- То что переживаешь за бойцов – это хорошо; это по-нашему ! Но страдать вот так – не нужно: здесь и сейчас война идет, а не учебные манёвры ! А на войне, знаешь – убивают: пуля, она ведь дура…
- Молодцов улыбнулся вымучено, выдавил из себя с трудом:
- Я понимаю товарищ капитан… Но мне кажется: их смерти – моя недоработка ! Я что то не доделал; чему то не научил; где то в чём то сплоховал… - прошептал виновато… Надо поддержать, ободрить…
- Виноват говоришь ? Так чего ты здесь тогда стоишь ?! Бегом к своим – исправляй ошибки ! Лейтенант дернулся, но я его окрикнул:
- Ты головой то думай комбат ! Куда побежал – у тебя же машина есть ! Так всех бойцов своих испугаешь ! Молодцов улыбнулся, козырнул и отбыл – на личном Бюссинге, какой у нас у всех троих – командирский. Обернулся к Рощину – теперь его очередь:
- Ну а ты чем порадуешь ? Комбат 2 доложился… Ну что ж – неплохо: и продовольствием мои комбаты разжились на своих станциях и бронетехникой и боеприпасами и всяким нужным барахлом… Рощин привел роту из бывших пленных – отбирал как и я, а Молодцов – аж два батальона: в Лунинице расположены два лагеря для пленных. Один в городе, для разных работ, а второй – штатлаг - за городом… Пленные оттуда совсем плохи: худые, тощие, слабые, но когда с ними разговаривал - обижались: почему их не взяли немцев бить ?! Смех – но разве что сквозь слёзы…
В город втянулись остатки колонн, стоявшие в местах ночного отдыха… Я не командую – только наблюдаю; лишь даю иногда указания… Зашёл в госпиталь – О…о…о… - знакомые лица ! Грета, командующая в перевязочной увидела меня, улыбнулась, но я сурово ткнул пальцем в рядового немолодого бойца:
- А этот что тут делает ? Вынести его на улицу – он не желает находится рядом с немецкими врачами ! Боец, опять перебинтованный, с кровавыми разводами на бинтах вскочил, хоть и с трудом:
- Товарищ капитан ! Ну я же уже повинился ! И меня простили ! А вы вспоминаете… И набрался смелости – Кто старое помянет – тому глаз долой ! И смотрит – как среагирую на такую дерзость. Среагирую…
- А чего же не продолжаешь дальше: А кто забудет – тому оба !
- И всё то вы знаете товарищ капитан ! – улыбнулся боец – с вами лучше не спорить и не пререкаться ! Усмехнулся в ответ:
- Вот это ты в точку: не спорить и не пререкаться ! Товарищи медики – повернулся к немцам, "незамечающим" нашего диалога – у вас есть претензии к этому бойцу ? Первой среагировала Инга:
- Никак нет товарищ капитан ! – выкрикнула она, продолжая бинтовать своего раненого. Мэтр лишь скупо обронил – Конфликт исчерпан… Анестезиолог буркнул коротко – Нет претензий. Грета ответила так, что мне стало неловко за себя, как и многим раненым:
- Он извинился товарищ командир… У нас нет к нему претензий…
- Ну раз так – тогда ладно… произнёс скороговоркой и покинул перевязочную под призывно-обволакивающий взгляд Греты – от греха подальше… Нафиг-нафиг это шевеление в штанах…
Этот боец пришёл ко мне тогда, после перевязки; извинялся, клялся всякими клятвами, что понял, осознал – только оставьте в группе !
- Ты оскорбил своими словами честных медиков, хоть и немцев ! Они стараются не за страх а за совесть, а ты из фашистами обозвал ! А у нас – в Советском Союзе разве немцев нет ? Или они не служат в Красной Армии ? А на заводах и фабриках разве не работают немцы, которые являются гражданами Советского Союза ?! А ты значит столкнуть хочешь лбам советских людей; вызвать друг к другу подозрительность и ненависть ! У меня в подразделении национализм разводишь ! Они хоть и бывшие враги, но хорошего сделали для всех очень много. А ты их фашистами обзываешь !
Боец рухнул на колени:
- Не хотел я ! Не думал ничего такого ! Больно было – пулю получил от фашистов – вот и вырвалось ! Христом Богом прошу… - вырвалось у него непроизвольно… Деревенский значит…
- Встань… Иди – извинись… Извинят тебя все – останешься. Хоть один не извинит – будешь отчислен ! Боец вскочил:
- Виноват… извинюсь… вымолю прощение… - бормотал он.
- Извиняйся, но достоинства советского воина не теряй, как здесь… - озадачил я его… Боец выскочил, а я вспомнил…
В июне 1942го года Илья Эренбург, которого единоплеменники распиарили как потрясающего писателя, драматурга и прочее, прочее прочее… написал в газете "Правда" гневную заметку – "Убей немца !" И политорганы тут же подхватили этот идеологическую статью-призыв ! Везде: в военных малотиражках, боевых листках, в беседах и речах тупые политработники – а по другому их назвать нельзя, как заводные попугаи повторяли и повторяли – мусолили эту статью, да ещё и со своими комментариями, не понимая – какую большую свинью ! : да что там свинью – какой непоправимый вред нанёс Советскому Союзу своей статьёй этот иудей ! Вообще – я заметил: к чему бы не прикасались иудеи – они всё оборачивают себе на пользу а другим во вред ! Уж не знаю: то ли из-за тупости, то ли из-за хитрости иудейской он слегка – совсем незаметно, перепутал слова… Тот, кто помнит мультфильм "В стране невыученных уроков", вспомнит момент, когда на классной доске двоечнику дали мел и сказали поставить запятую во фразе:
К А З Н И Т Ь Н Е Л Ь З Я П О М И Л О В А Т Ь !
От места где будет поставлена запятая – зависела его жизнь ! Вот и в своей статье: вместо УБЕЙ ФАШИСТА ! он написал УБЕЙ НЕМЦА ! И эта статья ой как аукнулась Советскому Союзу, когда наши войска пересекли границу Германии: вот они – немцы: убивай, насилуй ! Нам же комиссары и политработники все уши прожужжали – Убей немца ! Так вот он немец: фермер… служащий… рабочий… старик… И женщины и дети – тоже немцы ! А ограбить таких – так это вроде как честь им оказать: ведь не убили же – а только забрали кое что ! До сих пор нам эта статья аукается: только ленивый не проходится по поведению наших солдат в то время в Германии ! А ведь всего лишь слово поменял – тварь ! Вот и вышло: они – белые и пушистые, да ещё и пострадавшие, а остальные – советские: русские, украинцы, белорусы, татары, азиаты: грабители, насильники, звери, убийцы !
И Германию иудеи заставили выплачивать возмещение аж восьми миллионам якобы пострадавшим, хотя позднее – их же исследователь, еврей, подсчитал – не более восьмисот тысяч ! Много это, конечно, но не восемь же миллионов ! Советских евреев в этом списке – не было. Меня аж в лице, видимо, перекорёжило, что водитель отшатнулся:
- Что – такое товарищ командир ?! – раздался взволнованный голос водителя. Пришёл в себя – Всё нормально… Остались после захвата в городе, встретили ещё три эшелона с востока - из Осиповичей и Бобруйска и один из Тимковичей… О том, что в городе "красные", отправляющие стороны так и не догадались – в обе стороны полетели телеграммы о том, что партизаны взорвали мост и железнодорожное полотно и проезд временно прекращён, но будет вскоре восстановлен… С Тимковичей эшелон с пшеницей, мясом, салом, местными овощами и фруктами… Нам, вообще то и то, что уже имеем, грузить некуда, а тут ещё и немцы могут сверх захваченного подкинуть – по незнанию. И не оставишь же халяву – жаба задушит…
Отправили после обеда колонны с трофеями на место нового размещения. Туда же отправил и бывших пленных из штатлага Лесной - три батальона рекрутов с назначенными им моими командирами: лейтенантом Грибовым; сержантом Ибрагимовым; сержантом Мочаловым, выросших до комбата по цепочке должностей: командир отделения – командир взвода – командир роты… Ну и звания присвоил – своей властью, хотя и не имел на это право. Но это сейчас не имею, а завтра… На каждую вышестоящую должность командир переходил с частью своих бойцов: группа – отделение – взвод – рота… Так что есть кому и дисциплину держать и пример показывать рекрутам и новичкам. Придал им ещё и два батальона рекрутов из двух лагерей, расположенных в городе и рядом… Две с половиной тысячи пленных – из них желание драться с врагом изъявило чуть больше полутора тысяч… Два батальона пехоты – остальные рассосались по другим специальностям. Остальные остались в лагере – пока… Я их понимаю: ужасы и тяготы войны не для всех, а многих просто сломали морально, но как тогда с ними быть при нашем уходе ? Оставить в лагере немцам, чтобы они работали против Красной Армии и советского народа ? Отпустить на все четыре стороны ? И далеко они уйдут ? Вопрос вопросов ! А решать его надо… И я его обязательно решу !