Соскользнув с кровати, Марк быстро оделся и направился в офис. На столе он увидел заметки Лючии для научной работы. Отложив их в сторону, мужчина уселся в кресло Ники и включил компьютер. Кожаная куртка Блейда, висевшая на спинке кресла, впилась ему в спину. Марк скинул ее на пол. «Ублюдок». Он был готов поспорить, что Бочелли был здесь, обновлял бухгалтерские записи. С тех пор, как приехал Пьетро ДиСтефано, мужчина был скрытным и дерзким. Бог знает, что он собирается делать. Марк не смог прижать к ногтю Блейда, когда тот помогал Тиффани обвинить его, а сейчас, скорее всего, он заманивает Ники совершить новое преступление.

Записка от Зака на стикере была приклеена к клавиатуре, напоминая Ники забрать костюмы из химчистки. «Проклятье, офис Ники превратился во всеобщую помойку или что?» Выругавшись, Марк отбросил листок и вытащил свой телефон.

Набирая на быстром наборе шурина, Марк мечтал о том, чтобы Лючия или Зак были реальными подозреваемыми. Лючия была слишком погружена в исследовательскую работу, а Зак поглощен заботой о больном дедушке. Кроме того, Марк видел фотографию Тиффани с ногами, обернутыми вокруг бедер Блейда, руками, сжимающими его одетую в кожаную куртку спину. Он глубоко увяз в операциях по отмыванию денег. И хотя Марк предпочел бы думать, что Бочелли действовал один, он боялся, что это принятие желаемого за действительное.

— Привет? — ответил Рейф неуверенно.

— Привет, приятель. Я знаю, что уже поздно. Я не разбудил Керри?

Пауза. Марк услышал шорох простыней, прежде чем Рейф продолжил:

— Нет. В чем дело?

— Мы должны разобраться в этом. Сейчас.

Кровать заскрипела, и Марк предположил, что Рейф встал. Несколько шагов и минуту спустя он услышал, как загудел компьютер шурина.

— Я работал над файлом с недвижимостью, который ты прислал. Не могу точно отследить всё к Ники. Один фальшивый счет за другим, от Восточной Европы до Карибских островов и Швейцарии, нигде нет имени Ники. Она может быть невиновна… а может и нет. Там защита настолько глухая, что кто-нибудь точно узнает, если я попытаюсь отследить операцию. Извини, но мне нечего тебе дать.

Выругавшись, Марк вошел в компьютер Ники, загрузил бухгалтерскую программу, открыл файл. И уставился на экран. Записи были обновлены сегодня утром. «Неужели Ники проснулась еще раньше, чем он думал, и успела заняться преступной деятельностью?» Ряд за рядом вклады совершались всю прошлую неделю. Каждый день немного больше, каждый день немного бесстыднее.

Нахмурившись, Марк кликнул по ярлыку «Н». Реальные операции с недвижимостью были скорректированы. Предыдущие адреса были помечены трехзначными цифрами и выделены красным цветом, в колонке слева: «142, 145, 151, 157». Новые записи, около десятка, имели трехзначный номер «164», записанный черным в той же колонке. Суммы были ошеломляющими.

«Что, черт возьми, это означает?»

Марк рассказал Рейфу о том, что увидел:

— Есть какие-то зацепки в этих кодах? Эти трехзначные номера меня настораживают.

— Сейчас погуглю... — последовало несколько нажатий по клавишам и множество вздохов. — Нет. Ничего, что имело бы значение в данной ситуации.

Уставившись на стену, Марк боролся с ощущением беспомощности и желанием разбудить Ники, чтобы потребовать объяснений. Никаких больше тайн. «Она хотела поговорить, вынуждала его поделиться? Она первая».

Календарь на стене привлек внимание мужчины. «11 июня». Он здесь больше месяца, но ничего не накопал, кроме новых опустошающих отношений, снова разбил чертово сердце, на этом раз хуже, чем в предыдущий.

Марк уставился на дату – это лучше, чем пялиться на экран, не показывающий ничего, кроме загадок. Согласно маленькой цифре под сегодняшней датой, он завершил сто шестьдесят второй день этого года, и уже успел облажаться.

— Подожди!

«Сто шестьдесят два...» Мужчина сорвал календарь со стены.

— Думаю, у меня кое-то есть. Можешь пробить информацию по недавним адресам?

Марк продиктовал адрес с красной цифрой «142». Две минуты спустя Рейф выкрикнул:

— Бинго! Собственность продана...

— Двадцать второго мая?

— Как ты узнал?

Марк улыбнулся. «Наконец, он что-то раздобыл».

— Все операции в этой таблице содержат дату по юлианскому календарю, это дата закрытия. Двадцать второго мая это сто сорок второй день года.

Короткая пауза и несколько ударов по клавиатуре, а затем Рейф сказал:

— Ты прав. Хорошая работа, мужик!

— Сегодня сто шестьдесят второй день. Целая куча недвижимости запланирована на сто шестьдесят четвертый день, что означает...

— Через два дня грядет что-то большое.

— Я думаю, ты прав, — вздохнул Марк. — Но что?

— Я здесь бьюсь в бетонную стену. Каждое место, куда я поворачиваюсь, похоронено за оффшорными счетами, подставными компаниями и всеми видами бумажной волокиты. У тебя есть какие-нибудь теории?

Марк мысленно проверил всё, что знал... и ни к чему не пришел.

— Неа. Но у меня есть идея.

— Да?

Мужчина вздохнул:

— Я откладывал это, но думаю, пришло время обыскать квартиру Ники. Возможно, я найду там ответы.

«Боже, помоги им обоим, если это так».

Глава 15

Ники проснулась в квартире Марка одна. Голая. Ничто не могло более ясно сказать ей, что ее интрижка – небеса обрушатся, если она использует слово на букву Л – с Марком закончена. За пределами постели мужчины не обладают выносливостью и способностью к длительным действиям.

В прошлом Ники удивлялась, почему умные женщины совершают глупости, например, влюбляются в мужчин, которые никогда не ответят им взаимностью. Она всегда думала, что увидит ловушку за милю и пойдет в противоположном направлении. Вместо этого, она пробежала олимпийский спринт прямо в руки Марка.

Теперь ее сердце будет за это расплачиваться.

Закрыв глаза, чтобы сдержать подступившие слезы, Ники встала. Девушка отказывалась сдаваться. Ох, без сомнений, она поплачет. Но не здесь. Не сейчас. Не когда Марк может вернуться и увидеть. Он извинится, скорее всего. Глубоко внутри он был хорошим. Но его извинения ничего не изменят.

Между ними всё кончено, пора это прекратить, Ники не должна больше видеть Марка, если она хочет сохранить рассудок.

Собрав одежду, девушка задержала дыхание, сдерживая надоедливые слезы, и быстро надела платье. Схватив трусики и туфли, Ники глубоко вздохнула.

Она собиралась сделать одну из самых трусливых вещей в своей жизни во имя здравомыслия. То, о чем она вряд ли расскажет внукам или напишет в мемуарах, но лучшего способа сделать это Ники не придумала.

Она должна попросить Марка уйти.

Девушка никогда не представляла себя пишущей письмо, типа: «Дорогой Джон/Уважаемый работник» – два в одном. Но это разорвет обе части их... сотрудничества одновременно.

«Проклятье. Почему она так нервничает?» Он, вероятно, будет оплакивать потерю целых пять минут, а затем двинется дальше, не оглядываясь назад.

Ей нужно взять с него пример.

Нащупав лампу на прикроватном столике, Ники нажала на выключатель. Резкий пронзительно белый свет обжег глаза. Девушка перевела взгляд на кровать, смятую от ее встречи с ураганом «Марк». Остался только разгром, о чем свидетельствовало и ее разрушенное сердце.

Ники сопротивлялась желанию схватить простыни и, прижав к лицу, вдохнуть запах Марка, чтобы запечатлеть его в памяти и оставить со слезами, о которых он никогда не узнает и не побеспокоится.

«Если она начнет плакать сейчас, то когда остановится? Бумага, нужна бумага. И ручка. Не забывай о своей миссии!»

Девушка решительно отвернулась от кровати, оглядела спартанского вида комнату. Кровать занимала большую ее часть, у противоположной стены располагался шкаф. Он купил пластиковый поддон, в котором находилась какая-то его одежда. Большинство вещей, по-прежнему лежало в открытом чемодане, около кровати.

«Очевидно, он не планировал оставаться надолго».