— По крайней мере, я была готова попробовать. Чем конкретно пожертвовал ты, Логан, чтобы быть со мной? — спросила она, сжимая кровать.

— Ты никогда даже не удосужилась попросить меня о чем-то! Ты держала меня на таком расстоянии от себя, что единственное, что мне оставалось, это предложить тебе свое терпение и долбанное специальное меню, — выкрикнул я. — Поэтому, прекрати увиливать, упрекать и использовать «нас» в качестве оправдания. Если бы ты хоть раз рисовала в своем воображении себя саму в Нью-Йорке, и в самом деле чувствовала бы, что эта должность продвинет тебя по карьерной лестнице, ты бы рассказала мне об этом предложении в первую очередь. Но ты не сделала этого, потому что ты боялась.

— О? И чего же, черт побери, я боялась? — спросила она, расправляя свои плечи и принимая воинственную позу.

— Выйти за пределы зоны своего комфорта и потерпеть неудачу. Показать хоть долю своей уязвимости, — сказал я. — Я думаю, мы оба можем согласиться, что ты приняла предложение от Stonestreet’s, зная, что это не соответствовало твоим талантам.

— Я говорила тебе, что после того, что произошло со Стивеном, мне было необходимо начать все заново.

— Нахрен его. Стивен мудак, который не стоит твоего времени, — сказал я. — Но ты позволила ему определить свою ценность как человека, так и шеф-повара. И вместо того, чтобы встать перед ним и постоять за себя, найти работу намного лучше в более престижном ресторане, ты вернулась в Денвер, чтобы закопать голову в песок, прежде чем убежать снова. Я бы точно не подумал о том, что ты ставишь перед собой какие-то цели и выворачиваешься наизнанку ради этого.

Это был удар ниже пояса, учитывая те обстоятельства, из-за которых она оставила Сан-Франциско, но, тем не менее, это было правдой. Она была способна на гораздо большее.

— За исключением того, что я все-таки рискнула. Ради тебя, когда отклонила предложение, — сказала она. — По всей видимости, это было ошибкой, потому что теперь совершенно ясно, какие у тебя приоритеты. Ты подтвердил то, что я была права насчет того, чтобы быть осмотрительной.

— Какие? Потому что я решил выполнить свои обязательства перед командой и перед самим собой? Обязательства, которые я принял на себя задолго до твоего появления?

— Таким образом, ты признаешь, что выбираешь свое увлечение вместо меня.

— Почему я не имею права сосредоточиться на единственном, в чем я уверен? — спросил я.

— Ты серьезно? В чем ты уверен? — спросила она, скидывая руки в воздух. — Логан, почему ты ставишь в приоритет спорт, который приносит тебе боль и даже больше — не радует тебя?

— Приоритетом над чем? Ты единственная, кто лгал мне. Та, кто не доверяла мне настолько, чтобы разделить со мной часть своей жизни. Что, по сути, не должно было стать сюрпризом, потому как ты никогда мне достаточно не доверяла, — моя голова была словно в тумане. Я отчаянно нуждался в пятнадцати часах непрерывного сна. — Ты никогда не давала мне знака, что ты была заинтересована в чем-то серьезном или даже не заставила меня поверить в то, что между нами возможно будущее, когда я требовал большее. Из-за этого сложно поверить в то, что ты отказалась от карьеры ради меня, и ясно словно божий день, что это тебе не дает права требовать от меня чего-то сейчас. Ты либо хочешь чего-то несерьезного, и тебя не заботит то, что я делаю со своей жизнью. Или тебе настолько все это небезразлично, чтобы представить свое будущее со мной. Ты не сможешь получить и то, и другое, Гвен.

— И что тогда? — спросила она. — Через две недели ты собираешься надеть эту футболку и играть, послав к черту все последствия? Должна ли я поздравить тебя?

— Ага, именно так. Я могу быть виновным в том, что иду к своей мечте с целеустремленностью и решительностью, но, по крайней мере, я не настолько труслив, чтобы попытаться.

Между нами снова повисла тишина, на этот раз она была еще тяжелее. Это финал. Как будто мы достигли какого-то рубежа, откуда мы уже не могли вернуться назад.

— Ладно, — сказала она. — Но не жди, что я буду сидеть и смотреть, как ты разрушаешь свою жизнь. Найди себе другого шефа. С меня хватит, — Гвен развернулась на каблуках, распахнула дверь и захлопнула, когда исчезла в коридоре.

Черт, как же больно.

Глава 19

ГВЕН

Я была лучшим примером слова «клише», валяясь на своем диване в пижаме в середине дня и смотря первую серию франшизы «Форсаж». Я откусила теплый, липкий двадцатидолларовый сэндвич с сыром на гриле, который сама приготовила, наслаждаясь сладким и ореховым ароматом роскошного сыра Beaufort D’Ete, самого лучшего и дорогого в Грюйере, — по крайней мере, поддерживала кое-какие стандарты, соответствовавшие моей собственной распущенности.

Прошло три дня с тех пор, как я покинула жизнь Логана. Три дня с тех пор, как он подтвердил мои убеждения в том, что одержимость работой превыше всего. Три дня с тех пор, как мой мир развалился на части. В очередной раз.

Обычно, если что-то переходило в разряд стресса, трудности или чего-то сложного, я направляла все свои чувства в кулинарию и отдавалась работе всей душой — обычно я не была одной из тех, кто впадал в депрессию — но на этот раз я просто... не могла. К тому же, у меня не было какой-то работы, в которую я могла бы окунуться, потому как, судя по всему, я осталась безработной. На данный момент мой су-шеф Эми взяла на себя обязанности шеф-повара в Stonestreet’s, и если Логан не был глупым, то ему следовало оставить ее на постоянной основе.

Мой сотовый телефон завибрировал, и имя моего отца высветилось на экране, но я позволила звонку отправиться на голосовую почту. Не было сомнений, что он по каналам кулинарных сплетен узнал о том, что я отклонила предложение. И потому что сплетники любят жирные подробности, то мой отец, скорее всего, также узнал и о том, что я позвонила Тренту два дня назад, ради того, чтобы попросить его о еще одной возможности, еще одного шанса, на который я получила отказ:

— Чертовски жаль, Гвен. Такой талант не следует скрывать, но как я уже говорил тебе до этого, в ресторанном бизнесе нельзя сделать шаг назад, и я никогда не предоставляю вторых шансов, — и тем самым, он видимо хотел сказать мне о том, каким я была разочарованием. Мой отец, должно быть, вступил в общие ряды.

За окном гостиной, птицы проносились в безоблачном дневном небе. Солнце было высоко и светило ярко, его лучи словно ножи пробирались сквозь кроны деревьев и падали на покрытую льдом траву, которая сверкала словно была покрыта бриллиантами. По телевизору началась автомобильная гонка, и я сделала звук громче, наслаждаясь звуком ревущих двигателей, визгом шин и тем, как шестеренки переключали скорости.

Немного позже раздался дверной звонок, и когда я поднялась, чтобы открыть, то приняла решение, что для остальных частей «Форсажа» я пересмотрела бы свою предыдущую политику в отношении распития алкоголя в одиночестве и опрокидывала бы стакан с виски каждый раз, когда герой Вина Дизеля заводил бы разговор о «семье». Если бы от этого я не захмелела или это не помогло бы мне забыть о том, какой катастрофой обернулась моя жизнь, тогда все остальное было бы бесполезно.

Я открыла дверь, ожидая обнаружить там Мисси — она должна была приехать после своей игры в теннис — но к моему удивлению, на крыльце стояла моя мать, с ног до головы одетая в винтаж от St. John, выражение ее лицо показывало ее потрясение.

— Вижу, что слишком долго позволяла тебе поступать так, как этого хотелось бы тебе, — сказала она, без всяких приветствий переступая порог, ее сумочка, подходящая ко всему образу от St. John, болталась на локтевом сгибе, — я ожидала увидеть печаль, но ты выглядишь так, как будто готова отправиться на испытательный срок в качестве шефа для шоколадных кексов от компании Hostess.

— Я тоже рада тебя видеть, мам, — сказала я, изобразив улыбку, когда последовала за ней в гостиную.