— Ааа! Блин! — взвизгнул Максим и пихнул проклятого Шульца локтем. — Полегче нельзя??

Шульц что-то пролопотал по-немецки, кажется, обижено, мол, чего пихаешься. И тут же на плечи Максима легло тяжёлое махровое полотенце. Наконец-то, экзекуция закончена. Максим завернулся в это полотенце, начал стирать с себя холодную воду. Тут же он увидел этикетку, пришитую к уголку полотенца: «ООО «Купава», Украина, Донецк. Дата изготовления: 2009 год» — случайно прочитал он.

— Шнель, Турист! — каркнул тем временем Шульц и подцепил с пола бумажный свёрток. — Шнель!

Максим отдавать полотенце не хотел: замёрз. Но Шульц силой оттащил полотенце и отдал солдату слева от Максима. Потом он подтолкнул к Максиму свёрток и коротко приказал:

— Кляйден!

— Чего? — Максим так и не научился пока понимать проклятый немецкий язык. — Слушай, — сказал он Шульцу, надеясь, что тот просто переборщил с мимикрией и может объясняться и по-русски. — Я твоё варняканье не понимаю. Засунь свою мимикрию подальше и скажи по-нормальному: чего?

— Кляйден! — роботом повторил Шульц и сделал жест, будто бы натягивает штаны.

Максим разобрался, что это странное слово, которое каркает тут этот тип по кличке «Шульц», означает: «Одевайся». Шульц показывал пальцем на свёрток, и Максим приблизился к нему и развернул бумагу. Внутри лежала одежда — что-то такого же цвета, как и мундиры, которые тут были на каждом.

— Кляйден! — как заведённый, скучно, но настойчиво требовал Шульц, и Максим решил надеть то, что ему предложили.

— Эй, выйдите, что ли? — попросил он, выразительно глядя на этого Шульца.

— Шнель! — подгонял его Шульц и не собирался уходить.

— Чёрт с тобой… — угрюмым филином буркнул Максим и принялся натягивать на себя предложенную одежду.

Только он успел застегнуться на все пуговки — тут же ввалился Босс и приказал:

— Турист, на выход! И так копаешься, как хомяк!

Теперь, кроме мундира, на нём красовался кожаный плащ, а на плече болтался автомат.

— У меня имя есть… — пробормотал Максим себе под нос и потащил свои ноги туда, на выход, к открытой двери, через которую к нему в барак залетала мелкая дождевая пыль и прохладный ветер.

Однако Босс его услышал и тут же презрительно хохотнул:

— Имя у него есть! Хе! У меня тоже — имя есть! Между прочим, я достаточно знаменит! — а потом он надвинулся на Максима и схватил с его головы фуражку.

— Ну, кто так надевает?? — возмутился он так, словно Максим его лично оскорбил. — Она же у тебя на затылке болтается! А нужно надвигать на переносицу! — с этими словами Босс нахлобучил фуражку Максиму на самые брови. — Так-то лучше! Пойдём!

Босс ухватил Максима за рукав и потащил наружу. Откуда-то вынырнул Шульц и распахнул чёрный зонтик — над Боссом, но не над Максимом. Погода была мерзкая: низкие тучи опустились над раскисшей, развороченной войною землёй и плевались мелкой промозглой моросью. Мокрые деревья казались серыми, а там, на востоке, грохотало, грохотало… Там вспыхивало алое зарево, вздымались языки оранжевого пламени, полз жирный чёрный дым. Иногда взрывалось где-то поблизости, отчего земля под ногами дрожала, а по мутной поверхности луж бежала зловещая рябь. Босс был спокоен, как статуя. В своей «надвинутой» фуражке он невозмутимо шагал к кортежу из четырёх чёрных автомобилей и восьми мотоциклов, который стоял поодаль и ждал их, чтобы везти туда, в неведомый город.

Шульц проворно подскочил к одной из машин — к «Мерседесу» с флажками на крыльях и с золочёным орлом на боку. Едва Босс приблизился — он распахнул перед ним заднюю дверцу. Однако Босс не сел, он сначала затолкнул в салон Максима. Максим попытался вырваться — Босс грубо схватил его за плечо своими пальцами — однако не смог: рука Босса казалась просто стальной.

Максим был впихнут в салон раритетного автомобиля и с размаху плюхнулся на мягкое сиденье, обитое натуральной кожей. Впереди него сидел водитель — и на его голове торчала такая же «надвинутая» серая фуражка. Босс вдвинулся в салон рядом с Максимом и уселся по-королевски, закинув одну длинную ногу на другую. Шульц тут же проворно захлопнул за ним дверцу и бабочкой впорхнул на переднее сиденье около водителя. Пока они усаживались, Максим заметил, что приборный щиток раритетного «Мерседеса» прошёл «полный апгрейд», и был полностью заменен «техникой будущего», даже нёс в себе GPS-навигатор и навороченную цифровую магнитолу. Движок тоже, наверное, из две тысячи десятого, не иначе… Мимикрия…

Шофёр завёл мотор, и Максим услышал не рёв, который испустил бы старый «пылесос», а мягкое «урчание котёнка», достойное «Мерседеса» А-класса. Кортеж двинулся, рассекая мелкий дождик, и вскоре вырвался на грунтовую дорогу — всю разъезженную, грязную, с лужами. Деревья помчались за окошком бесконечной чередой, превратившись в две серые стенки по обеим сторонам дороги.

Бу-бух!! — где-то сзади рвануло, и земля привычно содрогнулась. Максим съёжился — никак не мог привыкнуть к этому страшенному грохоту, рождаемому тоннами металла, который бросали с грозных небес…

— Минут через двадцать будем в городе, — буднично заметил Босс, глядя не на Максима, а в окошко, на деревья. — Если, конечно, парти́заны не устроят нам сюрприз.

Максима словно бы за горло ухватил спрут. Он снова испугался, и заросли для него мигом наполнились чудовищами.

— Парти́заны? — переспросил он, и его голос дрогнул.

— Ага, их здесь, как нестрелянных собак! — заявил Босс каким-то чересчур весёлым голосом и повернулся к Максиму. На его лице появилась улыбка, но какая-то недобрая, кровожадная.

Водитель впереди нажал кнопку магнитолы, и из динамиков, привешенных за спиной Максима, понеслось:

— Segne deinen Schmerz!! — под тяжёлую гитарную музыку. Ещё одна современная песня группы «Айсбрехер».

Максим не ожидал, что музыка заиграет у него за спиной и вздрогнул.

— Хы-хы! — довольно оскалился Босс. — Техника на грани фантастики, ага?

— Муу… — неопределённо протянул Максим, опасливо выглядывая в окошко. Да, если эти «туристы» маскируются под немцев — на них обязательно нападают партизаны… «парти́заны».

— Могут гранату на дорогу выбросить, — продолжал тем временем Босс, вертя в руках стек, с которым практически никогда не расставался. — Или обстрелять из-за кустов. Они трусливые, как шакалы. Приходится натыкать их на колья, чтобы другие боялись выползать.

Дворники «Мерседеса» сбрасывали с лобового стекла дождевую воду, пропитанную пылью и пеплом. Максим видел впереди разлапистый «Виллис», наполненный солдатами… или людьми, одетыми, как солдаты.

Максим сидел, вжавшись в спинку кресла, и с мучительным ужасом переваривал слова Босса, которые только что услышал. «Натыкать на колья»! Они…

Внезапно «Виллис», что шёл впереди, застопорился, а из кустов слева раздались какие-то хлопки, треск, непонятное и жуткое уханье. Водитель перед носом Максима натужно вдавил в пол педаль тормоза, опасаясь наехать на «Виллис» сзади. «Мерседес» жёстко подбросило, Максим едва не ударился головой о сиденье водителя. Шульц что-то запищал по-немецки. И тут же навалился Босс, и бешеной силой вытолкнул Максима из салона на улицу. Тут же дверцу «Мерседеса» рядочком прошили пули, выпущенные из автомата. Они оказались на улице, под мокрыми каплями. Босс пригнул Максима к грязной дороге и залёг сам, сжав в руках автомат. Над ухом прострекотало, где-то засвистело. Максим повернул окаменевшую от страха шею и увидел, что солдаты запрятались за передним «Виллисом» и бьют из автоматов по кустам. В них попадали пули невидимых в листве противников, и солдаты валились в грязь…

В кустах скрывались какие-то тени — люди — не люди… И вдруг одна из них вскочила и швырнула что-то, что описало полукруг и шлёпнулось у самого носа Максима. Максим скосил глаза и увидел, что это — «лимонка» с выдернутой чекой. Граната зашипела, готовая взорваться, и тут же молнией метнулась рука Босса, схватила лимонку в кулак, а секунду спустя Босс вскочил на ноги и с размаху швырнул гранату обратно, в кусты. Из кустов возник некто с автоматом, пальнул очередью, и в тот же миг прогремел взрыв — взорвалась лимонка, с огнём, с дымом, подожгла какой-то ствол. Некто с автоматом прекратил стрелять и завалился в густую траву, убитый осколками.