— Что ты видишь на мониторах, Гриша?!

— Чепуха какая-то, — ответил водитель, — на видео всё как будто на паузу поставили, и камеру надо мной, а нас нигде нет на видео, охранников нет передо мной в этой комнате, а на видео они "на паузе"...

— Выходи оттуда, Гриша. Спускайся к машине и жди меня.

— Слушаюсь...

— Ты представляешь сколько энергии потратил Рихард на создание дубльпотока?! Неужели наги не заметили? — спросил Василий проходя мимо Родимова, рассматривающего бутылку вина.

— Сейчас не об этом, — обходя Василия ответил Игорь Матвеевич, — докладывай о своих семерых козлятах.

— Нашел, — весело отозвался Погон.

— Круг сужается и не сегодня-завтра вас найдут другие.

Кружась между прошлым и будущим, Нианзу Ли не мог найти выход. Перед ним проплывали странные картины старинных особняков и людей в одеждах противоречащих эпохе. Словно тысячи фотографий одного и того же места в разные времена наложили друг на друга и все они зажили одновременно в воспоминаниях.

«Хорошо в голову не попали второй раз», — сняв лопнувшую пластину со скулы размышлял Рихард, — «надеюсь китаец не отправился к праотцам в „Слойкиной“ центрифуге».

Пробравшись по подворотням к старенькому беспилотному такси, позаимствованному на соседней свалке, Рихард открыл багажник и выключил «Слойку», усовершенствованную верными солдатами.

«Возвращаю вашу добычу», — улыбнулся Рихард удачно прошедшему сеансу сокрытия недавних событий, — «надеюсь наблюдать за его бесконечным вращением было интересно».

Лицо напоминающее выбитую местами мозаику уткнулось в поднятый багажник.

— Маршрут построен. Хотите изменить пункт назначения? — поинтересовался вежливый автопилот.

— Вовремя, — буквально вытолкал себя из забытья Рихард и закрыв багажник сел на заднее сиденье.

Лекарства и местные настойки не помогали, Юн задумывалась о необходимости поездки в городскую больницу, но еще до обеда второго дня Нианзу Ли очнулся.

— Как ты сюда попал? — первым делом спросила Юн.

— Долго объяснять, — постарался избежать ответа Нианзу Ли, — Нам грозит опасность...

Глава 26

— Друзья, сегодня у нас важный день! — обратился Батя к присутствующим, — мы с вами переходим к испытаниям в условиях реальности.

Он поправил длинную прядь волос, сбитую на лицо порывом ветра, и рассеянно посмотрел на Костю.

— Ты готов?

— Да, — ответил тот стоя спиной к закату, без рубашки, в синих льняных брюках.

— Готов, Федор Игоревич? — спросил Батя у математика.

— Готов.

— Оператор?

— Готов! — ответил Сыч.

— Ну, что ж, а мы с тобой наблюдаем!

— Да, — согласился Сергей, — вечер-то какой, ребята! Ну, с богом!

Дальнего пологого холма только коснулся оранжевый диск солнца. Продолговатые неплотные облака окрасились в теплые тона желтого и гранатового. Костя, как Христос на фоне стихии — раскинул руки, словно призывая к себе стоящих полукругом: Федору справа, Батю и Сергея напротив, и Сыча слева.

Постепенно перед Костей появилась серая дымка, она увеличилась до размеров пятьдесят на тридцать сантиметров и вскоре наполнилась глубиной.

Федора закрыв глаза, стал говорить:

— Мне надо вспомнить, и представить то, что я знаю настолько, что могу передать безошибочно с закрытыми глазами. Так вот, я помню тот день, когда со мной...

Федора замолчал для чистоты эксперимента. На темном пятне ничего не происходило. Прошло около двух долгих минут. Костя открыл глаза и в этот момент, созданный им экран, обрел голубоватый цвет вверху и желто серый внизу, а посередине ясно выделились две человеческие фигуры — одна выше, другая ниже.

— Смотрите! — закричал Костя, — вы это видите? Это же Федор Игоревич с мамой!

Изображение — на мгновение стало таким четким, что можно было отличить голубое небо от моря, и квадратики на вафельном стаканчике мороженного — в руке у мальчика.

Федор Игоревич с любопытством открыл глаза, внезапно изображение рассеялось, как будто очередной порыв ветра унес с собой воспоминания математика.

— Вы это видели? Вы это видели? — возбужденно спрашивал Костя.

— Да, — ответили, улыбаясь Сергей и Батя.

— Я, конечно, понимаю, что было что-то важное, — почесывая висок Сыч вышел из-за штатива, — только я ничего в объектив камеры не видел!

— Но ты снимал? — строго спросил Сергей.

— Конечно!

— Федр Игоревич, что с тобой? — Батя подхватил пошатнувшегося Федору.

— Что-то мне не хорошо, ребята. Мне бы прилечь...

Все направились назад в лабораторию.

— Главное, чтобы ты снимал, — говорил Сергей Сычу, — а Вася вернется, разберется.

— Что-то он задерживается, — вместо Сыча отозвался шедший впереди Батя, — он нам нужен...

— Он нам нужен, — багровея выговорил директор МИ-6 директору внешнего отдела.

Благодаря новому каналу, щедро сливающему китайские достижения в области уфологии, условности отброшены и очередной сбор руководителей подразделений проходит по адресу Набережная Принца Альберта 85.

«Куклы Вуду тебе в помощь», — мысленно негодовал Энтони Холл.

После покупки "надежного канала" влиятельность Холла заметно снизилась. Теперь его вызывали, как рядового руководителя отдела — одного из семи.

Нескрываемые взгляды конкурентов говорили больше, чем студенческие шутки ниже пояса.

«Ничего, зато Арабас у меня в кармане», — совершенно не слушая бред о китайских разработках защиты от солнечных излучений, думал Энтони. Он тщательно следил за всеми течениями в области науки и хорошо понимал, что китайцы ничего нового не придумали. Зато его группа вот-вот создаст первую модель телепортатора.

Окидывая взглядом собравшихся Холл то и дело улыбался: — «Купили нищего, готового наговорить что угодно, лишь бы вырваться из стальных тисков социализма. Ко мне приползут его хозяева - рубиновые куклы лицемерия, и я продиктую условия! Тщеславные псы, считающие каждую кость в чужой миске, еще сотню бессонных ночей будете меня вспоминать!»

Ученые не спали третьи сутки. Новые факты открыли огромные возможности, заменяли сон и еду. Обессилившие, с уставшими, осунувшимися лицами, они находились в небольшом замкнутом тяжелой дверью коридоре. Все сидели лицом к лестнице, ведущей к узкому выходу в тот мир, который многими считался незыблемым.

— Было установлено, — усталым голосом начал Сергей, — что каналы различаются по известному сдвоенному восприятию — синэстезией, а два других мы отнесли к шестому и седьмому чувству. Где шестое ощущение времени, а седьмое пространственный объем. Испытуемые точно определяли, из какого временного отрезка будет переданный информационный файл и какого размера возможна передача пространственного объема.

Если вначале эксперимента принимать информацию мог только Костя, то к сегодняшнему дню мы наблюдаем эту способность и у Федора Игоревича.

По результатам моих наблюдений уровень активности головного мозга у Кости растет примерно на полпроцента ежедневно, тогда как у Федора Игоревича этот показатель меньше. Я думаю это связано с возрастными данными.

Мы прошли томографию и энцелофограмму, могу сказать, что все мы в разных степенях перешагнули барьер. Друзья, мы все космонавты! — Сергей сказал последние слова на высокой ноте, но усталость не дала вложить в них и доли желаемого оптимизма.

— Сейчас я подумал, что все мы дети нашей Родины — СССР. Благодаря полученному образованию в погибшей стране, мы смогли открыть дверь в светлое будущее. Почему-то, мне сейчас страшно представить, как могут использовать открытие. Нет великой идеи, нет социальной защиты, не увидит мать достижение своих детей, — медленно проговорил Федора.

— Однажды, Петрович сказал, что смерть никогда не бывает бесполезной. Она лишь продолжение жизни, — заметил Костя.

Наступило молчание. Все смотрели на железные ступени, уходящие в серую высоту. Нарушил тишину Юрий Викторович:

— Нам надо определиться, кто может подежурить два — три часа пока его не сменит, тот, кто следующий.