Тем временем, неутомимый учитель вернулся к доске. Начертил три колонки, назвал одну «Школа Старлайт», вторую «Даркен Экспортс», третью — «Даэлайт Кресент».

Он хлопнул в ладоши:

— Итак, всю неделю мы будем с вами изучать вклад этой семьи в развитие города. В первую очередь они основали лучшее в мире учебное заведение. Большинство видных политиков, ученых и революционеров современной Америки учились именно здесь. Как многие из вас знают, у нашей школы есть связи с крупнейшими колледжами.

Моя рука взлетела в воздух, Мистер Перкинс заметил и попросил задать вопрос:

— А эту школу посещали ученики из вышеназванных четырех домов с 1875 года? — спросила я, специально не глядя на Джеро.

— Да, конечно, — ответил он. — Дети из этих семей были представлены в нашей школе. Дома гордятся ей. Куда бы еще они отправляли своих детей, если не сюда?

Да, наверное он сейчас недоуменно смотрел на меня. Не знаю, почему, но у меня было стойкое ощущение, что известные мне Даркены появились в этом мире совсем недавно, прямо как Стар, раз — и вышли из светового вихря.

Вряд ли эти сверхлюди были первыми, которых увидела наша планета. Но вот те, которых я видела, тут совсем недавно.

Остальную часть урока мы говорили о том, как Даркены управляют миром. Их бизнес оказался настолько многогранным, что многие знакомые мне продукты, оказывается, принадлежали именно им.

Прозвенел звонок, все повскакивали с мест, зашумели. Мистер Перкинс крикнул:

— Завтра продолжим изучать Дом Даркен.

Мы вышли. Джеро горой возвышался надо мной. Еще один плюс — все, завидев нас, старались убраться с дороги побыстрее, так что добраться до следующего кабинета было гораздо легче.

— Что у тебя дальше? — спросил он, когда мы подошли к очередному транспортеру.

Глянула в расписание и простонала:

— Физ-ра… Серьезно?

— Не любимый урок, да? — внимательно глядя на меня, спросил он.

Пожала плечами:

— Спортсмен из меня отстойный. Я отлично вяжу, шью, обожаю читать, даже готовить немного умею — могу даже захудалые яблочные или шоколадные пироги печь; лобзиком вырезаю как профи; я чуть ли не профессиональный шоппер; но никогда, повторяю, никогда не любила физические упражнения.

— Что, совсем никакого спорта? Может, хотя бы бег или гимнастика?

Я весело фыркнула:

— После того, как чуть не сломала ногу на бревне, родители все же поняли, что я комнатная девочка, и уже на следующий день в комнате появились книги и паззлы.

Его оглушительный смех привлек еще больше внимания:

— Тогда конечно, только паззлы. Хаааахаха! Думаю, теперь буду называть тебя сумасшедшей кошатницей!

Я покивала со всей серьезностью, которую только могла изобразить:

— О да, лет через десять именно такой и стану.

— Даже не сомневаюсь, — его смех постепенно стихал, — Физ-ры у меня нет, но доведу тебя, а там дальше Лексен за тобой приглядит.

Ну, прекрасно. Только перед ним облажаться еще не хватало. Будто он до сих пор не до конца уверился в том, что люди бесполезные и тупые.

— Слушай, а почему Лексен так ненавидит меня или всех других людей? — последнее слово я произнесла потише на всякий случай. — Вроде вы трое как-то иначе к нам относитесь.

Его веселость как ветром сдуло. Я глубоко вздохнула — наверное надавила на больную мозоль:

— Ладно, видать не мое дело, — как можно беззаботнее постаралась сказать я.

Я прыгнула на ближайший транспортер — не важно, в мою сторону он шел или нет. Даже не оглянулась, шел ли Джеро следом. И зачем я только спросила это? Нельзя было позволять себе эмоционально привязываться к Даркенам. Ведь я их совсем не знала и, без сомненья, для них я была пустым местом.

К тому же, нужно еще разыскать свою, хоть и приемную, но семью. Хватит страдать ерундой, пора действовать.

— Он не ненавидит тебя, — внезапный голос Джеро заставил меня резко развернуться. Черт, неужто они еще и тише меня ходят? — Просто ему не очень нравится, что теперь он обязан быть здесь. Твой вопрос на уроке… Да, в этой школе всегда были представители всех четырех домов, но это было добровольно. Чаще всего это были представители более низких слоев нашего общества, которым нравилось получать бонусы от перемирия между нами и вами. Теперь появились новые законы. Он… скажем так, он попытался оспорить решение совета, и его жизнь круто поменялась. В общем, он старается справиться, как может.

Я развернулась вперед:

— Да, понимаю каково это, — пробормотала я. Ведь вся моя жизнь махом сгорела в огне.

Весь остальной путь мы молчали. Он изредка брал меня под руку, помогая сойти через боковой выход на транспортере — уже понял, что я никогда не научусь делать это, как следует. Потом мы дошли до спортзала, и я покорно вошла в женскую раздевалку. Не обращая внимания на пристальные взгляды, сосредоточенно переоделась в спортивную форму: белую рубашку, черные шорты, белые носки до колен и кроссовки. Вышла в зал, проклиная все вокруг.

Это было здоровенное овальное помещение, почти полностью под крышей. Тут была и дорожка для бега, волейбольная, теннисная площадки, олимпийский бассейн, тренажерный зал и много еще чего. Только подумать, кучи денег потрачены на таких вот как я.

Встала в хвост шеренги, стараясь лишний раз не отсвечивать. Лексен точно был где-то тут. Учитель вышел вперед. Я заметила его белую рубашку и свисток.

— Так, — крикнул он. Свисток подпрыгивал на его груди, — Делимся на две группы. Первая будет играть в волейбол, вторая в футбол. Но сначала — разминочный бег.

Он дунул в свисток, кто-то недовольно проворчал, но в основном все без особого нытья побежали. Я топталась на месте, старательно выдумывая отмазку. Обязательные уроки физкультуры, по-моему пора бы уже приравнять к дискриминации против людей с плохой координацией.

Надо выяснить, существует ли протестное движение против таких вещей.

— Ты должна бегать. — От этого низкого голоса по всему телу опять побежали мурашки. Ну как. Как он это делал? Почему каждый раз его присутствие и голос воздействовали на меня так сильно?

Зато паниковать перестала, так что я сообразила на лице улыбку и обернулась. Твою ж мать… Ну за что? За что? Будто мало было моего влечения к нему, так теперь он был в спортивной форме… Сквозь белую рубашку отчетливо бугрились мышцы. Я запрещала себе даже краем глаза глянуть на его задницу — ибо знала, она идеальна и будет выглядеть слишком аппетитно в шортах.

— Я не бегаю, — пикнула я и скрестила руки — мурашки повсюду, еще и соски торчат. Дурацкое предательское тело! — А разве ты не в футбольной команде, а?

Он кивнул, неотрывно глядя на меня. Господи, он хорош — свалить бы его на землю, да содрать одежду…

Нет, Эмма! Он не человек! Запомни уже!

— Да, — ответил он, я даже и забыла, что задала вопрос, — Но тренер иногда заставляет нас заниматься и другими видами спорта, чтобы не терять гибкости. А основная футбольная тренировка будет во второй части урока.

Я закивала как дура. Почти все бегали, а мы с Лексеном стояли, такие, болтали. Люди оборачивались на нас, запинались и болтали. Промелькнула пара напряженных и озлобленных местных девочек-суперзвезд. Вот уж не хватало мне еще и их злить.

Дерьмо. Я побежала. И вот, десять шагов, дыхание сбилось, в груди зажгло, сердце закололо. Ничего хорошего из этого не выйдет!

Лексен расслабленно бежал рядом. Точнее, он быстро шел. Конечно, его ноги раза в два были длиннее моих. На середине первого круга, бок начал ныть.

— Думаю, нужно заняться твоей формой, — удивленно произнес он.

А вот мне было невесело. С радостью наорала бы на него, но дыхания не хватало, даже чтобы дышать.

Поэтому, молча, показала средний палец и успокоилась.

Он тупо покосился на него, пожал плечами и отвернулся. Я же осталась выживать в одиночку. К концу второго круга перешла на шаг, Лексен был впереди, но, казалось, его взгляд все еще был прикован ко мне.

Кто-то догонял, и я обернулась. К удивлению, это была Котар.