Крольчихин тем временем кошмарил Овсянкина: позвонил ему на мобильник и сурово приказывал, срочно вызвая криминалиста в кабинет. Овсянкин что-то мычал в ответ, однако Сенцов знал: он притащится через пару минут и будет очень недоволен, потому что он завален работой, сделать которую не успевает, а тут ещё работа привалила…

— Ну? — это Овсянкин притащился из соседнего кабинета и с недовольным видом приблизился к общему столу.

— Глянь-ка! — предписал ему Крольчихин и в который раз включил запись, которую Константин уже успел выучить наизусть.

— Стоп! — крикнул Овсянкин, когда грабитель повернулся спиной и стала видна его кобура. — Я знаю рукоять этого пистолета! — он ткнул пальцем в экран компьютера и оставил на нём отпечаток пальца. — Это «люггер» сороковых годов!

— «Люггер»?? — выдохнул Сенцов. — Ты, брат, не путаешь??

— Нетушки! — ехидно отказался Овсянкин. — Я не могу тут ничего перепутать!

Неужели, это «мусорный киллер»?? Константин аж похолодел от своей догадки — у «киллера» был «люггер», и у этого типа — тоже! Сенцов нашёл его фоторобот, чтобы показать Кошкиной — авось, она знакома с ним и впустила на склад??

— А это тебе зачем? — осведомился Крольчихин, заметив, как Сенцов тащит фоторобот на общий стол.

— Думаю, что это он! — объяснил Константин, надеясь на премию. — Я клещами вытащу из Кошкиной правду, чёрт их дери!

— А чего это ты так уверен? — проворчал Крольчихин, прищурив свой ехидный глаз.

— Из-за «люггера»! — настоял Сенцов. — «Люггер» в наше время — редкая вещь, и в магазине сувениров его не купишь! Я имею основание полагать, что это один и тот же человек!

— Ну-ну! — буркнул Крольчихин, скребя макушку, а Сенцов знал: он с ним согласен.

— Извините… — со стороны двери раздался робкий голосок, и Константин увидел, что приплелась Евдокия Кошкина. Пятки её были заклеены пластырем: видимо, босоножки новые, и она успела натереть ими мозоли.

— Проходите, проходите! — вцепился в неё Крольчихин. — Посмтрите-ка! — он показал ей остановленную запись — где грабитель стоит к камере спиной.

— И… кто это? — не поняла Кошкина, увидав замершего на экране незнакомца.

— Ваш грабитель! — пояснил Крольчихин. — Время видите, гражданка Кошкина?

— Восемь вечера! — Евдокия явно, перепугалась, обратив внимание на время. — Нет, вы послушайте, я… я… была в салоне, пока на складе лазал вооружённый бандит! Он… мог меня убить!

— Но не убил! — отрезал Крольчихин. — Гражданка Кошкина, вы узнаёте его?

— Н-не-нет… — принялась отнекиваться Кошкина, закрывая руками своё лицо. — Впервые вижу… — а на её щеках проступила мертвенная бледность. — Я… была в нескольких метрах от… от… бандита… боже мой… если бы я вышла на склад — он бы меня прикончил… — Евдокия начала, было, рыдать, однако, Крольчихин подсунул ей фоторобот «мусорного убийцы».

— Вы знаете этого человека, гражданка Кошкина? — сурово вопросил он, оборвав Евдокиины слёзы. — Посмотрите хорошенько!

— Н-не знаю… — всхлипнула Евдокия, не замечая, как размазывает по щекам свою тушь. — Я не видела его никогда…

— А вот, мы подозреваем, что это вы впустили его на склад! — пригвоздил её Крольчихин. — Вы смотрите, смотрите, гражданка Кошкина! У вас есть шанс помочь следствию, а если будете отпираться — пойдёте по полной, как сообщница!

— Но я его не впускала! — заверещала Евдокия, поглощённая суровой истерикой. — Что вы такое несёте?? Я жертва! Я чуть не умерла, господи! Батюшки!!

— Чёрт! — выплюнул Крольчихин, не стесняясь дамы… Дама так разрыдалась, что наверняка и не слышала его…

— Может быть, это Пушков? — громко вставил Константин, хотя отлично понимал, что сутуленький рыхлый Пушков ни за что не потянет на то атлетическое телосложение, которым обладал неизвестный грабитель.

— Да какой Пушков, вы что?? — взрыдала Кошкина. — Разве этот громила — Пушков?? Пушков — он такой тютя, а этот — кого хочешь разгромит!

— Значит, не Пушков! — отрезал Крольчихин. — А кто же, Кошкина??

— Ну, не знаю я! — взвизгнула Кошкина. — Я никого не впускала на склад — меня Чижиков бы уволил, если бы впустила!

— Ладно, хорошо, — примирительно сказал Крольчихин, растирая пальцами свои виски — наверное, от визга Кошкиной у него разболелась голова. — А среди ваших знакомых может быть человек, похожий на этого грабителя?

— Нет… у меня нет таких знакомых… — отказалась Кошкина. — И в нашем салоне такой здоровый не работает… я бы узнала, если бы был…

Константин слушал её причитания и бесился от досады: Кошкину эту хоть утюгом прижигай, она не выдаст тайны. Без доказательств они не имеют права даже обыскать её, Кошкина это знает и будет до посинения водить их за нос. Здесь нужно ловить громилу, а не Кошкину. Громила неизвестно зачем снял себя в «кино», и отказаться от ограбления не сможет, его можно заставить выдать и Кошкину… Загвоздка лишь в том, что громила так и остаётся таинственным… Похоже, и на этот раз премия улизнула от Константина и помахала ему на прощание хвостом. Крольчихин отпустил Кошкину, не добившись от неё ничего, кроме глупых слёз, которыми она вымочила его бумаги, а Овсянкин ускользнул к себе в кабинет, обязанный Крольчихиным делать экспертизу видеозаписи. Потом он потащится к Чижикову снимать отпечатки на складе и снова сличать их со всеми-всеми сотрудниками… такая длительная, рутинная работа, Овсянкин ей «несказанно обрадовался»…

— Так, Сенцов, не сидим! — согнал Константина Крольчихин, когда тот вздумал играть в пасьянс на рабочем компьютере.

— А? — глупо осведомился Сенцов, машинально посмотрев на часы и увидав, что дело к трём, скоро конец рабочего дня и можно будет идти мириться с Катей.

— Бэ! — фыркнул Крольчихин. — У тебя там, кажется, есть информатор на радиорынке?

— Суслик, что ли? — уточнил Сенцов, который меньше всего хотел задыхаться в машине, тащась к Суслику через весь город по жаре.

— Ну, да, Суслик твой! — кивнул Крольчихин… сейчас, заданием «наградит»… — Ты вот, распечаточку возьми! — следователь протянул Сенцову распечатанный на принтере лист, где был изображён со спины таинственный грабитель. — И спроси у своего Суслика, не пытался ли подобный тип спихнуть ему смартфоны?

— Есть, — вздохнул Сенцов, нехотя забирая себе распечатку. — Стажёр, подскакивай, работаем!

— Ага, — стажёр выключал компьютер, а Константин заподозрил, что тот резался в онлайн-игру. Драконов каких-то дурацких виртуальных убивал… а тут нарисовался реальный «дракон» — вот он, на распечатке!

Глава 42

Мишак

Суслик усиленно торговал — когда Сенцов незаметно подкрался к его палатке, он впаривал GPS-навигатор какому-то зелёному «стручку» в больших очках и в пляжных шортах. «Стручок» всерьёз вознамерился купить его без коробки и грантии, потому что дёшево. Такие, как он не задумываются, краденая вещь, или не краденая — дёшево, вот и покупают — и завсегда падают в обмороки, когда милиция вдруг приходит изымать такие покупки. «Стручок» уже отваливал деньги, вытаскивая их из худого кошелёчка, когда Сенцов вклинился в «сделку», показал удостоверение и громко объявил:

— Милиция!

«Стручок» закудахтал, сгрёб назад свои мятые купюры и поспешил исчезнуть без навигатора, а Суслик скорчил обиженную физиономию и плаксиво проныл:

— Ну, Константин Константинович, я же так без хлеба останусь…

— Не развалишься! — сурово отрезал Сенцов, который тоже остаётся без хлеба, потому что зарплата только в следующий четверг, а у него в худом кошелёчке можно найти только моль, мышь-самоубийцу и шиш без масла. Батон купить не на что, и Константин будет целых пять дней голодать…

Суслик обиделся ещё сильнее, а Константин, проигнорировав его обиду, показал распечатку и сурово спросил:

— Суслик, ты, часом, человечка такого не знаешь?

— Ну, гражданин начальник… — задумался Суслик… а потом, помозговав, выдал ответ:

— Так это ж — вылитый Мишак!

— Мишак? — уточнил Сенцов, а душа его запрыгала: замаячило раскрытие и премия!