От вони у Седрика слезились глаза. Он немного отполз по коридору прочь, прежде, чем сумел подняться на ноги и, ринуться прочь настолько быстро, насколько позволяла сломанная нога, закованная в футляр из черной жижи.

Кажется, те две твари совсем забыли о капитане, но далеко ему уйти не удалось - из ближайшего коридора раздалось сипение и хрип еще одного урода. Седрик вжался в нишу в стене. Третья тварь явно спешила на звуки борьбы и проковыляла мимо капитана. Весь следующий путь к докам превратился в кошмар: сипящие уроды были везде: казалось, из-за каждого поворота несся омерзительный, пробирающий до костей хрип. На минуту пути по темным коридорам приходилось по десять минут леденящих душу пряток. Голова у капитана начинала кружиться, омерзительный запах мертвечины, казалось, преследовал его по пятам, и Седрик едва справлялся с тошнотой, накатывавшей волнами.

Теперь от желанной разгадки его отделяли толпы уродливых тварей, кишащих в коридорах станции. Седрик упрямо ковылял вперед, ни о чем не думая, сосредоточившись только на хитросплетениях коридоров и вслушиваясь в каждый шорох, чтобы вовремя скрыться в каком-нибудь боковом ответвлении. Кажется, на то, чтобы добраться до дока, у него ушла целая вечность.

Узкое пространство коридора внезапно распахнулось за очередным дверным проемом, и Сердрик, привалившись к дверному косяку, осторожно выглянул в темноту громадного дока и едва не застонал от отчаяния. По доку медленно, словно в тягучем кошмаре, бродили штук семь уродливых, лоснящихся черным фигур. Воздух то и дело прорезал тихий хрип, и снова док окутывала мертвенная тишина. На дальнем конце дока возвышался, словно в фантастическом сне, остов корабля, возле которого сгрудились несколько тварей. Какое-то мимолетное чувство узнавания заставило Седрика повнимательнее присмотреться к бесформенной развалине. По спине его побежал мороз. Морской лев! Что здесь произошло? Впрочем, в бездну это! Сейчас важнее найти Фергюса, а не предаваться пустым рассуждениям. Седрик быстро оглядел док. Если верить карте, Фергюс на той стороне дока, как раз там, где возвышался над черной маслянистой водой остов Льва. Точнее, он был там в те незапамятные времена, когда Седрик вышел из музея, или что там это было. Кажется, с тех пор прошли часы. И, как назло, рядом ни одной информационной панели, чтоб уточнить местоположение Фергюса. Седрик еще раз украдкой осмотрел док. Шансов добраться до той стороны мимо всех этих тварей никаких. Разве что... Седрик бросил быстрый взгляд на блестящую в красноватом тусклом свете воду. Она была неподвижна, как зеркало. Если б только что-то отвлекло тварей ненадолго...

И тут, словно какая-то добрая фея решила, что на сегодня с капитана хватит катастроф и невезения: пол под ногами Седрика заметно вздрогнул и по доку раскатился гул далекого взрыва.

«Челноки,» - понял Седрик, но размышлять, хорошо это, или плохо, у него не было времени: лоснящиеся, деформированные морды тварей повернулись на звук взрыва. На мгновение все они застыли, словно бы размышляя, а потом все, как одна, побрели на звук, оставляя притаившегося капитана за спиной. Седрик осторожно проковылял вдоль стены и, стараясь не шуметь, тихонько соскользнул в черную воду. Все же, став слишком неуклюжим со своей затянутой в черный лубок ногой, он издал негромкий всплеск.

Черная жижа, застывшая вокруг сломанной ноги, тянула вниз, словно гиря, но все же кое-как, с трудом, Седрик мог плыть. Ледяная вода обожгла его голову, промыла насквозь, давая дышать. Только теперь Седрик ощутил, как давно не дышал в воде. От ледяного холода мысли прояснились, и Седрик медленно и довольно неуклюже поплыл в сторону Льва.

Возле корабля на дне лежали какие-то обломки и темные комья, в которые Седрик почел за лучшее не вглядываться. Что-то черное бесцельно ползало по дну. Даже не приглядываясь, Седрик понял, что это одна из тварей. Впрочем, судя по неуклюжим движениям всплыть у нее не получалось. Трап, прежде, видимо, ведший от корабля к причалу, теперь покоился на дне - то ли его сшибло взрывом, то ли кто-то сбросил его вниз. Седрик поднял голову и вгляделся в бесформенную развалину над своей головой. Если компьютер отследил все верно, и если Фергюс все еще здесь, то каковы шансы, что он все еще жив? Уж слишком много тварей в доке, и слишком тихо... В любом случае, с корабля проще будет осматривать док, а раз уж нет трапа, то и твари до него не доберутся. Седрик поплыл вверх, и, цепляясь за неровности на обшивке, выкарабкался из воды.

Сгрудившиеся на краю причала твари засипели, почуяв Седрика, но добраться до него они не могли. Капитан мельком оглядел док и, не обнаружив Фергюса на причале, шагнул в темноту развороченного корпуса. Под ногой что-то звякнуло. Седрик пошевелил ногой рассыпанные по полу гильзы. Возле входа темнела подсохшая лужа то ли все той же черной жижи, то ли крови. Все выглядело так, словно здесь прошла целая война.

Седрик быстро осмотрел развороченную носовую часть, повернулся к корме и только тут заметил нечто, темным кулем лежащее на входе в радиорубку.

- Фергюс!

Старпом скрючился в дверях рубки. Капитан осторожно тронул его за плечо, и Фергюс мешком упал к ногам капитана. Седрик неловко плюхнулся рядом со старпомом, руки у него тряслись, когда он попытался нащупать пульс на шее старпома, и никак не мог понять, есть ли он. Руки старпома, все измазанные кровью, были прижаты к животу. Седрик бормотал что-то, не слыша себя.

- Фергюс! Ну же, старина, ну же!

Кажется, подушечки пальцев капитана нащупали слабую пульсацию. Седрик осторожно отнял одну из ладоней старпома от живота - гидрокостюм был вспорот, а под ним блестела кровь.

Глава 34, Давид и Божественная

Прошло очень много времени. Я не знаю сколько точно. И я не знаю, для чего я здесь. Электронная жизнь моя потеряла смысл. Впрочем, его и не было. Когда Анна начала плакать, и говорить о том как я ей нужен, мне было все равно. Я понял, давно уже понял что спасения нет. Поэтому решил трусливо отключиться, оставив ее одну. Я вдруг понадеялся, что возможно она умрет пока я буду спать. Я не ставил таймер, система сама разбудила меня когда то понадобилось. Кому? Не знаю. Плевать. Анна все еще находится рядом со мной. Все это время она находилась рядом со мной. Изможденная, замерзшая, грязная.. Ее кожа стала бледной с сероватым оттенком, почти как у столь ненавистных ей низших. Лицо осунулось, некрасиво обтягивая лицевой череп. Некогда прекрасные волосы теперь были спутанными и грязными. Она еле держалась на ногах, но при этом не ложилась на холодный пол. Очнувшись я застал ее стоящей рядом, и держащейся за стеночку.Давид, - еле слышно прошептала она, - зачем ты уснул?

И я не нашелся, что ответить. А ведь она уже умирала однажды. Будет забавно, если божественная погибнет именно сейчас.

Мне ничего не хотелось. Я бы с удовольствием остался здесь и дождался пока у меня сядет аккумулятор. Это можно будет назвать моей смертью. Потому, что смысла к дальнейшему существованию я не видел. С другой стороны, можно было ради интереса доставить Анну на верхнюю станцию и там уже погибнуть от рук ее братца. Но вот минус: почти наверняка убьют и ее. Ну и смысл шевелиться? и как ты все это время держалась, пока меня не было? - поинтересовался я.Поискала по докам, - ответила Анна, - и нашла консервы. Я не уходила далеко. Сначала я ужасно испугалась, когда ты вдруг сам собой отключился, - она осеклась на середине фразы, подавляя подступившие к горлу рыдания, - а потом я увидела что ты жив и обрадовалась. Думала, надо подождать. Не умереть. Я старалась не умереть.

Божественная всхлипнула и закрыла лицо руками. Я стоял и глядел на нее с отрешенным видом. Надо же, какая удивительная, почти щенячья преданность куску железа. Идем, - сказал я, постараемся пройти в док. Зачем? - Анна подняла глаза и уставилась на меня как на умалишенного, - но ведь корабль мертв.. и экипаж тоже. Нам не пройти, там теперь эти жуткие твари...Пойдем, - я был настойчив, - нужно проверить, вдруг в доках остались челноки.