- Что вы, Сергей Данилович, - строго сказал Саша. - Ни за какие блага не уйдем. Разве можно?

- Друг мой, нельзя так. Ты, кажется, во всем решил проявлять свою настойчивость. Но если один раз это кончилось хорошо, то другой раз может кончиться плохо.

«Знает о разговоре с главным инженером!» - охнуло внутри у Саши.

И оттого, что Сергей Данилович не сердится, - ему захотелось схватить и тормошить его и закружить, как он кружил и тормошил когда-то в детстве своего отца…

- Уже гудок. Хватит, Евгений Матвеевич. Выпроваживайте же их.

Саша, Митя Расцветаев, Гога, Нагребецкий и Тимко, захватив свои фуфайки, смиренно удалились из токарного цеха.

- В двадцать первый навострили лыжи, - с виноватой улыбкой сказал Хрусталев завучу, и тот понял, что мастер на стороне неутомимых энтузиастов Т-4.

«Эту крепость теперь ничем не возьмешь», - подумал Зарубин о ребятах, находившихся в состоянии всевозрастающего накала перед близким уже пуском станка.

В двадцать первом цехе, между тем, ребята быстро заняли свои места, и уже кипела работа над деталями Т-4: обмеряя выточенные детали, сверкал мерительный инструмент; то затихая, то убыстряя ход, жужжали станки.

Саша видел свои быстрые пальцы, ставящие каретку. Затем Саша поставил шпиндель, шкивы, поглядывая, как Гога помогает Нагребецкому подшабривать заднюю бабку.

«Эх, разве от этого оторвешься? - с подымающимся в груди восторгом подумал Саша. - Ни минуты нельзя терять!»…

Станок долбежный был занят Нагребецким, и Саша стал вручную выдалбливать шпоночные канавки. Надо было сделать ровно, параллельно.

Затем он надел на валик корпус, на корпус конус, просверлил фланцы для шкива, подогнал винты под резьбу.

Смахнув ладонью пот со лба, он стал собирать шкивы, изредка взглядывая на Гогу, такого бодрого, суетливого… У Саши еще ловчее задвигались руки. Он надел

фланец, поставил подшипники, втулку, надел второй фланец, насадил на корпус и на валик.

И когда, оставив эту работу, он начал подгонять валик переключения, за плечо его крепко и властна взяла рука мастера.

- Шабаш! - строго сказал Хрусталев. - До ужина Сергей Данилович разрешил. А больше ни одной секунды.

17

Для сборки приспособления и сборки станка были вызваны два слесаря-отличника - Краюшкин и Громов.

Теперь Саша увидел их впервые за работой. Они были слесарями-инструментальщиками, и, как все инструментальщики, привыкшие к точной работе, были неразговорчивы, неторопливы и очень точны в движениях.

Специальность слесаря всегда представлялась Саше, да и другим ребятам-токарям, грубой, малоинтересной. Не раз возникали споры между токарями и слесарями, чья специальность лучше.

- Слесарем лучше быть. Токарь точит и точит одно и то же - круглое и круглое. А слесарь разные формы обрабатывает. Он может за свою жизнь тысячу деталей узнать, - говорили слесари.

- А кто обтачивает эти детали? Токарь. Значит, и он может тысячу деталей узнать, - говорили токари.

- Токарь стоит у станка, и спать охота, а слесарь все время шевелится, - хвастались слесари.

- Слесарь только со своим напильником, а токарь зато всегда у станка, - хвастались токари.

- Слесарь попилит и порубит, а токарь все точит и точит, и точит, - дразнили слесари.

- Слесарю легче стать токарем, он станок знает, только изучить ремонт и уметь пользоваться микрометром, индикатором. Если у токаря сломается станок, он просит слесаря: «почини», а сам отдыхает. А слесарь знает все! - торжествовали слесари.

- Слесарь долго, медленно работает, а токарь быстро. Через час около него уже гора деталей, - за словом в карман не лезли токари.

- Слесарь ставит детали на свое место, собирает станок, а самое интересное - сборка, - не унимались слесари.

- А разве без токаря можно сделать сборку? - справедливо возражали токари…

И после таких споров каждому своя специальность делалась еще краше…

Краюшкин и Громов смело вошли в цех, где шла сборка Т-4, и критически осмотрели детали, выточенные токарями.

К этому моменту шесть основных деталей были уже обработаны на расточных приспособлениях. Теперь подошли вплотную к сборке станка.

К сборке приступил коллектив из семи человек - пять токарей и два слесаря, во главе с мастерам Евгением Хрусталевым.

За две недели предстояло собрать и пустить станок. Такой срок себе поставили ребята, и обещали его выдержать, чтобы не задерживать заводское оборудование.

Больше Сергей Данилович ни разу не спрашивал - выдержите ли? - как на том первом совещании. Он видел, какой железной хваткой вцепились ребята в работу с первого же дня, всегда были бодры и веселы, и теперь на всех парах рвались к финишу.

Главный инженер завода не раз забегал посмотреть на сборку. Станет, залюбуется и не заметит, как бегут минуты. Молодо разгладится его обычно хмуро озабоченное лицо с мохнатыми бровями при виде ловких и умелых рук Нагребецкого, ставящего переднюю бабку, фартук, каретку - самая интересная работа сборки. Затем постоит возле Тихона, собирающего заднюю бабку, понаблюдает за Митей, ставящим коробку Нортона. Подойдет к Гоге Семячкину и, подмигнув ему, заглядится, как он, расставив локти, подгоняет дверцы под тумбу.

Постоит возле слесарей Краюшкина и Громова, молчаливых, понимающих друг друга с одного взгляда.

И, в последнюю очередь, подойдет к Саше.

Чем-то особенно нравился главному инженеру этот черноволосый мальчик, с вечным огоньком беспокойства в глазах. :

При виде главного инженера Саша с некоторых пор всегда старался сделать вид, что очень занят. Он хотел дать понять главному инженеру, что вовсе он не собирается с ним откровенничать и доказывать, как он смотрит на вещи. Без крайней надобности он больше этого не станет делать. Сейчас он работает - и все…

- Ведь ты, кажется, по специальности электрик? - спросил однажды главный инженер.

- Точно. Электрик, - ответил Саша.

- Скоро подойдет твое кровное дело?

- Да, завтра пуск станка, - ответил Саша, не отрываясь от работы.

- Ну, а по окончании училища что думаешь делать?

- Не думал еще, - нахмурившись, ответил Саша.

- Оставим тебя при заводе, - сказал инженер, - мне нравится, как ты работаешь.

Саша покраснел, сердце бурно заколотилось. Остаться на этом заводе? Что же, разве это не его мечта?

- Сделаем тебя мастером в учебном цехе, - продолжал главный инженер. А потом будем продвигать дальше…

В эту минуту показался завуч. Заметив главного инженера, он направился к нему.

- Ну, что вы на это скажете? - оживленно начал он. - Заканчиваем сборку и завтра пуск станка!..

- Видите, товарищ главный инженер, - воскликнул Саша, - ремесленники добились своего. Скоро в подшефной МТС закрутится всеми шестеренками наш Т-4!

- Горячий он у вас и… и упрямый. По-хорошему упрямый, упорный, - задушевно сказал главный инженер.

18

Бригада, занятая станком Т-4, вышла на последнюю свою вахту - общий монтаж станка.

Директор завода Николай Семенович Громов был хорошо осведомлен о героическом труде ребят над станком. Каждый день он справлялся у начальников цехов об успехах ремесленников. Он наказывал главному инженеру:

- Очень прошу вас, Степан Порфирьевич, следите, чтобы все условия для них были созданы. И с питанием, и во всех отношениях. Это будет на вашей ответственности.

Панасюк ухмыльнулся в бороду, - «меня просить»…

- Вы посмотрели бы, Николай Семенович, какие мы им обеды даем. Ребятки лосниться стали. Если бы не такие напряженные темпы работы, - типичный санаторий.

- Оказывается, в предыдущем квартале ремесленное училище № 2 выполнило 25 процентов программы завода, - сказал директор, - честное слово, я не ожидал… А вспоминали ли вы когда-нибудь, Степан Порфирьевич,- начал директор, и лицо у него сделалось мечтательным, совсем молодым, ибо двадцать девять лет-это самая цветущая пора человека, - вспоминали ли вы, какие были мы с вами в их годы? Такой квалификации у нас не было. Верно? А из этих выйдут рабочие нового типа. Высококвалифицированные рабочие эпохи коммунизма… Как по-вашему, надо нам премирование провести училища в целом и отдельных юношей?