— Что? Все женщины лгуньи и шлюхи?

— Нет, — заверил Марк, но продолжения не последовало.

В квартире Лючии зазвонил телефон. Ники слышала его через дверь, в ее голове пульсировала злость.

Лицо Марка ожесточилось, он засунул руку в карман и вытащил ключи. Вставив ключ в замок, мужчина открыл свою дверь, затолкал девушку внутрь и захлопнул дверь. Все это одной рукой, другой он крепко держал Ники.

— Я не собираюсь спорить с тобой в холле, где твоя сестра или кто-то еще сможет услышать хорошую сплетню, — прорычал он.

— Это не сплетни. Это история. — Ники попыталась вырваться из его хватки, безуспешно. — Проклятье, если ты меня отпустишь, я смогу уйти. Тогда не будет ничего, что можно подслушать.

— Нет. Я говорил тебе в самом начале, что это не...

— Навсегда. Да, да, Мистер Заезженная Пластинка. Я слышала это от тебя раз двадцать. Ты за отношения без обязательств. Мы развлеклись. Видимо, сейчас всё кончено. Пока-пока.

Ники снова попыталась высвободить запястье.

Марк не сдвинулся ни на сантиметр:

— Почему мое нежелание ворошить дерьмовое прошлое меняет наши отношения? Ты предложила мне себя, когда нанимала бухгалтером. Ты сказала в любое время, в любом месте, любым способом. Ты передумала или увольняешь меня?

— Не решила. Склоняюсь к обоим вариантам.

— Но ты не хочешь этого, — прошептал мужчина, потянув девушку за руку. — Ты закончила со мной не больше, чем я с тобой. Между нами химия. Я никогда не чувствовал ничего настолько горячего, чем когда я глубоко внутри тебя, а ты сжимаешься вокруг меня, крича от удовольствия.

Ники поняла, что это плохой знак, когда от его слов возбуждение закружилось внизу живота, а влага стала собираться в самом неудобном месте.

— Ты бредишь.

Она снова потянула руку. Хватка усилилась.

— У меня всё хорошо с памятью.

— Вот и держись за эти воспоминания, сладенький пирожок. С этого момента, они всё, что у тебя осталось.

— Мы не закончили, — пробормотал мужчина, вторгаясь в личное пространство девушки.

Ники не собиралась отступать, даже если ее сердце било в груди, словно кувалда. Девушка очень надеялась, что Марк не станет проверять ее решимость на этот раз. Она была такой же податливой, как пластилин.

— О, я думаю, мы более чем закончили. Ты сам сказал, что не из тех парней, кому нужна вечность. Считай это официальным поводом убедиться, что мы не вторгаемся в зону твоего комфорта.

— Я не закончил с тобой, а ты не можешь устоять передо мной.

— Не обманывай себя. — Она приподняла бровь, надеясь, что в ее взгляде отражается безразличие.

— Я не буду, если и ты не будешь.

Марк наклонился ближе, прищурился. Ники не могла не заметить сексуальное желание в его взгляде. Своим горячим телом, своей решимостью он хотел заставить ее кричать его имя. И, черт побери, если ее собственное тело не отвечало напряженной болью желания.

«Плохая девочка! Кончай – и я не имею в виду на спине!»

Мгновение спустя сексуальная улыбка изогнула полные губы Марка. Возможно, что-то в ее глазах выдало интерес Ники. А возможно, это были ее напряженные соски, отчаянно выпирающие под тонким белым платьем. Их трудно не заметить.

Мужчина наклонился ближе, прижимая девушку к стене. Проклятье, ее соски стали еще тверже. А трусики-стринги... если Марк придвинется ближе, Ники сможет составить конкуренцию озеру Мид, в соревновании за самую влажную местность. От осознания, что только две тонких ленточки удерживают ее платье, девушке стало еще хуже.

Внезапно, Марк обхватил обеими руками лицо Ники и его рот обрушился на ее губы. Он ворвался внутрь, язык толкался со свирепым голодом, обвиваясь вокруг ее языка и отказываясь отступать до тех пор, пока девушка не просто откроется для поцелуя, но и поприветствует его, разделит влажное удовольствие от его рта. В эти украденные мгновения он полностью принадлежал ей.

Спина Ники обмякла, решимость сдулась, словно воздушный шар, за один удар сердца. Марк прижал девушку к стене, вжимаясь в нее своими бедрами и не оставляя вопросов о размере и силе его эрекции. Ники хорошо знала, что он мог сделать, когда заведен и сосредоточен на ней.

Ее поимеют здесь – буквально.

Воздух горячим потоком покинул легкие, пока Марк поглощал ее. Один поцелуй перешел в другой, чередуясь с теплыми касаниями губ, горячим скольжением языка, сжиманием бедер, когда она пыталась уменьшить боль желания. Вместо этого, жар опалил кожу Ники, просочился внутрь, когда Марк застонал в ее рот. Звук прошелся вибрацией по всему телу и устремился к местечку между ног.

Это закончится как в прошлый раз – и как в позапрошлый, и позапозапрошлый, – ее подчинением и его уходом. Ники надо что-то делать, если она не хочет, чтобы он продолжил рвать ее сердце на куски.

«Вспомни Анну Болейн!»

Когда Марк оторвался от ее рта, чтобы сделать вздох, и прижался горячими губами к горлу девушки, она глубоко вздохнула, пытаясь не сходить с ума от его древесно-хвойного аромата и взять под контроль свои свихнувшиеся гормоны.

— Я не хочу этого, не так, — девушка толкнула мужчину в плечо. — Ты всегда пытаешься доказать что-то, добиваясь моей капитуляции, — Ники изогнулась, стремясь увеличить пространство между ними. — Секс ничего не решит. Ты используешь его, чтобы избежать разговора. Но то, в чем мы сейчас нуждаемся больше всего, это разговор.

Марк отступил и повернулся к Ники спиной:

— Я не хочу говорить о Тиффани.

«Тиффани». Хорошо, теперь она знает имя этой породистой сучки. Тиффани даже звучит как пустышка класса «А», как эгоистичная соплячка, которая вырвала сердце порядочного парня и заменила его яростью и недоверием.

— Мы не должны говорить именно о ней. Скажи мне что-нибудь.

Ники нежно прикоснулась к его руке. Мужчина напрягся и ничего не сказал. Тянулись мгновения. Наконец, она убрала руку. Девушка прикусила губу, чтобы сдержать слезы, но она боялась, что это усилие было бесполезным. Он никогда не согласится ни черта ей рассказать. А она слишком умна, чтобы рассчитывать на то, что он изменится. Возможно, ей стоит заняться любовью с ним в последний раз, а потом отпустить его.

— Что ты хочешь знать? — прохрипел он в тишине.

Она подняла голову, вглядываясь в суровые, напряженные черты его лица. Марк не выглядел счастливым, но, по крайней мере, он не полностью закрывался от нее. Облегчение нахлынуло, словно вода из пожарного шланга на горящий дом. «Но как далеко он готов зайти в этом разговоре?»

— Начнем с элементарного, — заверила Ники. — Когда у тебя день рожденье?

— Двадцать шестого октября. А у тебя? — он повернулся к ней лицом.

— Третьего февраля. Не меняй тему, — сказала девушка. — Мы говорим о тебе.

Ники снова прикоснулась к его руке. На этот раз он не боролся, Марк позволил ей касаться себя и обхватил пальцы девушки своей ладонью в мертвой хватке.

— Есть еще братья или сестры кроме Керри?

Мужчина покачал головой:

— Тебе нравится ее муж?

— Если не брать в расчет напряженное начало, да. Он получил мое расположение, когда, наконец, женился на ней. До того... Тяжело симпатизировать парню, который разбил сердце твоей младшей сестры.

— Это точно. А как Керри встретила своего мужа?

Усмешка расслабила его напряженное лицо. Это было так неожиданно, что привело Ники в ступор.

— Она его похитила.

«Похитила?!»

— Что? Это так они встретились?

Марк кивнул:

— Рейф – эксперт по электронной безопасности, с прошлым хакера. Я был обвинен в переводе денег со счетов банка, в котором работал тогда, а Керри знала, что обвинения абсурдны. До того как дело попало в суд, она пыталась связаться с Рейфом и попросить помочь мне. Когда он отказался... она взяла дело в свои руки.

Образ милой школьной учительницы, который сложился у Ники о сестре Марка, пошатнулся.

— Итак, Рейф понял, что кто-то из коллег тебя подставил?

Улыбка сошла с лица мужчины:

— Более или менее.