— Чёрт… — пробубнила Звонящая себе под нос и отправила все полинявшие вещи в мусорное ведро… Ведро тут же переполнилось, и футболки повисли, доставая до пола.
Испортив футболки Звонящая решила больше не хозяйничать. Готовить она тоже сегодня не будет — вместо кухни она пошла в комнату, уселась на диван перед телевизором, взяла радиотелефон и позвонила в пиццерию. Заказав пиццу, Звонящая включила телевизор и принялась щёлкать каналы, выбирая, что бы ей посмотреть этим унылым одиноким вечером. Каналов здесь несколько сотен, но показывают по всем зелёную тоску: какие-то примитивные детективы, где убийства раскрывают за полчаса, ужастики про ведьм, которые крутятся на мётлах и дерутся, как Джеки Чан… С телевизором сегодня тоже что-то не ладилось: дойдя до последнего канала, Звонящая ничего интересного не нашла и вырубила телевизор, чтобы не кукарекал зря и не наводил головную боль. Она решила посидеть в тишине, пока курьер не доставит ей пиццу, после чего она слопает её на ночь и залезет под одеяло, чтобы проспать до полудня, а остаток дня провалять дурака. Тишины особо не получалось: в квартире за стеной шумно скандалили соседи — жена гневно пищала, обзывая мужа ленивым мешком, а муж басовито гудел, обзывая жену крикливой селёдкой… Звонящая радовалась, что эта двухкомнатная квартира — всего лишь, ретоподъезд, и ей не придётся прожить тут всю жизнь. Курьер что-то задерживался, Звонящая начинала дремать…
Внезапно её разбудил какой-то шум… Звонящая вздрогнула, проснувшись, и тут же замерла на диване, прислушавшись. Соседи давно замолкли — спать, наверное, пошли… Кто же шумит? Курьер? Нет, курьеры не скребутся на балконе… кошки у неё нет… мышей — тоже нет… Остаётся одно: кто-то решил ограбить ретоподъезд… неосмотрительный, однако, поступок. Ничего, сейчас Звонящая поймает вора! Балкон находился как раз у неё за спиной, Звонящая незаметно повернула голову и увидела, как колышется тяжёлая штора — сейчас, он отодвинет её и влезет в комнату… Штора полностью загораживала окно и балконную дверь — вор не видел, как Звонящая тихонько встала с дивана и неслышно подкралась, готовая поймать его, как только он окажется в комнате. Незваный гость схватил штору и отдёрнул её, перелезая через подоконник, Звонящая сделала быстрый шаг, собираясь применить захват… и тут же попятилась, ахнув. Звонящая была готова изловить любого вора, который рискнул бы к ней пожаловать… только не такого. Перед Звонящей на подоконнике сидел, свесив ноги, Эрих Траурихлиген — одетый почему-то не в мундир, а в старомодные гражданские брюки и такую же старомодную рубашку из белого шёлка, украшенную кружевами… Он мог бы наставить на Звонящую автомат, пистолет… или пристрелить её сразу же, однако в руках Траурихлигена не было оружия — вместо этого он держал какие-то странные для себя предметы: длнноногую красную розу и небольшую клетку из бамбука, в которой перебирал толстыми лапками белый декоративный кролик ангорской породы.
— Привет… — пробормотал Траурихлиген, слезая с подоконника вместе со своей розой и клеткой. — Прости… меня вместо подъезда на балкон пробросило…
— А?.. — булькнула в ответ Звонящая, которая от изумления глупо застопорилась около пустующей подставки для цветов и бесполезно таращилась в пол вместо того, чтобы ловить преступника…
— Это — тебе… — Траурихлиген попытался вручить Звонящей свою розу и кролика… однако та не взяла: в СС и гестапо существовал такой метод допроса — шок. Жертву сбивают с толку неожиданным поступком, а потом — выведывают всё, что нужно. Первое, что Звонящая решила сделать — вызвать Красного и Бисмарка, чтобы они поймали туриста и повезли на Базу…
— Послушай, я уже давно хотел тебе сказать… — Траурихлиген начал бормотать, воспользовавшись замешательством Звонящей, и его голос становился всё увереннее. — Я даже не знаю, как тебя по-настоящему зовут… Мне очень одиноко, и я подумал, что мы можем быть вместе. Бросай свой Оп, поехали со мной!
Звонящая от неожиданности попятилась и вздрогнула, когда её спина коснулась стены, оклеенной обычными виниловыми обоями. Сердце её, словно оборвалось вместе со страхом и заколотилось где-то в пятках… Она неуклюже зацепила ногой подставку для цветов, которая с грохотом обрушилась на пол.
— Я… не могу… — пролепетала Звонящая, изминая руками подол своего толстого халата. — Мне… тут… надо работать… и вообще…
— Это не имеет значения! — возразил ей Эрих Траурихлиген…
«Какая, однако, наглость…» — зло подумала Звонящая, беря себя в руки и стараясь его не слушать… Игрек-передатчик лежал неподалёку от неё, на столике — стоит только руку протянуть, и он окажется у неё. Тогда она сможет вызвать товарищей и обезвредить туриста.
— Я тебя люблю! — внезапно объявил Траурихлиген, окончательно сбив бедняжку с толку и загнав её в угол… Стукнувшись о стенку во второй раз Звонящая почувствовала, как мучительно горят её уши, и дышать она почти не могла. Траурихлиген продолжал что-то говорить страшным голосом, а Звонящая слышала только болезненный звон в своих ушах.
— Но мы же с тобой… враги, к тому же, нехрональные… — проблеяла, наконец, Звонящая, жутко краснея, топчась и не зная, куда себя деть, лишь бы не торчать тут и не корчиться под убийственным взглядом Траурихлигена, который с невозмутимым видом продолжал громко говорить:
— Это тоже не имеет значения! — заявил он, махнув клеткой и испугав кролика. — Скоро я закончу войну, и никаких врагов не будет! Давай, бросай свой оп, и не пей столько кока-колы — «спрыгнуть» с неё так же тяжело, как с кокаина!
— А… что я шефу скажу? — глупым голосом булькнула Звонящая, изучая рисунок на паласе пространным взглядом… Поднять глаза она не решалась… почему-то.
— Скажешь, что встретила свою судьбу и оп тебе больше не нужен! — легко и просто ответил Траурихлиген и протянул ей свою холёную чистую руку с перстнем каким-то. — Идём, поехали со мной!
Звонящая тоже подняла, было, руку, механически протянула её, словно зачарованная, или под гипнозом… но тут же отдёрнула, отпрянув в сторону, к игрек-передатчику. Она же дознаватель, а не глупая девчонка — обязана работать, как часы, а она стоит тут и булькает какую-то чушь в то время, когда должна вызывать подкрепление и заканчивать с туристами проклятыми… Кролик в клетке расправился с морковкой и остановил свой кроличий взгляд на Звонящей. И тут она решила, что не станет никого вызывать: если Красный вдруг увидит этого кролика и её красные щёки — завтра вся База будет об этом трещать, и Звонящей только и останется по-настоящему уволиться из опа, зашибив вышибалкой саму себя… Звонящая вдруг осознала, что должна прогнать его… чтобы сделать вид, что ничего особенного не произошло…
— Убирайся! — злобно рыкнула Звонящая, топнув ногой, надеясь, что этот турист, наконец, исчезнет и заберёт с собой своего дурацкого кролика… — Ты меня слышишь? — осведомилась она, потому что турист не собирался уходить, а всё стоял у неё перед носом со своим кроликом, топтался с ноги на ногу, а его кролик догрызал второй кусок морковки.
— Я, наверное, не вовремя? — турист замямлил, опустив глаза, будто бы ему тринадцать лет и он признаётся в любви учительнице. — Извини…
— Да, уж, точно, не вовремя! — отрубила Звонящая стальным голосом, сурово сдвинув брови. — Давай, давай! Проваливай, пока я не вызвала подкрепление!
Звонящая так кипятилась, что Траурихлиген, кажется даже испугался её… Сделав робкий шажок назад, он тихонько пролепетал:
— Прости… я пошёл… пока…
А потом — кротко поставил клетку со своим нехрональным кроликом на тумбочку, пристроив её около магнитофона и духов, положил рядышком нехрональную розу и, спотыкаясь, просеменил обратно, на балкон.
— Топай, давай! — подогнала его Звонящая, широким генеральским шагом вышла за ним, чтобы убедиться, что турист уберётся восвояси… За пластиковым окном висела тёмная ночь, освещённая луной, а балкон встретил её пустотой и молчаливыми широколистыми цветами.
Звонящая вернулась в комнату словно во сне, подавляя одышку… да, шок Траурихлигену удался наславу. Хорошо, что она догадалась прогнать его. А может быть, это всё и есть сон? Кошмар от недосыпа и постоянных нервов? Да, и никакого кролика на тумбочке нет? Ущипнув себя за бок — побольнее, для убедительности — Звонящая рывком подняла голову и посмотрела на ту самую тумбочку, куда Репейник давным-давно определил магнитофон, который там уже запылился. Кролик уже сжевал морковку и каким-то образом ухитрился дотянуться до розы, методично обгрызая её красные лепестки.