– Ну что, генерал? – угрожающе спросил у него Фадеев. – Ты сам слышал. Не только я, но и весь совет братства убежден в твоем предательском бездействии. Что ж, теперь получай свою заслуженную кару…

Фадеев вытянул вперед руку прямо в направлении Инженера, давая понять, что сейчас будет делать с ним что-то страшное и болезненное.

– Постойте, Виктор Андреевич! – начал уверенным тоном умолять бесстрашный с виду Инженер. – Я знаю, откуда эти два опера узнали о нас! Это был один из них, тот самый омоновец!

Виктор Андреевич, уже готовый к расправе над Инженером, вдруг поменялся в лице. Слово ОМОН или омоновец вызывало в нем трепетные и ненавистные воспоминания.

– Что? – вдруг брезгливо спросил Фадеев. – Какой еще омоновец?

– Ну, тот мужик, к которому приезжал вчера днем Васильев. Я смог о нем всё выяснить. Это Олег Маврин, двадцать пять лет назад служил в московском ОМОНе, в том самом отряде, который штурмовал Ховринскую больницу! Это стопроцентная информация!

Виктор Андреевич стоял с озадаченным видом, еще не до конца переварив полученную от Инженера интригующую информацию.

– Послушайте, Виктор Андреевич! – продолжал убедительно рассказывать Инженер. – Васильев смог каким-то образом выйти на этого Маврина, а тот, видимо, рассказал ему всю правду: и про штурм, и про Нимостор, и про печать! Вот откуда этот майор так много знает. За этим Мавриным и сейчас Пламя следит.

Вот тебе номер! Не может быть! После той роковой ночи Фадеев долгое время только и думал о том, как найдет всех этих восьмерых ублюдков и будет им страстно мстить. Но узнать имена омоновцев из того самого отряда оказалось не по силам Виктору Андреевичу. Информация была строго засекреченной, а Фадеев тогда не обладал нужными ресурсами для решения этого вопроса.

Спустя долгие годы судьба этих бойцов постепенно перестала волновать Виктора Андреевича, увлеченного построением своей новой империи. Черт с ними, с этими омоновцами! Они всё равно были лишь слепыми исполнителями. Настоящий виновник краха братства был наказан уже год спустя после штурма, хотя и по сей день после своей смерти умудряется доставлять неприятности в Ховринской больнице.

Теперь же, когда Инженер по воле фортуны в лице майора Васильева неожиданно нашел одного из этих вонючих омоновцев, можно выйти и на остальных и свершить над ними долгожданное возмездие…

Фадеев медленно опустил руку и озадаченно посмотрел в пустоту.

– И что, ты, получается, узнал все их имена? Всех восьми бойцов?

– Я вам клянусь! В Москве сейчас проживает только один из них. Это как раз и есть Маврин. Остальные уже либо на том свете, либо на другом конце планеты…

Фадеев улыбнулся и с довольным выражением лица повернулся к адептам. Он заговорил с наигранным удовольствием, словно пацан, который только что перепихнулся с самой красивой девчонкой в школе:

– Вы слышали, да? Он нашел их! Спустя двадцать пять лет. Поверить не могу!

Виктор Андреевич с той же улыбкой вновь наклонился к Инженеру и воодушевленно продолжил:

– Ты же гребанный генерал-майор полиции! И почему я раньше у тебя не попросил отыскать этих омоновцев? Ведь всё оказалось так просто!

Инженер, судя по его лицу, еще не до конца понимал, хвалит его Фадеев или нет за то, что он смог выяснить. Сам Виктор Андреевич после столь неожиданной новости понял, что дальше обсуждать уже нечего, нужно действовать по всем фронтам. И омоновцы эти теперь получат по заслугам, и менты поганые, которые украли печать. Все сегодня ответят за то, что посмели поднять руку на братство и лично Виктора Андреевича.

Фадеев перестал изображать детскую радость, снова сделался серьёзным, как прежде, и обратился к адептам:

– Значит так! Займитесь этим Мавриным, схватите его и привезите мне живым! Если что-то пойдет не так, тогда валите его на месте, имена остальных омоновцев мы и так знаем. Сами их найдем, если понадобится!

– Господин, а как же печать? – спросил Камбис.

– Никуда она не денется. Прищучим ментов и вернем её сегодня же.

– А охранник этот, которого взяли? Он ведь может и вспомнить, где вход в тайный туннель.

– С ним тоже проблем не будет, он под контролем.

Фадеев вновь повернулся к Инженеру и брезгливо приказал ему:

– Встань.

Генерал, продолжая тяжело дышать, наконец медленно поднялся с пола, а затем пристальным, но немного испуганным взглядом уставился на Виктора Андреевича, ожидая своей участи. Фадеев, глядя ему в глаза, произнес с налетом легкой угрозы:

– Тебе сегодня повезло только потому, что ты смог поднять мне настроение.

Инженер, зная Фадеева, всё еще смотрел на него тревожными глазами, ожидая подвоха в его словах. Но подвоха не будет. Виктор Андреевич решил пощадить Инженера вовсе не потому, что он вышел на омоновцев, на самом деле это была в большей степени заслуга Пламени. Просто Инженер, несмотря на свою предательскую ошибку, был всё еще нужен Фадееву как главный информатор и прикрытие из полицейской верхушки.

– Но ты знаешь, что настроение у меня очень переменчивое… – продолжил Виктор Андреевич. – Поэтому теперь ты обязан сохранять мне хорошее настроение вплоть до самого конца, иначе в следующий раз я тебя собакам скормлю.

Инженер вроде бы немного расслабился, но все равно не решался ничего ответить своему господину.

– А теперь проваливай с глаз моих долой! – резко крикнул ему Виктор Андреевич.

Инженер в пыльной генеральской форме тут же заковылял к выходу, так и не произнеся ни слова. Фадеев проводил его взглядом до входной двери цеха, а затем повернулся к остальным адептам и приказал уже им:

– Вы тоже все свободны.

Адепты молча начали расходиться.

– А ты, Цербер, останься! – обратился Фадеев к адепту с рыжими волосами.

Цербер, с характерной для него безумной ухмылкой на лице, повернулся и поглядел на Виктора Андреевича своими серыми бегающими глазками.

Когда адепты покинули цех, Цербер подошел поближе к Фадееву, ожидая указаний.

Цербер был любимчиком Виктора Андреевича. Таким же любимчиком, каким он был в свое время и для Аполлиона. Идеальная и безотказная машина для убийства и насилия. Цербер уже давно занимал в братстве важный пост главного инквизитора и палача. Некоторые адепты боялись Цербера даже больше, чем самого Виктора Андреевича. И боялись совершенно обосновано.

Сам Цербер может и не был стопроцентно заинтересован в главной идее «Фетус Инфернум», но это было и не важно. Главное, что он был исполнителен и еще ни разу за тридцать лет не подвел братство. А всё потому, что братство давало Церберу то, что ему нравилось – насаждение боли и смерти жертвам, без которых была немыслима деятельность «Фетус Инфернум».

– Майора Васильева берешь на себя, – начал давать указание Церберу Фадеев. – Для меня главное – это узнать, где он спрятал печать. У него, кстати, есть жена. Можешь заняться ей. В общем, действуй по своему усмотрению, не мне тебя учить. Когда узнаешь, где печать, делай с этим мусором что хочешь.

Цербер, у которого не спадала с лица фирменная ухмылка, молча кивнул. Особых пояснений ему никогда не требовалось. Рыжий инквизитор всё сделает в лучшем виде…