— Ишь, какой «турист»! — фыркнул Овсянкин. — Ну, посмотрим, посмотрим…

Впереди показалась означенная свалка — Сенцов её сразу заметил — просторный пустырь, загромождённый пёстрыми горами отходов. Над горами отходов вьются зловещие чёрные во́роны, вдалеке виднеется приземистый куб гипермаркета «Ашан». Константин не очень-то хотел заводить машину на свалку: асфальта там не водилось, а водилась мокрая и липкая грязюка — набьётся на колёса — не отчистишь. Но делать нечего, подъехав поближе, Сенцов различил среди пёстрых мусорных «Кордельеров» машины скорой помощи и милицейские машины, которые подмигивали синими и красными огнями мигалок. Если они заехали — придётся и Сенцову «нырять» в грязюку и «плыть» туда же. Константин повернул руль, и чистенькая серебристая «Дэу» сползла с удобной автострады на едва заметную грунтовую тропинку.

— Фу! — фыркнул на заднем сиденье Овсянкин, а потом — угрюмо пробурчал:

— Чёрт, опять меня замочили, гады! — это он проиграл в свои «Черепашки-ниндзя» и обиделся на мобильный телефон.

Ветерков высовывался в открытое окошко и внимательно разглядывал мусорные навалы, которые громоздились справа и слева от тропинки, по которой едва-едва проезжал Сенцов.

— Ну, и что там? — без интереса осведомился у него Константин, глядя только вперёд, чтобы не въехать в яму и не сломать ось.

— Пока ничего, — пробормотал Ветерков. — Но, может быть, что-нибудь найду!

«Ага, как же!» — про себя подумал Сенцов, а вслух сказал:

— Угу…

Константин припарковал служебную машину на более-менее сухом «островке», около скорой помощи, дверцы которой были гостеприимно распахнуты в ожидании отжившего «клиента». Сенцов смотрел в лобовое стекло и холодел. Впечатление такое, что ночью тут войною гремела серьёзная разборка неких структур, едва ли не «коза-ностры» или мировых террористов… Константин и представить себе не мог, кто тут в Донецке способен такое натворить. Впереди он видел зверски развороченный бомжатник. Повсюду раскидана в ужасном беспорядке грязная одежда, сломанная мебель, добытая в мусорных кучах, какие-то миски, перевёрнутая бочка, из которой в лужу высыпались угли. Прямо в грязи, на мусоре хаотично валялись тела, завёрнутые в драные обмотки. Их было около десятка, они застыли в нелепых позах, словно бы люди пытались от чего-то удрать, когда их настигла непонятная смерть. Вокруг сновали «белые халаты» и «синие мундиры», кто-то что-то записывал, усиленно елозя ручкой по страницам мизерного блокнотика.

— Во, мне работы привалило! — буркнул сзади Овсянкин, увидав всю эту картину, жуткую даже для тёртого калача — милиционера.

— Вот черти! — буркнул Сенцов так угрюмо, как мог бы буркнуть проигравшийся шулер, потому что узнал того, кто писал в блокнотике, сидя на корточках над одним из тел. Следователь прокуратуры Анатолий Лис, который едва не забил Сенцова за решётку до тризны ни за что. В своей жизни Сенцов меньше всего хотел ещё раз встретить Анатолия Лиса. Тем более — сейчас.

Овсянкин уже выпростался из машины и пошлёпал по раскисшей земле туда, к «белым халатам», уже завязал с кем-то беседу, натянул перчаточки и отправился осматривать первый труп. Конечно, он может быть таким прытким — ему не пришлось пообщаться с Анатолием Лисом в качестве подследственного! Ветерков тоже выпрыгнул ласточкой и шарит там, около какой-то косолапой будки, неумело и грубо сколоченной из разнообразных, подгнивших и не струганных досок. А он, Сенцов, запрятался под защитой металла от проклятого Анатолия Лиса… Боится Сенцов Анатолия Лиса!

— Эй, Сенцов, чего застрял?? — крикнул ему Овсянкин, оторвав взгляд от убитого бедняги и вперившись прямо Константину в душу.

— Сейчас… — глухо прогудел Сенцов и тяжело, как старик девяноста пяти лет, выполз из кабины под неприятный вонючий ветерок и издевательски горячее солнышко, которое припекло ему спину адским огоньком.

Хоть бы этот Лис не заметил его! Сенцов попытался прошмыгнуть к Овсянкину мимо Лиса, однако это ему не удалось. Следователь прокуратуры обладал фантастическим боковым зрением и сразу заметил его.

— Сенцов? — осведомился он скрипучим голосом, поднялся с корточек на длинные худые ноги и заступил Константину проход.

— Ну, я… — прогудел Сенцов, глядя вниз, на носки своих туфель, которые уже успели изгваздаться грязными брызгами.

— Надо же, вас оставили на службе! — презрительно хмыкнул Лис. — Не представляю, что вы можете расследовать?

— Я опер… — пробормотал Сенцов, так и не глядя в глаза проклятому Лису, который, казалось, гидрою выполз из тартара и сейчас вцепится в глотку… — Расследовать Фёдор Фёдорович будет…

— Хм! — бросил Лис и больше ничего не сказал, сочтя общение с неудачником Сенцовым ниже своего достоинства. Следователь прокуратуры опять уткнулся в свой блокнотик, а Сенцов, наконец, получил зелёный свет и смог проползти мимо него к Овсянкину.

— Костяныч, чего так долго ковыляешь? — настиг его вопрос Овсянкина. — Боишься испортить туфли?

Туфли у Сенцова, конечно, были не мокроступы, протекали на носках… Но Сенцов о них как-то и не думал, он думал об Анатолии Лисе, прикидывая, сколько времени понадобиться на то, чтобы раскрыть это проклятое «дело бомжей» и отвязаться от постылого следователя прокуратуры.

— Я пришёл, — мрачно сообщил Сенцов. — Чего там у тебя?

— Смотри! — Овсянкин заставил Сенцова смотреть на то тело, возле которого он сидел. — Застрелен! И лежит так, будто бы убегал, а в него специально стрельнули: видишь, как ноги разбросал?

— Ну, вижу! — пробормотал Сенцов. — И что?

— Ну, «что», «что»? — передразнил его Овсянкин и поднялся с корточек. — Грузить их надо и провести вскрытие! Установим, что за пули, из чего стреляли. А потом можно будет сказать, связаны эти бомжи с теми дезертирами, или это кто-то другой постарался?

— Ага, — кивнул Сенцов, а его взгляд упал на стажёра Ветеркова, который опустился на коленки и ползал вокруг щербатой будки, разыскивая… вчерашний день.

А потом — в захламлённое пространство свалки ворвалась ещё одна машина — тоже служебная — и остановилась около «Дэу» Сенцова. Её дверцы распахнулись, и возникли Фёдор Фёдорович и Крольчихин. Крольчихин, как всегда был идеален: подтянут, причёсан, чисто выбрит. Просто удивительно, как он всё это успевает? Кажется даже, что он не человек, а робот… Константин вздохнул с облегчением: пускай теперь Крольчихин общается с Анатолием Лисом!

Фёдор Фёдорович подошёл к Сенцову и сразу спросил:

— Чего такой смурной?

— Лис… — коротко буркнул Сенцов и одними глазами показал вправо, туда, где Анатолий Лис разговаривал с Крольчихиным.

Фёдор Фёдорович молча кивнул, осознав положение Сенцова, а потом спросил у него:

— Ну, как, идеи есть?

А у Константина уже появилась одна идея. Причём неплохая. По всей свалке были разбросаны «коллеги» Аськи Колоколко и «Барибала» Кузьмича! Неплохо бы наведаться в гости к этим интересным личностям и хорошенько «пощекотать» их. Авось скажут что-нибудь интересное по поводу того, какой гусёк мог так немилосердно прикончить этих обитателей свалки?

— Отлично! — кивнул Фёдор Фёдорович и тут же отправил Сенцова работать:

— Сенцов, забирай стажёра и действуй! А я разберусь с Лисом.

Глава 33

Сенцов пытается работать с новым стажёром

Каким образом Сенцов мог найти Аську Колоколко и Кузьмича? Только одним — через Суслика! Суслик сбывает на радиорынке всё, что эти «гориллы» отобрали у народа. Поэтому Сенцов рванул на радиорынок — разыскивать Суслика.

Ветерков сидел рядом с Сенцовым, насупившись, потому что ничего не смог разыскать на свалке. Он теребил свою пуговку и глазел в окошко на пролетающие мимо дома и деревья. Сенцов молча крутил баранку, а служебная машина летела по улице Артёма, попадая колёсами в лужи, разбрызгивая коричневую воду в разные стороны. И почему за Сенцовым постоянно закрепляют этих стажёров? Сначала был этот… как его? Птичкин? Мышкин? Сенцов уже запамятовал его фамилию, помнит только, что первый стажёр не прошёл испытательный срок и исчез из отделения…