- Я и так стараюсь! - крикнул ему Аудакс, нахлестывая кобылу. - Марк, только не отставай!

Центурион с размаху хлестнул плашмя мечом по крупу лошади. Конь взвился на дыбы и махом вылетел из-под всадника, но центурион успел вовремя перехватить поводья и направить лошадь.

Сейчас его жеребец несся впреди телеги на полкорпуса.

Впереди них замаячил высокий деревянный частокол, и ворота, укрепленные деревянными башнями. Возле створок толпилась куча дикарей. Метущиеся тени сливались воедино на фоне багрового марева. И со стремительной быстротой варвары толкали створки, отрезая римлянам путь к спасению.

- Не сметь останавливаться! - рявкнул Крысобой. Он вырвался вперед прибавленным галопом, на ходу вынув меч, и с наскока ударил в толпу дикарей у ворот, таким образом остановив попытку их закрыть. Завязался бой. Жеребец поднялся на дыбы ударив передними копытами в ближайшего дикаря, раскроив ему череп. Центурион повернулся в седле и наотмашь ударил подошедшего вплотную врага. А затем сразу несколько теней прыгнули на спину римскому всаднику. Все это произошло в считанные секунды. Кастул видел, как десяток варваров окружили центуриона, но помочь ему уже никак было нельзя. Тьма поглотила

его вместе с лошадью со всех сторон.

- Марк! - завыл кто-то голосом полным отчаянья и боли. Кастул понял, что этим кем-то был Аудакс.

Телега с грохотом пронеслась мимо, оставляя позади центуриона и окруживших его дикарей. Кастул жутко испугался. Чувство паники окатило его с ног до головы. Внутри у него все сжалось. Он видел, как отчаянно бился Крысобой. Видел, как закрываются ворота, и как сквозь оставшуюся щель, буквально успев в последний момент, врывается центурион на коне.

Успел! Успел! Хвала всем богам! - пронеслось в голове.

Бешеная скачка продолжалась. С башни в них посыпались снаряды. Пара из них угодила в телегу, разбив правый борт. Во все стороны посыпались щепки, оси качнуло, и Кастул с трудом удерживая трибуна, едва успел зацепиться за деревянный выступ, чтобы не вывалиться на землю.

- Гони! Вперед! Не оставай!

За ними из ворот Камулодумна с воплями и гиканьем вырвалась толпа конных воинов. Десяток варваров на быстроногих скакунах летел за телегой с копьями наперевес.

Позади них Марк отчаянно пытался не отстать, изо всех сил нахлестывая жеребца.

Впереди темной грядой маячил лес.

- Только бы успеть! - молил про себя Кастул всех богов. - Пожалуйста! Конница там завязнет. Появится хоть какаой-то шанс на спасение. До лагеря отсюда два дня пути. Главное, сейчас ототрваться от погоди, а там если повезет нарвемся на римский патруль, который поможет добраться домой. Лишь бы успеть!

И тут произошло неожиданное. Лошадь несущегося впереди варвара внезапно оступилась, и кубарем перелетела через голову, сбросив седока на землю, и подмяв его под себя. Скакавший вслед за ними всадник не успев среагировать дернул поводья на себя от чего его лошадь на прибавленном голопе встала на свечку и упала на спину, заодно зацепив остальных.

- Вот это да! - обрадованно воскликнул Кастул! - они сами себя! Здорово!

- Держи трибуна! - отозвался Аудакс, - отвечаешь за него!

- Есть!

- Не сбавлять темпа! - громогласно взревел центурион, державшийся позади.

Темный лес впереди приближался. До него оставалось буквально четверть мили. Не сбавляя скорости римляне влетели под спасительную тьму деревеьев, и продолжили гнать. Быстрее и быстрее, дальше от проклятого Камулодумна, чуть не погубившего их всех.

К утру над лесом стал куриться сырой, липкий туман. Он плотным серым маревом окутывал деревья и дорогу, так что видимость была практически нулевой.

- Трибун мертв, - объявил Аудакс, когда они наконец, спустя час, остановились. Убедившись, что за ними нет погони. Лошади устали настолько, что более не могли везти своих всадников. Тяжело дыша и едва переставляя ноги. Дальнейшая скачка стала бы для животных смертельной.

- Как это мертв?! - переспросил центурион, словно не поняв.

- А вот так, - упрямо ответил Аудакс, - сам посмотри.

Бледное тело Феликса лежало на дне телеги. На правом боку его зияла страшенная кровавая рана, обнажающая внутренние органы. Не было сомнений, что это ранение стало для трибуна смертельным. Видать, он умер, когда римляне удирали из Камулодумна. Просто в спешке этой гонки никто толком не смог заметить ухода Феликса на тот свет.

- И что теперь делать? - развел руками Кастул. Он чувствовал себя преотвратно, ведь это ему поручили присматривать за трибуном. А он не смог вовремя оказать ему помощь. Да и толку-то было бы от этого.

Он радовался, что они сами смогли спастись. И еще немного тому, что Крыса таки успел тогда. Ну и больше всего конечно, что Аудакс жив. Правда, тот был слегка ранен - на левой руке его красовался внушительный кровоточащий порез. Края раны воспалились и набухли, образуя валик что грозило некими серьзными последствиями.

- Ничего, - ответил Крысобой. - Везти его в лагерь. Похоронить как воина. Доложить обо всем случившемся легату, если он конечно еще не знает.

- Он и не знал, - заметил Аудакс, - иначе бы его, - оптион кивнул на труп, - сюда с нами не отправил. Хренова посольская миссия, вот что из этого вышло!

Оптион сплюнул на землю, и отвернулся.

- Ты еще мне тут приказы легата пообсуждай, - строго одернул его Крыса. - Не сообрази Кастул вовремя что к чему, мы бы и сами сейчас были мертвы.

- Это уж точно. Спасибо тебе, друг, - скзал Аудакс, повернувшись в опешившему Кастулу. - Ты молодец.

- Нет, это не так, - ответил солдат, - пришел бы раньше, те парни тоже были бы живы.

Говоря о них, солдат имел ввиду погибших иммунов. Их ему было жаль больше всего. Погибнуть вот так просто, ни за что. Какая глупость.

- Мы на войне, парень, - строго сказал Крыса, - а война подразумевает смерть. Это нормально. В этот раз кампания начнется чуть раньше, чем должна была. Но раз того хотят боги, то так тому и быть.

 Центурион подошел и огладил по шее своего спасителя: высокого темно-гнедого жеребца с густой, черной гривой и белыми «носочками» на задних ногах. Животное подняло голову и взглянуло на центуриона своими бархатистыми темными глазами, в которых светился ум и спокойствие.

- Уж не собрался ли ты, Марк, декурионом сделаться, - хохотнул Аудакс, глядя на эту трогательную сцену. Кастул про себя отметил что впервые тот назвал командира по имени. В лицо. Это было очень странно. Наверное, все из-за нервов - подумал солдат.

- Тебя дурачка спросить забыл, - добродушно отозвался Крысобой. - Хватит болтать. Собирайтесь.

Над лесом воцарилось утро. Теплые солнечные лучи просачивались сквозь деревья, прогревая воздух и землю. От этой небольшой благодати на душе у Кастула стало чуть светлее, и он уже не так переживал по поводу произошедшего. В конце концов благодаря ему выжили те, кто ему дорог.

Спустя несколько часов пути по лесу они почти приблизились к лагерю, и им встретился пеший патруль. Ребята узнали Крысобоя, и без лишних препон сопроводили в лагерь, где их уже ждали.

О смерти трибуна узнали сразу же. Это вызвало негодование среди солдат. Неодование и ненависть к проклятым варварам.

Естетственно, первым делом Фалькс вызвал к себе Крысобоя.

 Аудакс с Кастулом остались ждать снаружи.

 В легатскую палатку их не пригласили, да в прочем они туда и не стремились. Крыса и без них сумеет рассказать, как все было.

- Ну что, быть тебе моим тессерарием, друг, - сказал Аудакс.

- С чего ты так решил? - удивился Кастул. Вот же странный человек этот оптион. Тут грядет большое месиво, а он думает о том, кто какую должность займет. Глупо как-то.

- Да потому, что я уже говорил тебе, вот почему, - загадочно улыбнулася Аудакс, - ты молодец. Я ведь никогда не сомневался, что из тебя получится дельный солдат.

- Даже когда бил меня по роже, и называл тупицей? - с сомнением повел бровью Кастул. - Вот уж неожиданность.