— Что на тебя нашло, будь ты проклят! — закричал на Арсена Жанибек. — Убирайся прочь отсюда, ты отстранен!

— Пошли вы все к черту, идиоты, — Арсен бросил еще один злобный взгляд на Рахимжана, который стал отряхивать свой костюм, словно его поваляли в грязи.

— И сдай все свое оружие! — не успокаивался Жанибек, грозя капитану пальцем. — И жди, что за тобой придут сегодня с наручниками!

Арсен пулей вылетел из кабинета, едва не снеся выскочившую навстречу секретаршу.

— Вот-вот, — сидя на полу и поправляя галстук, тихо пропыхтел Жанат. — Что и следовало доказать — он же псих. Я буду ставить вопрос о вашей компетентности, Жанибек. Как вы вообще допустили такие кадры к работе?

— Ой, да помолчали бы уже! — глядя на сидящего Жаната и даже не пытаясь ему помочь, заявил Жанибек. — Этот парень потерял друга, а вы тут несете, что ни попадя.

— Если он так со своим руководством, я боюсь даже представить, как он общается с задержанными. Поднять бы все его дела, построенные на выбитых показаниях.

— Сейчас полночь. Я иду домой, — Жанибек обошел Жаната и взял с вешалки свой пиджак. — Хотите говорить о деле, приходите в рабочее время.

— Я вправе заявиться к вам домой хоть в три часа ночи, и вы будете отвечать на мои вопросы.

— Заявитесь и посмотрим, — Жанибек надел пиджак и выключил компьютер, ткнув носком туфли кнопку системного блока на полу. — У меня, если вы не в курсе, полный карт-бланш в рамках проведения спецоперации и, если я посчитаю, что ваше вмешательство ставит операцию под угрозу, я даже здороваться с вами не буду.

— Ваши слова будут занесены в протокол, не сомневайтесь даже.

— Ваши слова тоже.

Арсен вырулил на дорогу, и направился в кофейню, часто поглядывая в зеркало заднего вида. Пока хвоста не наблюдалось, но это лишь вопрос времени. Асель так и не поднимала трубку и не перезванивала. Арсен даже успел написать ей сообщение, которое также осталось без ответа. Звонок принес лишь разочарование, так как звонила не Асель, а парень из Управления, сообщивший, что у него плохие новости. Арсен даже остановился у обочины, игнорируя сигналящих позади водителей. Все, чего он желал в тот момент, это услышать новость, не касающуюся Асель, но то, что он услышал, огорчило его не меньше.

— Мы нашли тело, вернее, его части, — бесстрастно говорил следователь. — Предположительно, это Али. Останки направлены на экспертизу.

— Понятно, держи меня в курсе.

— Договорились, но, скорее всего, это полковник.

Арсен с минуту сидел, глядя на огни проносящихся мимо автомобилей и пытаясь принять то, что ему итак давно уже известно. Али не вылетел спасать свою дочь. Али убили. Так же, как Максата, так же, как Думана. Неизвестно, жива ли его дочь, которая так и не дождалась своего отца.

Мысли об Асель заставили Арсена отложить свои воспоминания. Он переключил передачу и двинулся дальше. Дорога до кофейни заняла много времени. Несмотря на поздний час, на улицах наблюдалось непонятное оживление, а на некоторых участках даже образовывались заторы. Войдя в кофейню, Арсен не обнаружил там Асель и стал расспрашивать официантов о ней. Бармен сообщил, что она чувствовала себя плохо и отпросилась в пятом часу вечера. Также, он сказал, что Асель собиралась взять краткосрочный отпуск и выехать из города по личным делам. Все это удивило Арсена и он, ломая голову, вернулся в автомобиль. Поездка к дому Асель также не дала никаких результатов. Лишь закурив возле арендованного автомобиля, он получил сообщение на свой телефон. «МЕНЯ НЕ БУДЕТ НЕСКОЛЬКО ДНЕЙ, Я ВЫЕХАЛА К РОДИТЕЛЯМ», писали с номера Асель, и Арсен был не настолько глуп, чтобы проглотить это.

Запрыгнув в автомобиль, он помчался в бордель. Когда до пункта назначения оставалось не более квартала, его подрезал черный Пассат, из которого выскочили уже знакомые ему ребята.

В дверь настойчиво постучали. Похоже, гость стучал ботинком, именно такой доносился звук. Арсен подошел к двери и примкнул к глазку. Искаженное линзами лицо Думана, довольно улыбалось, зная, что капитан смотрит на него.

— Открывай, кэп! — он приподнял руки, показывая пакеты, которые держал. — Быстрее!

— Кто это? — спросил Арсен. — Ты же… тебя же нет.

— Открывай давай, придурок, я пиво принес — новинку.

Арсен распахнул дверь. Напарник не исчез. Он — такой реальный, что в это сложно поверить, стоял и улыбался, ожидая приглашения. Арсен отошел в сторону, запуская друга домой.

— Что делаешь? Страдаешь, как всегда? — Думан прошел внутрь и стал осматриваться. — Где? Где телка, что тебе спать не дает? Дай я с ней пообщаюсь, держи, — он протянул сигарету и Арсен без раздумий взял ее.

— Где ты был, брат?

— Я был в отпуске. Не все терминаторы как ты.

— Черт, брат, я думал ты… — Арсен рассмеялся. — Мы все думали, что ты умер.

Думан захохотал, развалившись в кресле.

— Дерни пивка, а то трезвый ты несешь чушь, капитан!

Думан бросил напарнику банку пива, которую тот ловко поймал. Это действительно новинка — такого пива они еще не пробовали. Арсен закрыл входную дверь, прошел в комнату и присел на край второго кресла. Он улыбнулся. Какая нелепость — и с чего это он вдруг взял, что Думан мертв? Да скорее сама смерть совершит суицид, чем этот везучий сукин сын умрет. Он слишком упрямый, чтобы умереть и позор Арсену, усомнившемуся в любви своего друга к жизни. Арсен помотал головой, усмехаясь своей глупости. Вот он, его друг — живее всех живых. В сравнении с ним Арсен чувствовал мертвецом себя.

— Какого хрена ты повесил это сюда? — Думан указал на висящую на стене фотографию самого себя. — Я стал твоим идолом?

— Надо убрать. Просто меня ввели в заблуждение эти придурки.

— Придурки, — повторил Думан и хлебнув пива, с наслаждением выдохнул.

— Дума, мне… — Арсен вновь улыбнулся. Ему так много хотелось рассказать своему другу, что он не мог выбрать, с чего именно начать. Накопилось столько тем для разговора, что пакетов с банками пива могло не хватить до конца беседы.

— Да к хренам собачьим, рассказывай, что там?

Он вновь обрел слушателя. Его друг рядом. Они молоды и все в жизни еще можно изменить.

— Едва ли это подходящее место для тебя, — только в этот момент Арсену показалось, что голос Думана принадлежал кому-то другому.

Он посмотрел на друга, но его лицо оставалось невозмутимым.

— Но ты не оставил мне выбора, — даже его губы не шевелились, когда он произносил слова.

Арсен попытался удержать этот момент, чувствуя, что он вот-вот ускользнет. Тонкая грань между сном и явью стала вибрировать все сильнее, приближая неминуемое возвращение к реальности, от которой он пытался убежать. Невидимая рука вторженца из настоящей жизни отворила дверь совершенно не вовремя, но находясь под влиянием вымышленной действительности и подчиняясь законам сна, Арсен успел о многом подумать, прежде чем раскрыть глаза. Он подумал о том, как же сильно ненавидит сны. Сны всегда врали. Служили лишним напоминанием о том, чего он никогда не сможет достичь. Все, о чем он мечтал, все, чего он желал — лежало прямо перед ним, подавалось на блюдечке и воспринималось как должное. Но ни в чем нельзя быть уверенным. В любой момент все, во что он верил, на что полагался, в чем видел опору — могло исчезнуть. Мир, который казался капитану таким настоящим и события которого казались такими важными для него, в мгновение ока растворялся. Хуже кошмаров могли быть только хорошие сны, ибо расставание с ними причиняло настоящую боль. Сны могли ранить. Потому что границы между мирами стирались. Стирались границы между прошлым, настоящим и будущим. Между любовью и болью, жизнью и смертью. Но и это было не так страшно. Страшнее было пробуждение.

— Ты же не думал, что я допущу это, — Жанибек стоял, глядя в небо сквозь зарешеченное окно камеры.

Он стоял спиной к капитану, вложив руки в карманы брюк своего светлого костюма, и словно разговаривал с самим собой.