В какой-то момент я был готов убежать от такого прессинга, но потом решил. Окончательно и бесповоротно решил лезть на рожон.

— Эй, народ! Выдвигаемся! — спустя минут десять я заставил поредевшую горстку дикарей двигаться за мной.

В сторону главной шахты. Тогда грозная черная фигура отступила. Мне даже показалось, что древний кивнул, принимая мое решение. Не примиряюще, а как бы говоря: «Ну ладно, человек. Твой выбор — тебе и расхлебывать».

Помимо нового наблюдающего, я так же ощущал, где именно нахожусь. Видел основные объекты, такие как река, ту часть шахты, где ходил. И теперь, последняя, явно имела округлую форму. При том, я мог поклясться, в центре этой окружности находится Великая Пирамида, которую я также внутренне видел. Идти не так далеко. Сначала вернуться к транспортнику, затем домчаться до подземного города и мы на месте.

Уже к вечеру наша компания брела меж каменных строений, бывших когда-то домами. И уже через несколько минут по своей траектории над нами пронеслось колесо Цикла. Его скорость была настолько велика, что расстояние в несколько сотен метров оно преодолело за пару секунд. Прошло еще несколько минут, за первым унеслось второе. Звон практически не умолкал. Теперь картина стала более детальной. Колеса явно генерировали энергию, а сейчас ее требовалось очень много. При таком режиме работы этого гротескного генератора, нам вряд ли стоило соваться в главную шахту. Скорее всего, нас там попросту размажет по стенам.

Но раз уж пришел, я решил еще раз проверить уровень своей дозволенности. Следуя по улицам, я периодически открывал дома, заглядывая внутрь. Теперь двери открывались мне еще на подходе, за несколько шагов. Дойдя до шпиля, я вновь ступил на платформу, чтобы подняться наверх. Не зная точно, что меня туда тянет, я не стал сопротивляться этому чувству. Один этаж оставался за другим, пока не оказался у чаши, что подарила мне возможность пользоваться некоторыми функциями древних. Ее содержимое застыло идеальным серебряным зеркалом, в которое мне не терпелось заглянуть.

На поверхности этого странного зеркала я увидел свое лицо. Заросший, смуглый, с блестящими глазами, я уже не отличался от тех, с кем путешествую. Осторожно опуская руку в серебро, я заметил, что жидкость проминается под нею, избегая контакта. Когда рука уже касалась дна, я все еще не сумел коснуться содержимого. Странный эффект меня немного удивил, но я не стал придавать этому значения. Тем более, что спустя пару минут обнаружил еще кое-что неожиданное. Блоки, что витали в пространстве, сейчас прилипли к стене таким образом, что получилась спиральная лестница наверх, к самому потолку.

Конечно же, лестница вновь не была расчитана на мой рост, поэтому пришлось карабкаться с блока на блок, как это было у пирамид, расставленных на побережье реки. Когда я оказался на самой верхней платформе, то взглянув вниз, удивленно присвистнул. Там, на поверхности пола, аккурат вокруг подъемной платформы, располагался золотой орнамент. Его линии уже были мне знакомы по встрече с древним. Я не видел узоры будучи внизу, да и отсюда линии не выглядели нанесенными, скорее висящими в воздухе. Едва уловимая пульсация стала еще одним свидетельством того, что идет интенсивная добыча энергии. Все вокруг гудело от напряжения. Просто невероятно, что же это были за технологии, которые мы утратили? Да и мы ли?

Тут мне вспомнилось, что я планировал посетить комнату с символом анка. До ближайшей можно было добраться менее чем за час. Если в главной шахте возникнут проблемы, то мы повернем назад. Других мер предосторожности мне на ум не пришло. Но зачем Шпиль дал мне возможность увидеть эти «микросхемы» на полу? Он словно обладал интеллектом и сейчас что-то подсказывал. Было бы непростительно упустить такую возможность. Тем более, что последнее время с местными у меня контактировать решительно не получается.

Внимательно всмотревшись в узор, я не увидел ничего нового. Тогда мне пришла в голову мысль посмотреть наверх. Там, в самом пике Шпиля блестела тончайшая золотая игла. Она едва видимой нитью опускалась вниз, в центр подъемной платформы. Видимо, это было частью механизма, который обеспечивал работу всей конструкции. Но какое еще предназначение у такого строения? Ведь не могли же древние построить его для того, чтобы исписать стены?

Спустившись вниз, я уже не видел орнамента. Блоки так и остались на стене, словно требуя от меня каких-то действий. Я чувствовал это. Поднявшись еще раз, я осмотрел платформу, на которой стоял. На первый взгляд она выглядела обычной, если не считать едва заметного отпечатка руки, большой, пятипалой. Черная поверхность камня оказалась чуть теплой, когда я приложил к слепку свою крошечную ладонь. Плита медленно переместилась в центр, по моему затылку прошелся холодок, после чего туда вонзился золотой луч центра Шпиля. Ощущения были странные: как-будто кто-то вколол туда обезболивающее, а потом вбил гвоздь. Спустя мгновение, мой взгляд видел гораздо больше обычного. Я видел всю конструкцию: Царица Пирамид, носящиеся вокруг нее колеса Цикла по главной шахте, избыточная энергия, уходящая в хранилища-соты, где потом преобразуется в тепло и свет, по специальной системе вентиляции распространяемая во все уголки «механизма». Увидел я и предназначение комнат с анком. Энергия, проникающая туда, формировала иные формы, создавая невероятные завихрения, способные искажать пространство. Таким образом тот, кто проходил через них, мог оказаться где угодно. Вероятно, древние знали, как их использовать.

Внизу тысячи рек охлаждали систему, если это требовалось. Все работало точно, автоматически. В нужное время срабатывал нужный участок, особенности конструкции, основанные на магнетизме, исключали поломки. Все, что взаимодействовало, было устроено так, чтобы исключить трение.

Планета, усеянная пирамидами, представилась мне теперь чем-то живым. Словно на панцире черепахи вырос мох и завелись насекомые, но это никак не влияет на ее жизнь.

Спустя века и тысячелетия, когда придет время, она погибнет, став скелетом. Но кости не побелеют, они все также будут служить прочной основой для новых форм жизни, сейчас же она неторопливо движется по мировому океану, омываемая волнами. Бесконечно одинокая, древняя.

Когда мой взгляд вновь был сфокусирован на черной поверхности блока, я задумчиво оценил представленное. Ведь помимо визуальной картины, мне показали еще и целый букет ощущений. Теперь все мое сознание пронзала золотая нить какой-то вселенской грусти. Она не была на первом плане, но неизменно сопровождала каждую мою мысль и чувство.

Платформа поднесла меня к лестнице. Спустившись, я убедился в том, что выполнил требуемое — блоки вновь распались, витая в пространстве. «Добро пожаловать на новый уровень посвящения!» — мысленно поздравил я сам себя.

Пока спускался к дикому племени, пытался осмыслить произошедшее. Казалось, древний дал мне крепкого пинка. Но и наделил новыми способностями. Скорее всего, это вынужденная мера. Нет никакого смысла устанавливать новую программу на старый компьютер. Поэтому пришлось меня знатно перепрошить, чтобы хоть как-то донести свое послание. Эта аналогия плохо подходила, однако отражала суть. Но так уж вышло, что я поступил как самый настоящий вирус. Вместо того, чтобы покинуть систему, ринулся к самому ядру. Скорее всего, меня теперь постараются уничтожить, но шестым чувством я понимал — не сразу. Сначала будут наблюдать, анализировать.

«Черт побери! — крикнул я в сердцах, — Как так вышло, что все происходящее в древнем мире я описываю терминологией будущего?!» Это было действительно странно. Никак не совпадало с тем, что на моем поясе висел грубый томагавк, что я передвигался в компании дикарей, у которых на уме только самые элементарные потребности. Хотя, с другой стороны, на этом фоне происходят действительно масштабные вещи. Так ведь и в мое время происходит. Есть абсолютно дикие, изолированные дикари, которым позволили сохранить первобытный строй, а есть продвинутые цивилизации. Выходит, не так уж это и странно. Другое дело, что наши заботы в сравнении с заботами древних — детский сад.