– И как же нам справиться с этим… дьяволом? – настороженно спросил Васильев.

– Для этого нам нужна помощь исключительного специалиста в этой области. К счастью, я знаю такого человека и завтра же вас с ним познакомлю. По сравнению с ним я – дилетант самой низкой категории. Он уж точно сможет нам помочь…

– Кто он? – заинтересованно спросил Ершов.

– Вы завтра сами узнаете все подробности. На самом деле меня сейчас беспокоит кое-что другое.

– И что же? – Васильев насторожился.

– Как я вам, Алексей, уже говорила при первой встрече, существование любого, даже потустороннего, зла поддерживается людьми, реальными людьми. Самое плохое, что Аполлион в дьявольском обличии – не исключение. Его силу и могущество тоже регулярно поддерживают, и не кто-нибудь, а именно наши «черные» сатанисты. Скорее всего, это выжившие бывшие сподвижники Аполлиона. А делается это все не просто так. Сатанисты преследуют некую цель, а какую именно, я даже боюсь подумать.

– Да уж, особенно учитывая, что конечная цель всех «черных» сатанистов – пришествие в наш мир дьявола и последующий за этим конец света.

– Убийство девушки 4 дня назад, с которого началась эта история, было одной из многочисленных ритуальных месс, проведенных сатанистами для поддержания сил Аполлиона. Они совершали свои ритуалы до этого скрытно, в секретных помещениях, но в вашем случае почему-то провели его на открытом месте, чем и выдали себя. Если бы вы не занялись этим убийством, никто бы про эту историю и не узнал, в том числе и я. Так что помимо самого Аполлиона не меньшую угрозу представляет и сатанинская секта, которая контролирует присутствие дьявольских сил в Ховрино.

– Да, вы говорили мне про них. Еще упомянули, что это дело уже по нашей, полицейской части. Но опять же, как нам их вычислить? Каким образом они незаметно проникают в тайные подземелья Ховринки? Может, тут всё-таки замешана охрана?

– Я этого, конечно, не исключаю. Ритуалы должны проводиться регулярно, а для ритуалов нужны жертвы. Но неужели вы правда думаете, что охрана покрывает зверские убийства детей и молодых девушек на своей территории?

– Сразу видно, что вы в полиции не работали, – начал знающим тоном говорить Коля. – Знаете, люди способны и не на такие ужасы ради личной выгоды.

– Согласна с вами, но здесь немного иной случай. Ведь охрана больницы сама сообщила об обнаруженном теле той девушки. Если они в сговоре с сектой, то это совершенно не логичный поступок с их стороны. Да и сейчас я видела пару охранников территории и сразу смогла бы прочесть в них причастность к нашей истории, но они совершенно обычные люди.

– Анна Эдуардовна, об убийстве сообщил конкретно только один охранник, который на следующую ночь бесследно исчез, а Алексей Саныч, который был с ним в тот момент, и вовсе утверждает, что видел его мертвое тело с перерезанным горлом. Может, этого охранника замучила совесть и он решил выдать деятельность сектантов и своих коллег, а на следующую ночь его убрали, заметая следы. Такое ведь может быть?

– Маловероятно, Коль, – вступил в дискуссию Васильев. – Я лично общался с этим охранником, и, судя по его поведению и разговорам, он явно был не в курсе того, что на самом деле творится на их территории.

– Если они даже как-то и покрывают деятельность секты, то совсем не ради выгоды, а возможно, и не по своей воле, – вновь говорила Лещинская. – Наши сатанисты владеют черной магией и могут запросто гипнотизировать и подчинять сознание людей, это единственный вариант.

– Короче, надо вокруг больницы по ночам наружку ставить – сразу наших злодеев вычислим, – Коля отвернулся к лобовому стеклу с таким видом, будто его мнение было окончательным и самым правильным.

– Ага, а где людей возьмешь? И что нам Хорошилову говорить? – далее Васильев начал саркастично изображать самого себя: – «Товарищ полковник, у нас тут в заброшенную больницу сатанисты по ночам лазают и детей там на куски режут, а сами мы поймать их что-то не можем, выделите наблюдение». Так ты себе это представляешь?

– Ладно, не нуди. Утро вечера мудренее – трава соломы зеленее. Завтра на свежую голову всё обмозгуем. А сейчас поехали отсюда, – Коля снова обернулся. – Вам, Анна Эдуардовна, в какую сторону?

– Я на Песчаной живу.

– Сейчас развернемся тогда, – Коля слегка нажал на педаль газа и повернул голову влево, готовясь развернуться в сторону Клинской улицы.

– Стой, – остановил его Васильев.

– Чего? – хмуро спросил Коля и тут же притормозил.

– Давай сначала за обезболивающим заскочим, спина покоя не дает. Я там за поворотом на Зеленоградскую аптеку круглосуточную видел.

– Как скажешь, шеф, – ответил Коля и вместо разворота поехал прямо, к Зеленоградской улице и нависающему над ней путепроводу.

Сейчас было почти два часа ночи, будний день, проезжающих машин в это время на улице не наблюдалось. Они ехали по Клинскому проезду в гордом одиночестве. Даже в окнах окрестных многоквартирных домов практически нигде не горел свет.

Васильев подумал о людях, живущих в этих домах и даже не подозревающих о том, какие ужасы и чертовщина творятся у них прямо под носом. Жуткий вид Ховринской больницы открывался у них прямиком из окна. Многие местные прожили здесь всю жизнь и наверняка слышали мрачные легенды о заброшенном здании, стоящем напротив. Но никто из них даже не догадывался о том, зло каких масштабов на самом деле скрывает эта недостройка.

Они доехали до тупикового пересечения с Зеленоградской улицей, над которой строилась навесная многополосная скоростная трасса. Коля повернул налево.

– Ну что, где ты тут аптеку видел? – спросил Коля.

– До конца дома езжай, там вывеска будет.

Коля проехал до конца 17-ти этажного дома и затормозил напротив тускло светящийся вывески «Аптека. 24 часа». Васильев уже собрался выходить, но Коля остановил его.

– Да сиди уж, калека. Сам сбегаю.

Коля не глуша двигатель, вышел из машины, перебежал две полосы дороги и быстрым шагом побрел к аптеке.

– Анна Эдуардовна, – Васильев вновь повернулся с переднего сидения к Лещинской. – А как вам, кстати, удалось вызвать этого доброго духа – Рафа?

– Ох, это получилось почти случайно. За всё время, пока мы там были, я его не чувствовала. Но когда нас пытался остановить Аполлион, я вдруг уловила некое присутствие еще одного духа, только не такого, как остальные, не злого. Я подумала, что это и есть тот самый Раф и, как оказалось, не ошиблась. Я собрала все свои оставшиеся силы и призвала его на помощь. В результате благодаря и ему в том числе мы смогли выбраться.

– А кто он, этот Раф? Вы не смогли узнать?

– Нет, к сожалению, я не смогла прочувствовать его точное происхождение. Но кое-что уловила. Думаю, нашего спасителя тоже убили в этой больнице, но после смерти обратить его душу темные силы не смогли. Он был при жизни как-то связан с происходящими в этом здании событиями. Душа его не обрела покоя по какой-то важной причине. Возможно – это действительно самопровозглашенный хранитель больницы. Единственный представитель светлых сил в этом логове сатаны. Но ему, как мне показалось, не дают там спокойно действовать. Аполлион и злые духи уже не могут его обратить, но создают ему постоянное противодействие и давление. Возможно, поэтому он спасает жертв лишь выборочно, только когда у него самого есть такая возможность.

– Пообщаться бы с этим ангелом-хранителем. Думаю, он рассказал бы нам много интересного.

– Не сомневаюсь в этом.

Через несколько секунд из аптеки вышел Коля. Он тем же быстрым шагом вернулся обратно к машине.

– Давай поворачивайся и футболку подымай, – сказал Ершов Васильеву, как только сел в машину. – Сейчас спину тебе гелем намажу – хорошая вещь, самому не раз помогала.

Майор без слов последовал просьбе Коли и повернулся к нему спиной. Как только он задрал футболку, Анна Эдуардовна с заднего сидения заметила край спины Васильева, на котором хорошо виделась большая гематома. После увиденного последствия травмы глаза Лещинской округлились от изумления и небольшого страха.