Эльма закрыла глаза и прошептала молитву, восхваляя Богиню и прося силы у Священного Меча. Затем вытянулась на тюфяке, расслабилась и постаралась уснуть.

Прошло несколько долгих часов, которые девушка провела в полусне. Она и спала, и не спала. Ей грезилось, что она дома, ещё ребёнок, играет с сёстрами и подружками во дворе в догонялки, и в то же время она слышала все звуки, проникавшие снаружи, ощущала лёгкое покачивание корабля и обоняла неприятные запахи узилища. Поэтому, когда снаружи послышались шаги и дверь, легонько скрипнув, отворилась, она тут же открыла глаза, словно и не спала. На пороге стоял матрос с фонарём в руках, и Эльма с удивлением поняла, что уже поздний вечер и вокруг царит густой сумрак.

– Капитан зовёт тебя, – сказал матрос, и повернулся, чтобы идти.

Эльма встала и последовала за ним. Матрос привёл её к каюте капитана. Постучав и получив ответ, открыл дверь и посторонился, пропуская девушку внутрь.

Эльма вошла и увидела, что по роскоши каюта Глая ничем не уступает каюте Сакса. За накрытым к ужину столом в гордом одиночестве восседал капитан, а проворный мальчик-юнга прислуживал ему. Глай указал девушке на стул напротив и жестом отослал юнгу прочь. Когда за мальчишкой закрылась дверь, произнёс, снова медленно растягивая слова:

– Ешь. И расскажи о себе… Сакс сказал, что ты женщина-воин, и это заинтересовало меня. Я ещё не встречал таких, как ты.

Эльма не стала просить себя дважды и с удовольствием принялась за еду, ведь она не ела почти целый день и успела проголодаться. Утолив первый голод, начала рассказ. Она ничего не скрывала. Пусть враг знает (если они станут врагами), с кем имеет дело, возможно, в будущем, подумает дважды, прежде чем совершит в отношение неё дурной поступок.

Глай слушал внимательно, не перебивая, поглядывая на девушку целым глазом.

Эльма рассказала о родине, о том, как отправилась в путешествие, в поисках приключений и работы. Рассказала о нападении Сакса на корабль и бое. О том, что Сакс вылечил её, но принудил к сотрудничеству. Умолчала лишь о клятве, данной капитану. Но Глай оказался проницательным человеком, и поинтересовался, когда девушка закончила рассказ:

– Как он заставил тебя слушаться его? Не думаю, что страх смерти сдерживал твои кровожадные инстинкты. И не любовь, несмотря на его молодость и красоту…

Эльма подняла глаза и взглянула в лицо капитана. В мрачной и тёмной глубине здорового глаза она, неожиданно, увидела мягкость и иронию.

– Я дала ему клятву верности… – ответила неохотно. – Нарушение этой клятвы – тяжкий грех, грозящий душе вечным проклятием.

– Как он заставил тебя сделать это? Угрозами, пытками, насилием, обещаниями?

– Он посадил меня на цепь, как животное, хотя я и так была беспомощна и безобидна, как малое дитя. И лишь в обмен на клятву снял с меня цепь…

– Что это за клятва? Расскажи о ней подробнее.

– Она даётся виолкой при поступлении на службу, если господин потребует этого… С момента произнесения священных слов тот, кто дал клятву, становится как бы собственностью того, кто принял эту клятву. Господин может распоряжаться слугой, как хочет, даже послать его на смерть. Давший клятву обязан защищать своего господина ценой собственной жизни, не может его ни убить, ни бросить по своему желанию, даже если тот дурно с ним обращается… Но когда господин возвращает клятву, или добровольно уступает слугу другому человеку, или умирает не по его вине, клятва теряет силу.

– Значит, отдав тебя мне, Сакс освободил тебя от клятвы, и теперь, встретившись, ты имеешь право его убить?

– Да!

Глай некоторое время задумчиво потягивал вино, глядя на девушку, затем спросил:

– Эта клятва обязательна?

– Нет… Если виолка не желает, может не давать её, но тогда господин не сможет доверять ей в полной мере. Ведь она в любой момент сможет его покинуть или даже убить, если он будет угрожать её интересам.

– Значит, клятва верности связывает господина и слугу крепче рабского ошейника? – задумчиво протянул Глай.

– Да.

– А без неё слуга ненадёжен?

– Как сказать… Виолки отличаются особой преданностью своему господину, независимо от того, давали они клятву или нет… Но, конечно же, он не сможет доверять ей, как самому себе.

– Прискорбно… Я пират, а ты виолка… Ты сама сказала, что в ваших краях пиратов не любят. Поэтому, я не питаю иллюзий, что между нами может возникнуть дружба… Я не хочу, как Сакс, заставлять тебя давать клятву против твоей воли, но также не хочу получить удар в спину. И я не желаю держать тебя в цепях, как дикого зверя… Что ты мне посоветуешь?

Эльма удивлённо подняла глаза.

– Я?.. Я не знаю…

– И я не знаю… Давай, отложим этот вопрос до завтра.

Капитан встал, давая понять, что разговор окончен. Эльма тоже поднялась, и он лично отвёл её в каморку, сумрак которой рассеивал висевший под потолком фонарь с огрызком свечи. Эльма заметила, что её спальное место преобразилось: тюфяк заменили на толстый матрас, покрытый тканым покрывалом, появилась подушка и тёплое шерстяное одеяло. В углу поставили ночной горшок с крышкой, а возле двери кувшин со свежей водой.

– Подумай, девушка, о нашем разговоре… – произнёс Глай, закрывая дверь.

Оставшись одна, Эльма сбросила верхнюю одежду и с наслаждением вытянулась на упругом матрасе. Разговор с капитаном удивил её и озадачил. Она поняла, что первое впечатление оказалось обманчивым: Глай не жестокий самодур и отъявленный негодяй, а умный, проницательный, ироничный и терпимый человек. Она ещё не знала, как сложатся их дальнейшие отношения, но в данный момент не испытывала к капитану каких-либо неприязненных чувств. Скорее наоборот, он её заинтересовал, и она захотела узнать его получше…

На следующий день, поздним утром, матрос вновь проводил её в каюту капитана. Тот опять сидел за столом, но теперь на нём, вместо блюд с едой и кувшинов с вином, лежали свитки и карты, а также несколько толстых книг в старых, потёртых переплётах.

Взглянув на вошедшую, капитан спросил:

– Как прошла ночь? Хорошо выспалась?

– Да…

– Позавтракала?

– Да.

– Ты думала о том, о чём мы говорили вчера?

– Да…

– И что решила?

– Я бы не хотела связывать себя клятвой снова… Но вы можете заставить меня.

– Я уже говорил, что не хочу принуждать тебя силой… Могу выдвинуть встречное предложение: обмен.

– Обмен?

– Мы обменяемся клятвами. Я поклянусь, что не буду посягать на твою честь, свободу, верования и обычаи, а ты поклянёшься мне в верности. Это справедливый обмен?

– Вполне, – ответила удивлённая и обрадованная виолка.

– Что ж, тогда я клянусь богами и демонами, душами предков и своей кровью, что ни словом, ни делом, не посягну на твою честь, твою свободу, твои верования и обычаи, Эльма Айли с Оллина… Теперь твоя очередь, девушка.

Эльма опустилась на одно колено и произнесла слова клятвы. Затем встала и посмотрела на господина.

– Теперь вы можете дать мне меч или иное оружие, которое будет служить для вашей защиты.

– Не спеши, Эльма, – Глай впервые обратился к ней по имени. – То, что между нами произошло, пусть пока останется в тайне… Для остальных ты, пока, останешься пленницей, моей игрушкой, безобидной хорошенькой девочкой. Ты будешь покорна, послушна, скромна и тиха… Договорились?

– Как прикажете, мой господин, – склонила голову девушка. – Я могу теперь выходить на палубу или должна оставаться в своей… гм… комнате?

– Ты свободна в пределах корабля, но должна будешь немедленно явиться на мой зов… Ступай. Мне нужно работать.

Эльма склонила голову и молча покинула каюту.

Глава 5

Ещё около декады корабль Глая бороздил прибрежные воды, прятался в засадах, гонялся за толстыми торговцами, затем, гружённый добычей, повернул на запад и отправился в открытое море. Через несколько дней он приблизился к группе островов, и вошёл в бухту самого большого из них. Эльма увидела, что острова обитаемы, а тот, в бухте которого они стали на якорь, полностью заселён. Десятки рабов, под присмотром стражников, строили пристань и портовые сооружения, а вершину скалы, нависавшей над бухтой, венчал грозный замок.