Димандан тут же кивнул:

— Почту за честь, если мне не изменяет память, такое впервые, что эффирский Верховный сам предлагал свою помощь?

— Я корыстен, не скрою, в будущем хочу видеть Лучезара своим учеником.

Антипа ахнул:

— Ить такое впервые будет? Друган, вот это Лучезарушка!

Кот, задрав мосю, важно сказал:

— Я и не сомневался!

Тархун продолжил:

— Значит, решено, я со своей стороны предлагаю ваш дошкольный класс расширить за счет наших детишек. Думаю, что и в Рудии и Азарде есть небольшое количество деток таких, они будут вместе жить и учиться, знать языки и обычаи друг друга и подрастут когда, мы получим дружественных коллег из разных стран, и между странами будет меньше…

— Тёрок, — вставил Стёпа.

— Надо поднять все старые архивы и внимательно прочитать все о предсказаниях Бастики. Помнится, там было что-то — «от иной и двухпрядного родится силы великой трехпрядный», тирра Зина, позвольте выразить вам восхищение и благодарность за то, что у вас хватило силы выносить детей. А ещё, — он лукаво взглянул на меня, — что же такое тархун?

— Пряность, растет кустиком, и листья добавляют в пищу и делают освежающий напиток.

— Ну, это ещё ничего. Да, можно ли попросить, чтобы Любава посмотрела одно растеньице, явно не из нашего мира. Расцветка другая и никак не реагирует на все мои попытки заставить его расти. Я, знаете ли, большой любитель редких растений и цветов, это моя блажь, скажем.

— О, тогда надо миф-цветок показать ему, — оживился Антипа.

— Миф-цветок?

— Ну, у Пола, Лесного хозяина он долго сидел в заснувшем состоянии, како я, примерно, а когда Зинуша понесла, он ожил и выкинул два бутона, и разного цвета. Энтот хитрец ужо тогда понЯл, что детки зародилися, ай да он сам расскажет, но миф-цветок чудо-чудное. Он у Силушки тако и растет… ой… так ить это деточек наших цветок-от, когда Лучик приболел, Силушка сказывал, тот, что побольше цвет, подвял как бы, а опосля отошел? От ить, а я и не допёр!

— Надо увидеть ваш миф-цветок, а пока я свое иномирское деревце перенесу-он ушел, чтобы через несколько минут появиться, перенося магически деревце… В большом горшке была чахлая, тоненькая, но такая родная и непривычная для здешнего мира, БЕРЁЗКА!

У меня защемило сердце:

— Боже, это же березка, моя российская! — Я, как во сне, подошла к деревцу и начала гладить ее ствол и листочки, приговаривая, — девочка моя, родимая, миленькая, как же тебя сюда занесло, — не замечая, что слезы бегут градом, я разговаривала с ней, как со стародавней подругой, печалилась, что ей тут неуютно и грустно, радовалась такому привету с недоступно-далекой земли.

Кто-то осторожно взял меня за плечи и развернул к себе, я же, уткнувшись в твердую грудь, никак не могла остановиться, меня осторожно одной рукой гладили по голове и тихонько поглаживали по плечам другой. Потом аккуратно усадили на диван, и голос Тархуна произнес:

— Реакция на все происшедшее, выпей Зина, вот это питье.

Дим, а это он меня приобнимал, аккуратно поднес ко рту чашку и стал придерживая, поить. Я же, как в далеком детстве, всхлипывала, чуть ли не икая.

— Зин, ща ребятня проснется. Ведь ты знаешь, как Луча среагирует на твои слезы, потом два дня будет киснуть, успокаивайся уже. Я сам прослезился от привета с родины… Эх, а сколько таких березок я пометил в том мире… бывалоча как задерешь заднюю лапу, да как…

— Кот, ты всегда всё опошлить стараешься!

— Зато ты рыдать прекратила!

Дим все так же приобнимал меня, — «эх, когда же так было, чтобы меня кто-то искренне жалел? Блин, не помню, тепло так в его объятьях, но Зина, кто он и кто ты, хорош киснуть!»

— Спасибо, Величество! — я аккуратненько высвободилась из-под руки, — пойду, умоюсь, извините, не сдержалась!

Тархун задумчиво протянул:

— Я так понимаю, обруч уже определился?

— Да, все определились, кроме… — что ответил Дим, дальше я уже не слышала. Пока привела себя, зареванную, в порядок, проснулись детки, Любава уже стояла возле деревца:

— Ей не нравится жара, плохо ей там, воды много, её надо в прохладу, и ещё она к мамочке моей тянется, — ребенок изумленно взглянул на меня. — Мамочка, такого никогда не было, почему?

— Доченька, это деревце из моего мира, березка называется, она меня, похоже, узнала.

— Во, рыбак рыбака видит издалека!

— Зина, я буду рад, если вы возьмете это чудо иномирское под свое, так сказать, покровительство.

— А я тебе подскажу, куда энту твою родимую посадить. В Тилье, на Богинюшкин холм, давно ить собиралися тама порядок навесть, вот и будет дерево иномирское у её там, и не так жарко ей будет!

На том и порешили, а пока поставили березку в самый прохладный угол, на меня же после рыданий навалилась такая опустошенность, бродила как неприкаянная, мужики утащили деток, меня никто не трогал. Помаявшись, пошла на те дальние камни, засмотрелась на волны и не заметила, как подобрался вечер.

— Совсем хреново? — рядом шлепнулся Стёпка.

— Да какая-то пустота внутри, так домой захотелось, хоть на немного, я понимаю, что место моё здесь, все самое дорогое тоже, но так березка душу разбередила…

Кот помолчал, потом залез на колени, растянулся на них, помурлыкал, от моего машинального поглаживания, и огорошил:

— Чё с Величством решила?

Я удивленно посмотрела на него:

— А что решать? Он детей признал, кажется, они ему по душе, естественно, мешать их общению не собираюсь. Да и судя по всему, Лучика пока не подрастет, постоянно надо опекать, козлы всегда найдутся, а у папочки есть все возможности ребенка оберечь.

Кот вздохнул как-то тяжко:

— Почему ты такая упертая? У вас дети, вот и пусть семья будет, настоящая!

— Ты явно перегрелся, он Повелитель, у его ног все королевишны и прынцессы, да и всякие там красотки, имеющие родословные и титулы. Каждая из них будет достойной и равной по положению женой, и прочая, и прочая, ерунду не городи.

— А если, допустим…

— Кот, чего ты допустишь? Ну, кому это надо? Мне? Ему? У него все ещё будет, и жена, и дети, и любовь какая-нибудь неземная.

— А у тебя?

— А у меня все есть, что мне надо, кроме одного, родины. Любви мне вашей хватает, на безбедную жизнь мы с тобой зарабатываем, ты у меня вон на государеву службу пошел, а про Величество забудь. Пусть у него в жизни все сложится прекрасно, и деток ещё нарожает, осознанно, а не под воздействием чего-либо.

— Да… всегда знал, что ты упертая, ещё на земле, соседи — болгары сколько раз меж собой говорили, что женщина хорошая, но к интересу равнодушна, ладно, тогда старая была, но сейчас-то…

— А ты, как всегда, уши грел? Ой, отстань, может где-то и бродит по Лиарду моя судьба, авось под старость набредет, вот счастья будет.

— С тобой невозможно разговаривать.

— А и не говори, мы да-а-авно все обсудили, вон, Величество идет, наверное, детки не спят, меня ждут.

— Нет, — услышал он, — спят наши славные, я посидеть к вам пришел, можно? Завтра в Унгар, дела не ждут, вот морем полюбоваться в вашей компании.

— А мы завсегда рады, — кот начал были-небыли рассказывать, подошли Антипа с Тархуном, потом незаметные раньше охранники принесли стол, какие-то закуски, легкое вино, вот и посидели душевно. Неделя на море проскочила моментально, детки загорели, стали плавать и нырять аки дельфы (дельфины). Наши папочки каждый вечер навещали, вечера были незабываемые, восторгов и визга хватало на всех. Дим и Антипа сияли, как начищенные самовары, я успокоилась.

Котище запропал на пару дней, на что Лучик философски выдал:

— Опять по девкам!

Вот и сегодня все барахтались в море, я, уже выйдя на берег, оглянулась и увидела вдалеке плавники, не желая пугать всех, негромко окликнула:

— Дим! — то ли у него был уникальный слух, то ли магически усиленный, но услышал и засиял — я первый раз его так назвала — махнула рукой, подзывая.

— Смотри!

Он озадаченно уставился на подплывающие плавники, затем позвал: