— Скажите, вам знакомо имя «Диана Лапшина»?

— Нет, а кто это? — Виктория Сушко отказалась от Дианы Лапшиной… Ну, ничего, это не надолго, Крольчихин решил припереть её к стенке.

— А Екатерину Селезневу вы знаете? — спросил он, стараясь не смотреть на мучные сладости — в его желудке с утра не было и маковой росинки, и последний заявлял об этом навязчивым воем и противными голодными болями.

— Нет, а кто это? — Сушко и от Селезнёвой отказалась, а на лице её и в голосе читалось неподдельное удивление.

— А это мы сейчас вам разъясним! — сурово сообщил ей Крольчихин, а толстушка Сушко даже перестала жевать.

— А? — в который раз удивилась она, а Крольчихин снова удержался от того, чтобы не сказать «Бэ» и ей.

— Гражданка Екатерина Селезнёва была жертвой компании «Вавилон»! — Крольчихин эти слова вколотил, а Федор Федорович удивился, как это он при этом не стукнул кулаком по столу?

— А? — повторила Сушко, по инерции возя ногами под столом.

— Вы играли в игру «Смертельная битва»? — наводящий вопрос Крольчихина заставил «вавилонянку» отодвинуться от стола вместе со стулом.

— Ну, пару раз поиграла… у друзей… А что? — эти слова Сушко выдала устрашённым шёпотом. Игра была запрещена. Она решила, что милиция собралась оштрафовать её за то, что играла.

— Эта игра — продукт компании «Вавилон»! — Крольчихин рубанул стальным голосом. — А ваш номер телефона, гражданка Сушко, записан у потерпевшей Селезнёвой под именем Дианы Лапшиной, и гражданка Селезнёва утверждает, что именно вы заманили её в «Вавилон»! Мы всё знаем, гражданка Лапшина!

Крольчихин решил, что припёр «вавилонянку» к стенке, выкатил на лицо выражение каменной непобедимости, а толстушка почему-то скисла… Она не стала изворачиваться, отправдываться, пытаться убегать… Она пару раз моргнула своими густо накрашенными глазками и… малодушно разрыдалась!

— Вы чего? — удивился Федор Федорович… Кажется, это — не та Диана… А может быть, она притворяется…

— Это — не я… — пропищала сквозь слёзы Диана Лапшина, а по её напудренным щекам текли чёрные ручейки, потому что слёзы смывали тушь и тени. — Вы меня с кем-то перепутали… Я в университет опаздываю…

С этими словами Лапшина отклеилась от стула и решила выскользнуть из кухни, но её задержал Федор Федорович.

— Извините, — сказал следователь, мягко но настойчиво возвращая неудавшуюся беглянку за стол. — Наша беседа с вами не закончена. Лучше скажите нам, откуда у вас сим-карта?

— Понимаете, — зарыдала «Диана Лапшина», нещадно размазывая свою яркую косметику вместе со слезами. — Мне мой парень подарил телефон вместе с симкой… А я её на себя перерегистрировала, потому что мне нужно было роуминг подключить… Господи, я не знаю никакой Дианы, никакой Екатерины… Отпустите меня!

— Значит, парень? — уточнил Крольчихин. — Имя парня?

— Вадим… — всхлипнула Виктория Сушко, топчась около стола.

— Вадим… Краузе? — Федор Федорович решил узнать фамилию этого таинственного «парня», а так же убедиться, следует им отсеивать Краузе или нет?

— Да нет, что вы? — отказалась от Краузе Виктория и даже плакать перестала от удивления.

— А может быть, Комарчук? — вставил Крольчихин, желая связать таинственный мобильник Виктории Сушко с историческим клубом «Звезда».

— Да нет же! — снова отказалась Сушко, мотая головой с растрепавшимися волосами. — Грищенко Вадим! Я познакомилась с ним на дискотеке… Но недавно мы расстались… Я очень переживаю из-за этого и постоянно что-то ем… Семнадцать килограмм уже набрала, господи… — она принялась горестно щипать свои «бройлерные» бока, дабы показать, как пострадала её фигура.

— Адрес Вадима Грищенко! — найдя зацепку, Крольчихин по своему обыкновению начал громыхать, стремясь быстрее всё разузнать и убраться от этой плаксы, которая, конечно же, не та Диана Лапшина, а просто случайно оказалась под горячей рукой… кого? А вот это нужно узнать от Вадима!

Виктория Сушко испугалась внезапного напора следователя, попятилась, но сзади её передвижение ограничил Федор Федорович.

— Вы расскажите нам про Грищенко и мы осавим вас в покое! — сказал он, не выпуская Викторию из кухни.

— Он мой сосед… — пролепетала Виктория, желая, чтобы эти гости поскорее исчезли из её квартиры. — Через этаж, восемнадцатая квартира…

— Спасибо! — обрадовался Крольчихин. — Но вынужден вас огорчить: мобильный телефон, который вам подарил Грищенко, мы вынуждены изъять! Он принадлежал преступнице!

— Но… — опешила Сушко, топчась. — Как я звонить теперь буду?

— Я сожалею, — выплюнул Крольчихин без тени сожаления. — Но это улика. Принестие его, пожалуйста и не задерживайте следствие!

— Хо-хорошо… — Виктория согласилась без особого энтузиазма и поползла за телефоном с такой кислой миной, словно бы у неё кто-то умер — например, любимый хомяк.

Федор Федорович на свсякий случай пошёл за ней — а вдруг чего-нибудь учудит: сбежит или сломает телефон? Но Виктория ничего такого не сделала — просто взяла свой телефон с тумбочки и с унылым видом протянула следователю.

— Вот, — вздохнула она с обречённым видом, словно бы ей предстояло прыгнуть в вулкан.

— Спасибо, — сухо поблагодарил Федор Федорович, аккуратно перехватил телефон двумя пальцами и отправил в полиэтиленовый пакет для вещдоков.

— До свидания! — попрощался с Викторией Крольчихин, и они широкими шагами направились в прихожую, к двери, желая поскорее увидеть таинственного Вадима.

Глава 108

Вадим из «Вавилона»

Спустившись ниже на два этажа, следователь Крольчихин тут же подступил к нужной квартире и с силой вдавил в стену кнопку звонка. За дверью разразилась громовая трель, а Крольчихин не отпускал кнопку до тех пор, пока дверь не отворилась и из-за неё не выглянул растрёпанный ошарашенный парень.

— А? — осведомился он, часто моргая глазками — спал.

— Вадим? — убрав палец с кнопки, уточнил Крольчихин, готовый захватить Грищенко и выбить из него правду.

— Нет, я его брат… — пробормотал этот парень, растирая кулаками свои заспанные глазки.

— Чёрт… — прошипел Крольчихин, недовольный простоем. — А Вадим дома?

— Нет… он уехал… в гости в другой город… — пробормотал этот брат, нервно топчась, из-за чего Крольчихин решил, что он врёт.

— Хорошо, мы зайдём в следующий раз! — пообещал он брату, а сам решил подкараулить Вадима в подъезде.

— Он недалеко! — сказал он Федору Федоровичу, когда брат закрыл дверь и закрутил замки.

— Подождём, — согласился Федор Федорович.

Следователи поднялись на этаж выше и затаились на лестничной клетке, и вскоре пожаловал ещё один парень. Он поднимался по лестнице с пакетом и особо не спешил, словно бы не чувствовал опасности… Ну, тем хуже для него. Скорее всего, это и был Вадим — увидав его лицо, Крольчихин заметил явное сходство с братом.

Парень направлялся прямиком в квартиру Грищенко, и тут Федор Федорович решил действовать. Внезапно напав, он прыгнул вперёд и тут же заломил руку визитёра специальным милицейским захватом, лишив последнего возможности шевелиться.

— А-ай… пустите… — закряхтел от боли этот субъект, а его кепка свалилась на пол.

— Значит, Вадим это вы? — осведомился у него Крольчихин. — Быстро же вы вернулись из «другого города»!

— Нет… я не Вадим… я его брат… Станислав, — выдавил пойманный, едва трепеща в милицейском захвате Федор Федоровича. — Я за хлебом и за сигаретами вышел — какой город?

— И вы — брат? — удивился Крольчихин, заглянул в его пакет и увидел булку хлеба. — Сколько же у него братьев?

— Один, я только, а что? — промямлил этот «брат», корчась и пуская слезу.

— Понятно! — отрезал Крольчихин и сурово предписал Станиславу:

— Стучите в квартиру!

— Зачем? У меня ключи есть… — плаксиво заныл Станислав. — Прошу вас, отпустите, мне больно…

— Отлично! Открывайте! — позволил Крольчихин, а Федор Федорович ослабил хватку. — У нас к вашему брату есть парочка интересных вопросов!