Для плавания нужны скорее отработанные навыки, чем сила мышц, так что Педро Луз оказался никудышным пловцом. Он неуклюже молотил по воде руками и ногами, пытаясь добраться до лестницы у бортика. Когда в воде рядом с ним появилось массивное тело дельфина, Педро выругался и плеснул в него водой. Он нисколько не испугался этого глупого животного, возможно, его ввела в заблуждение добродушная дельфинья морда или детские воспоминания о фильме «Флиппер». Как бы то ни было, Педро просто отмахнулся от дельфина, не считая его опасным противником. Затуманенный наркотиками мозг Педро был не в состоянии осознать тот факт, что дельфин был физиологически более совершенным созданием, чем сам Педро, кроме того, он был фунтов на пятьсот массивнее. Когда животное еще раз ткнулось в него мордой, Педро Луз кулаком ткнул в гладкий бок дельфина.

— Осторожней, — предупредил его сверху Джо Уиндер, но Педро не обратил внимания на предостережение. Проклятая рыба не собиралась оставлять его в покое! Дельфин обхватил Педро плавниками и сжал деликатно, но твердо.

Яростно ругаясь, Педро оттолкнул Дикки и попытался отплыть от него. Неуклюже хлопая руками и ногами по воде, Педро вдруг увидел, как над ним нависает огромная туша животного. Дельфин навалился на Педро всем телом и утопил его. Отплевываясь, Педро вновь вырвался на поверхность, но Дикки опять навалился на него. Пока Педро кувыркался, пытаясь вынырнуть, дельфин сменил тактику — он начал атаковать охранника, слегка покусывая его за обнаженные участки тела. Педро уже успел потерять свои штаны, поэтому особенно доставалось его голым бедрам и икрам. Дикки перевернулся набок и издал протяжный свист — точно такой же, какой издавал Флиппер в конце каждой серии одноименного фильма. Педро пытался сохранить самообладание, но это было трудновато сделать, так как он уже не понимал, что его ждет в следующую минуту. Он захлебывался соленой водой, обезображенная нога страшно ныла от соли.

Педро снова ощутил холодное прикосновение плавников к своим плечам — дельфин увлекал его чуть ли не на самое дно бассейна. Попытки освободиться ни к чему не привели. Он почувствовал прикосновение еще какого-то мощного органа дельфина — этот мгновенно увеличившийся в размерах протуберанец не оставлял сомнений в истинных намерениях морского животного.

Педро был ошарашен и лишен способности к сопротивлению. Длинный живой отросток явно примеривался к его обнаженным ягодицам. Неожиданное покушение на достоинство заставило Педро издать отчаянный вопль о помощи:

— Помогите!

Наблюдая за этим зрелищем с бортика бассейна, Ящерица не мог не согласиться, что такого ему еще никогда не доводилось видеть.

— Я же говорил вам, — сказал Джо Уиндер. — Это одно из чудес природы.

Педро уже начинал захлебываться. Его усиленные тренировки в спортзале никоим образом не подготовили его к защите от сексуальной агрессии со стороны громадного дельфина. Никогда в жизни Педро не чувствовал себя таким беззащитным, измученным и жалким. Он вяло отбивался, но за это получал все новые удары от дельфина.

Перегнувшись через перила, Уиндер подал жертве дельфина еще один совет:

— Постарайся не делать резких движений, не зли его.

Но тщетность всяких попыток сопротивления уже стала ясна Педро Лузу, который впервые в жизни почувствовал себя совершенно обессиленным. Погружаясь в воду в последний раз в жизни, он чувствовал уже не страх, он чувствовал страшное унижение — его до смерти затрахала эта проклятая рыба.

Нина спросила его, откуда он звонит.

— Из офиса Чарли, — ответил Уиндер. — Знаешь, что я придумал? Я оставлю трубку на столе на всю ночь, тогда ты сможешь спокойно писать свои стихи, а компания получит свои деньги.

— Джо, но он же разорится. Разговор стоит четыре доллара минута.

— Я знаю, Нина. Но тебе не надо беспокоиться.

— Ты готов слушать мою последнюю вещь?

— Только одну строфу. Времени у меня мало.

— Ладно, — сказала Нина и начала декламировать:

— Ого, — воскликнул Уиндер. Видимо, роман с продавцом грузовиков развивается бешеными темпами.

— Тебе в самом деле понравилось? Или ты продолжаешь иронизировать?

— Нина, мне кажется, ты открываешь новые горизонты.

— Ты не поверишь, чего от меня требуют эти идиоты из профсоюза. Они требуют, чтобы я сочиняла частушки. Эротические частушки! Это, по их мнению, поэзия!

— Держись, не уступай, — посоветовал Уиндер.

— Я и не собираюсь сдаваться.

— Я, собственно, хочу попрощаться.

— Ладно, — сказала Нина. — Ты собираешься появиться сегодня в выпуске теленовостей?

— Надеюсь, что нет. — Он подумал: «Какого черта она об этом спрашивает?» — Просто я встретил женщину, — сказал он.

— Рада за тебя.

— О, Нина, не говори так.

— Но я действительно рада. Я думаю, это просто великолепно.

— Как, ты даже ни капельки не ревнуешь?

— По правде говоря, нет.

«Ну и женщина!» — подумал Уиндер.

— Тогда хоть солги мне, — попросил он. — Пожалей мою несчастную душу и солги мне. Скажи мне, что ты сходишь с ума от ревности.

— Ты выиграл, Джо.

— А что это за смешок я только что слышал?

— Нет-нет, ничего. — Смешок превратился в хохот. — Я просто умираю! Как бы мне не выпасть из окна нынче ночью, так я тебя ревную. Кто она?! Кто она, эта стерва?

Теперь и Уиндер задыхался от смеха.

— Ну ладно, мне пора, — сказал он, — а то еще ляпну что-нибудь не то.

— Звони мне, Джо. Что бы ни случилось, я всегда рада твоему звонку.

— Я твой номер никогда не забуду. Я и все извращенцы во Флориде помнят его наизусть.

— Иди ты к черту, — сказала, смеясь, Нина. — И будь осторожнее.

Он попрощался и положил трубку на письменный стол Чарлза Челси.

Ящерица передвинул языком жевательную резинку в угол рта и сказал:

— Неплохие места нам достались.

— Еще бы, — отозвался Уиндер. Он знал, что через пару минут здесь должен был появиться Фрэнсис Икс. Кингсбери, это была его персональная ложа — вращающиеся кожаные кресла, кондиционеры, видеомониторы, бар. Отсюда открывался отличный вид на аллею, по которой должна была пройти праздничная процессия.

— Что ты собираешься делать, когда он заявится? — спросил Ящерица.

— Еще не решил. Возможно, он захочет поплавать в бассейне вместе с новым другом Педро.

К празднику все было готово, на трибунах яблоку некуда было упасть. Каждая платформа с очередным театрализованным эпизодом из истории Флориды встречалась улюлюканьем и свистом жаждавшей развлечений толпы. Публика выла от восторга при появлении босоногого конкистадора Понсе де Леона, который нес на каждой руке по полуобнаженной красавице; рычала от радости при виде пирата Цезаря Блэка, который пытался стащить с бизань-мачты креолку в бикини, задыхалась от счастья, когда памятный ураган 1926 года срывал крышу с домика поселенца, и перед зрителями возникала красотка-жена в нижнем белье.

— Никогда не думал, что обнаженная натура сыграла такую большую роль в истории Флориды, — задумчиво заметил Ящерица.

Уиндер пообещал ему, что он удивится еще больше, когда увидит иммигрантов, танцующих брейк.

Кэрри Ланье отдала кассету с записью музыки водителю платформы и заняла свое место на подиуме. Появилась помощник режиссера и потребовала объяснить ей, почему на Принцессе нет предусмотренного программой индейского костюма.

— Это был не индейский костюм, — объяснила Кэрри. — Насколько я знаю, принцессы у семинолов не занимались уличной проституцией.

Помощник режиссера, женщина средних лет, искусственная блондинка, увешанная украшениями, сообщила Кэрри, что длинное платье не подходит для Большого летнего парада.