Я долго возился с установкой «Лексикона», и наконец открыл файлы. Как я предположил ещё у Миши, это было что-то наподобие дневника. Из тех документов, что мне удалось записать, первый был создан в январе 1992 года, а последний – 29 августа 1994 года. Это было вполне логично, поскольку вскоре после этого Андрей с Женей отдали мне комп и уехали в Россию.

Я отсортировал файлы по порядку и стал внимательно их просматривать. Было понятно, что дневник вел именно Женя, а не Андрей, поскольку в нём было много записей про школу и ребят во дворе.

Дневник не выделялся ничем сверхъестественным. Да, он был написан намного лучше, чем можно было ожидать от ребёнка 10-12 лет, но все же не казался фантастическим. Женя описывал Хайфу, каких-то ребят, цены на продукты, марки автомобилей, которые он видел, и было много заметок про компьютер и программирование.

К сожалению, ничего, связанного с «возвращением во времени», я не нашёл. Во всяком случае, на первый взгляд. Я прошёлся по дневнику ещё раз и выписал на листок несколько любопытных моментов.

1. На протяжении 1994 года в конце некоторых дневниковых записей были странные коды. Они выглядели так:

2к-10.20 Ту-4 Бр-5 От-3х8

Иногда так:

Пре-3х30 От-макс-20

Я пытался отследить какую-то закономерность в этих кодах, но не смог.

2. В нашем первом интервью Женя сказал, что летал с папой в Англию летом 1992 года и летом 1994-го для того, чтобы играть в футбольный тотализатор. В дневнике было несколько упоминаний этих поездок, но почему-то ни слова о футболе или деньгах. Это было странно.

3. В нескольких местах упоминался персонаж, которого Женя называл Свет. В дневнике встречались и другие незнакомые мне люди, но заинтересовал меня только этот Свет, в основном из-за строчки в одной из первых записей, 22 января 1992-го:

Среда 22/1

–

Сегодня не пошёл в школу. Был дома. Много вспоминал.

Свет знал названия фирм заранее. Наверное, он знает, что происходит.

Ещё одна непонятная фраза, которая, вдобавок ко всему, была единственной в файле от 3 мая 1993-го:

Свет всегда говорил про футпринт. Нам нельзя быть слишком заметными.

Мы работаем малыми объёмами.

И эта:

Волков или Баранов – не помню – двоюродный брат Света. Он в теме?

И наконец, то ли адрес, то ли место встречи:

На всякий случай.

Свет. Выйти на станции Разлив и идти прямо до тупика. Потом налево и ещё один раз направо – ? – или нет.

Вот. Это всё, что я тогда подметил. Мне хотелось найти в дневнике что-то про те события, в которых я участвовал, но, как ни странно, про меня в файлах не было абсолютно ничего. 3 октября 1992 года Женя записал: «Смотрели с папой квартиру», – и всё. Возможно, речь шла как раз о той квартире на Бен-Гуриона.

26 августа 1994 года, в день нашего первого интервью, записи не было. 27-го тоже. А 28-го и 29 августа Женя записал, какие вещи в какие коробки они с отцом паковали.

Кроме дневника, было семь файлов со стихами и песнями. Я не очень увлекался музыкой, поэтому многие артисты мне не были знакомы. Песни были на любой вкус: Киркоров, Пугачёва, но в то же время и «ДДТ», и «Алиса». Я довольно внимательно прошелся по этим файлам и тоже не обнаружил ничего особенного.

Я выключил компьютер и вышел прогуляться. На улице было уже темно и прохладно, повсюду стрекотали сверчки. Дневник, честно говоря, разочаровал. Непонятно было, зачем Женя его вообще вёл, если в нём не рассказано о самом важном, будь то обман или правда. Кстати, Володя, друг семьи, журналист и специалист по НЛО, которого я подозревал в организации всего этого дурдома, не встречался в файлах ни разу. Зато был этот загадочный Свет. Кто это?

Возле нашего местного гастронома стоял телефон-автомат. Я подошёл к нему, засунул телекард и набрал номер из записной книжки.

– Нелли нет, – ответил мне старческий мужской голос, видимо, её отца. – А кто это?

– Это Саша, её приятель. Хотел у неё кое-что спросить про Ленинград. Может, я у вас спрошу? Можно?

Голос не ответил. И я продолжил:

– Вы знаете станцию Разлив?

– Разлив? – отец Нелли оживился. – Конечно! Очень красивое место. На берегу Финского залива. Там шалаш Ленина. Мой отец в тех краях воевал во время блокады.

– То есть возле Ленинграда?

– Да. Можно доехать на электричке от Финляндского вокзала. Это Сестрорецк.

Я поблагодарил, повесил трубку и сел на ступеньки. Ну что ж, а это уже могло быть косвенным упоминанием «той» жизни. Ведь по Жениным словам, в «той» жизни он жил именно в Сестрорецке. Занятно. Тут меня осенило. «Святослав!» – сказал я вслух. Сидевшие неподалеку пенсионеры с опаской посмотрели на меня. Свет – это Святослав, которого Женя в интервью упомянул как директора их фирмы! Если это действительно так, то становилось интересно!

Я потом несколько раз звонил Мише с просьбой, чтобы он поискал на компьютере ещё какие-нибудь текстовые файлы, но ничего не нашлось. Тем не менее общение с Мишей привело к другому неожиданному результату: он устроил меня на работу на свой завод. Всё это провернулось так быстро, что я оказался у станка ещё до того, как успел подумать, хочу ли я там работать и выгодно ли это для моей, не побоюсь этого слова, карьеры.

Теперь каждое утро мы вместе с Мишей ехали на работу на заказном автобусе, который выезжал из Хайфы бесчеловечно рано. Пока остальные сотрудники дремали или слушали музыку в плеерах, мы разговаривали и, как ни крути, каждый раз возвращались к Жениной истории. Я, конечно, поделился с Мишей тем, что узнал от Нелли и из файлов, а однажды даже дал ему все кассеты с интервью, предварительно скопировав их себе на всякий случай.

На следующий день Миша сел в автобус какой-то угрюмый.

– Что случилось? – спросил я.

– Ничего. Просто почти всю ночь слушал кассеты, – задумчиво сказал он.

– Ну и?… Ты что-то новое понял?

– Нет, но я бы очень хотел разобраться в этой херне.

– Зачем? – удивился я. – Ты же в неё совершенно не веришь?

– Я просто хочу понять, кто и зачем это всё придумал. И есть ещё одна причина, – сказал Миша, глядя в окно на серое предрассветное небо. – Если вдруг этот пацанёнок говорит правду, это поменяет всё, что мы знаем о человеке. Даже больше того: всё, что мы знаем о физике… вообще о Вселенной.

Именно тогда, в мае-июне 1998 года, во время автобусных поездок мы и начали планировать расследование. Что из этого вышло, вы узнаете в следующей главе.

14. Детективное агентство

Лето 1998 года

Да, детективное агентство. Именно так мы с Мишей называли себя в шутку.

Довольно быстро определились четыре потенциальных направления нашего расследования.

(1) Переслушать ещё раз интервью, выписать те предсказания, которые можно было проверить, и, собственно, проверить их.

(2) Найти людей, которые хорошо знали Женю, и поговорить с ними.

(3) Подготовить вопросы для нового интервью с Женей.

(4) Узнать мнение учёных.

Первым нам удалось выполнить как раз четвёртый пункт. Представителя науки посоветовала Алла. Секунду… Вы спросите: Что еще за Алла?

Дело в том, что Руслан и его новая пассия Алла тоже стали частью нашего агентства. Да, тот самый Руслан, с которого всё и началось. Я был не в восторге от этого, но Миша успел им всё рассказать до того, как я попросил его никому не рассказывать. Руслан был на какой-то своей волне и нёс всякую чушь. Алла же, с которой я до этого знаком не был, оказалась весьма толковой.