быть?

— Хрень какая-то…. Мне как-то надо подумать.

— У меня там котлы надо проследить, чтобы вычистили. Ты мне толком скажи, что Саниту и Долту передать.

— Передай, что сам переговорю с ними.

— Ведьма ты у меня, — произнёс я присевшей в позе йоги за моей спиной девчонке, когда ушёл Торик — волны магии от её рук растекались по спине, даря расслабление и спокойствие.

— Кто такая ведьма?

— Волшебница. Магичка.

— Пф…. Это я и так знаю.

Вообще жизнь с Алиёй была в бытовом плане мёдом. Собственно именно из-за неё, наше скромное жилище было всю зиму отгорожено от остальных шкурами и тяжёлыми занавесками (с императорского утащили). Все пытались впустить к себе тепло от трёх раскиданных по яме печек, мы же грелись исключительно магией, которую Алия выпускала почти постоянно.

— А почему Оруз и Наин захотят стать локотами? — Острый подбородок Алии упёрся в ямочку у ключицы.

— Прекрати. — Убрал я плечо.

Она переложила голову чтобы не давить.

— Не знаю, — ответил я. — Ещё не факт что захотят. Хотя могут….

— И что? Они убьют нас?

Сложность общения с Алиёй заключалась в том, что ей нельзя соврать. Алия по природе своей определяла, когда её обманывают.

А самое интересное, что я постепенно тоже начал ощущать, если мне лгут. Не уверен на все сто… Да и не всегда это действует… Но иногда… Нет, лампочки перед глазами нет. Только вот словно обухом по голове: «врёт собеседник». Просто возникает некая… неприязнь что ли… к человеку, который не совсем хорошо к тебе относится или обманывает. Обычно такое состояние у меня было с утра до обеда. Видимо за ночь магия Алии накапливалась во мне. По крайней мере, для себя я обосновал так.

Думаете, чудесное приобретение? Я имею в виду «детектор лжи». Безусловно, плюсы есть. Огромные. Как и минусы. А ведь люди врут! Причём регулярно. Знаете ли, слышать: «доброго утра, Хромой» и понимать, что человек то готов плюнуть тебе в спину, не самое приятное. И при этом тот же человек, скажем в полдень, мог предложить тебе вполне естественно отвару.

Тяжело. Правда, тяжело. Я вообще не сразу понял причину постоянной раздражённости. Потом уже, как-то разговорились с Алиёй и до меня допёрло: её магия потихоньку впитывается в меня!

— Зачем им это? Нет.

Алия слегка толкнула меня в спину.

— Не знаю Аль, — исправился я.

— Давай поговорим с ними.

— Я думаю, что и они сейчас не знают.

— Это как?

— Мысли людей меняются со временем. Сейчас они не хотят быть локотами, а завтра захотят.

— Ну чего снова закрылись?! — раздался голос Жука за меховым пологом. — Я отвар принёс!

— Амм! Хо! — Проснулся я уже почти ночью от рыка Нумона.

Вот ещё одна выбешивающая привычка Алии. Она могла в любой момент усыпить меня. Буквально одним движением. Причём пользовалась этим регулярно, когда считала, что я устал. Бесило! Жуть как! Но она только улыбалась.

— Что там?! — выглянул я из-за занавеси, уткнувшись в не очень то приятную картину созерцания задницы Нумона.

— Аэ! Э! — повернулся ко мне гигант, указывая на топчан располагавшийся напротив.

— Это Жук. Я разрешил ему, пока тебя нет.

— Э-э-э! — потряс рукой Нумон, указывая на топчан.

— Да уйдёт сейчас. Жук! Чего тебя заносит?!

— А я то куда?

— Так я тебя предупреждал! Это топчан Нумона!

— Медведь, — проворчал парень.

— Э-э-э?!

Вопрос Нумона адресовался уже мне.

— Я её сегодня в женскую отправил, — прокомментировал я вопрос, подразумевающий судьбу подруги Нумона.

Тут дело в чём…. Ямы делились на три категории: женские… Если быть совсем точным: женская, поскольку именно таковой была всего одна. В простонародье — старушечья. Как-то вот с организацией пар в нашем обществе не было проблем. Там жили два десятка женщин, по тем либо иным причинам не желавших общества мужской половины. В основном действительно старухи, допускавшие до своего тела очень изголодавшихся. Но…. были и иные категории. К примеру, Руита, жена Михота — мужика отправившегося за своей дочерью. Женская незамужняя половина…. То есть те, кто ещё считал себя репродуктивными, очень кстати была против семьи Михота, ввиду подраставшего парня — Лайла. А у Лайла…. А у Лайла уже стоял, и я так понял, он очень интересуется прелестями женщин. Особенно Статы.

Стата — стерва. Но, сногсшибательная, по рабским меркам, стерва. Нет, мне её прелести не особо нравились, но…. Пусть не фотомодель, только достойная взгляда девушка. Достойная, если бы не опять же одно но…. Нет, не лесбиянка. Хуже. Насилованная. Она прямо ширшевела от мужиков. И ведь… получала уже по сусалу из-за своей стервозности и недоступности. Понимаю: мы не сахар…. Но не настолько. Как уж ей досталось от мужского сообщества, что она просто ненавидела нас — не знаю.

Алия, кстати, относилась к Стате так же, как Стата к мужикам — прямо волосы на загривке вставали.

Так, о категориях…. Наша яма относилась к семейным. Таких было шесть на всю округу. Остальные были мужскими, с вкраплениями пар. Там…. Всё жёстко. Так как в основном это кастированные жилища. Не кастрированные, а именно кастированные. Как пример — орузовская. Понятно там не только гребцы, но мужик оказался инициативным и деятельным, приблизив к себе многих.