- Что это за дерьмо?! - воскликнул Нильс, уже не пытаясь говорить шепотом.

Не обращая на него внимания, не говоря ни слова, Фергюс прошелся по доку, освещая то одно тело, то другое. Даже отсюда Нильс видел, что большинство трупов захвачены черной жижей куда больше, чем тот, на который он наткнулся. Некоторые тела были полностью затянуты черной пленкой, по которой словно бы иногда пробегала какая-то рябь. Зрелище это вызвало у техника едва ли не больший ужас, чем сам вид побоища.

- Надо валить отсюда! - уже не обращая внимания на дурноту и головокружение, Нильс вскочил на ноги.

- Стоять! - жестким тоном приказал Фергюс, - Пойдешь туда, куда я скажу, - он с сомнением посмотрел на развороченный корпус Льва, словно бы принимая решение. Наконец, он решительно толкнул Нильса к кораблю.

- Давай, шагай на палубу. Может, с него удастся связаться с кэпом.

Нильс в недоумении уставился на него:

- Ты это серьезно? Да там же все в куски разнесло!

- Нос в куски разнесло. А на корме еще что-то может и осталось, - спокойно ответил Фергюс и толкнул Нильса вперед.

Черные, развороченные внутренности корабля кое-где блестели от обрызгавшей их крови.  Но переборка защитила от взрыва некоторые помещения на корме Льва. Фергюс шарил среди обгорелых останков, пытаясь найти вход в рубку.

- Она должна быть где-то здесь.

Нильсу внезапно стало все равно. Он опустился на какую-то обугленную развалину и безучастно смотрел, как черная рябь пробегает по ошметкам тела, лежащим в искореженной носовой части корабля. Как тонкие темные ниточки протягиваются между разными частями, едва заметно вибрируя.

- Есть! Иди сюда, иуда.

Фергюс грубо дернул веревку на руках Нильса, развязывая узел. Грубый тычок - и Нильс оказался в рубке. На удивление, она почти не пострадала.

- Не работает, - отрывисто сказал Фергюс, - чини.

Нильсу понадобилось всего несколько минут, чтобы найти поломку и устранить ее. Осталось только настроиться на частоту рации капитана. Нильса ковал холодный липкий страх. Что он там услышит. Тишину? А если нет? Слушать, как медленно умирает обреченный им самим капитан? У Нильса задрожали пальцы.

- Починил? - Фергюс возник у него за плечом, словно из ниоткуда, не дожидаясь ответа ухватил Нильса за запястья и снова связал его руки за спиной.

- Вали отсюда, - жесткий тычок в бок заставил Нильса отстраниться от пульта. Фергюс быстро настроился на волну.

- Кэп! Кэп, это Фергюс! Прием!

Молчание. Нильс медленно повернулся спиной к рубке. Значит, с капитаном покончено.

- Кэп, прием! - не унимался Фергюс в рубке.

Нильс медленно побрел прочь с корабля. Док, заваленный обломками, искореженный стрельбой, был неподвижен в едва различимом свете аварийного освещения. Вдруг какой-то звук привлек внимание техника. Едва различимое шевеление. Он попятился назад, в тень корабля. По всем доку, среди пугающей, мертвой тишины, нарушаемой лишь беспрестанными словами "прием" из рубки, поднимались черные бесформенные тени. Нильс открыл рот, чтобы крикнуть, но вопль застрял у него в глотке. Он сделал шаг назад, и вдруг натолкнулся на что-то. За его спиной стоял, черный, бесформенный и страшный, мертвец, части которого были раньше разбросаны на носу Льва.

Глава 24, Божественная

Вокруг была кромешная тьма, когда она очнулась. Не понимая, где находится Божественная сразу попыталась встать, да только ничего у нее не получилось. Страшно болели руки и ноги, все тело ныло. Голова так же болела и кружилась - сказались последствия того удара.

И когда встать не получилась, Божественная не нашла ничего умнее, кроме как захныкать. О, несправедливая судьба! За что ты так обошлась с сестрой единственного людского Императора?! Как можно проявлять такую лютую жестокость по отношению к самой прекрасной деве верхней станции? Так болезненно выворачивать пухлые девичьи руки, оставляя на нежной белой коже некрасивые ссадины и раны?! Оставлять Божественную на голом полу, посреди ужасной тьмы и могильного холода?!

Анне было так жалко саму себя, что она, по мере нарастания потока мыслей о собственных страданиях, начала рыдать в голос. И звук ее плача, отражаясь от стен, усиливался многократно.

Страх пришел не сразу, а лишь по мере оскуднения потока слез. Проще говоря, когда Анна наконец поняла, что здесь рыдания никто не услышит и жалеть ее некому. Только сейчас до Божественной наконец дошло что сгустившаяся вокруг тьма может скрывать в себе опасность. От этого сознания девушку затошнило, резко закружилась голова умножая ощущение липкого страха. К горлу так предательски подкатили слезы, и Анна вновь стала хныкать, давая волю своим чувствам. Правда, в этот раз плакала недолго, всего пару минут - это нужно было, чтоб окончательно убедится в том, что никто точно ее не пожалеет и не спасет.

Насколько позволяли отрывочные воспоминания, она могла припомнить что робот остался в доках. С ним еще что-то случилось. Но что? События произошедшие до этой мерзкой, некрасивой и всепоглощающей тьмы напрочь исчезли из анниной головки. Робот, - на всякий случай тихо позвала она. А затем, выдержав паузу, и конечно не услышав ответа, принялась кричать: - Робот! Спаси меня, робот!

От небывалого возбуждения она даже вскочила и бестолково кинулась во тьму, даже забыв об опасности. И первым делом наткнулась лбом на металлическую стену. И закономерно получив шишку, свалилась обратно на пол. МЕРЗКАЯ ЧЕЛОВЕЧЬЯ САМКА - произнес чей-то скрипучий голос.

Анна узнала его. Это был тот самый мерзавец, что приволок ее сюда. Она так и не поняла кто он такой. Голос пугал ее, но сил встать она более не имела.ТВОЕ МЯСО БУДЕТ ВКУСНЫМ О ДА Я РАСПРОБУЮ ТВОЮ ПЛОТЬ ВКУСНАЯ САМКА

Противный голос раздавался ото всюду, девушка хотела бежать, поняв что его угрозы реальны. По спине пробежала холодная струйка пота, а ноги - бедные ее ноги, стали ватными! Она даже не чувствовала боли. От ужаса девушка закричала.ТЫ БОИШЬСЯ, - хихикнул голос, - МНЕ НРАВИТСЯ КОГДА ЛЮДИ БОЯТСЯ, ОТ ЭТОГО ОНИ ТОЛЬКО ВКУСНЕЕ.

Внезапно загорелся свет. Яркое сияние тысячи электрических солнц лилось ото всюду и било в глаза. Анна зажмурилась и перед ней на темном фоне расплылись цветные пятна.

Когда девушке удалось открыть глаза, она поняла что находится в огромном ангаре квадратной формы. Пол, стены и потолок были идентичны друг другу и состояли из черных листов металла, соединенных меж собой круглыми заклепками. Всюду были разбросаны какие-то предметы неясного назначения: старые коробки, обломки корпусов подводных лодок, проржавевшее железо. Все это валялось кучами тут и там, создавая своеобразный лабиринт. Анна, забыв о боли, принялась рассматривать железо но тут что-то отвлекло божественную. Странный, неизвестный звук. Не то свист, заунывный, протяжный, не то плач какого-то маленького животного. Божественная не слышала раньше ничего подобного. Но не это ее напугало.

Свист раздавался совсем рядом. Его таинственный обладатель прятался в паре метров от девушки, за одной из мусорных куч.А ТЕПЕРЬ МЫ ПОИГРАЕМ ДА ЭТО БУДЕТ ОЧЕНЬ ЗАБАВНО МОИ МАЛЕНЬКИЕ ДРУЗЬЯ ХОТЯТ С ТОБОЙ ПОДРУЖИТЬСЯ

«Что?»

В голове Анны, как показалось ей, вдруг все перевернулось. Игра? О чем он вообще?! Как ты смеешь?! - воскликнула она, набиравшись сил, - Я божественная! Я не могу участвовать в играх! Мой брат тебя накажет!

Страшное сравнение пришло на ум. Вдруг девушке вспомнились те низшие в клетках. Ведь это тоже была всего лишь игра.

Со смертельным исходом.

Она закричала и опрометью кинулась бежать в лабиринт не разбирая дороги. Свист теперь раздался слева от нее, буквально в метре, за железным мусором. Девушка поняла что ее преследуют, и дернулась вправо едва не налетев животом на торчащую из груды мусора арматуру. Свист раздался совсем рядом. Казалось будто преследователь опережает божественную во много раз, и вот-вот настигнет.

Удушающий страх вцепился в горло. Она попыталась закричать, но ничего не получилось. Вперед бежать нельзя, остается только вернуться.