Он ушел, потому что Мэдди попросила, но он не оставит их одних. Адам скоро умрет, и ему не нужен был Джейс. Мэдди была ему нужнее. А потом Мэдди будет нужен он, чтобы помочь пережить горе потери. И Джейс будет рядом, когда она будет в нем нуждаться.

Часы шли медленно, расстояние между тяжелыми вдохами и выдохами дедушки все увеличивалось. Каждый следующий звук был слабее. Мэдди очень хорошо знала, что не может помочь. Зачем ей была дана эта способность исцелять, если она не могла помочь единственному в мире человеку, которого любила?

Воспоминания о жизни дедушки наполнили тишину, плывущую, словно тени, перед ее затуманенными от слез глазами. Смекалистый бизнесмен, сильный мужчина, носивший свою внучку на гордых плечах, красавец, заставлявший женщин падать в обморок.

Мэдди взглянула на снимок бабушки и родителей, стоящий на камине. Как и она, дедушка многое потерял. И все же, год за годом, теряя здоровье, он никогда не жаловался.

Джейс сидел в углу комнаты позади нее. Она настаивала, чтобы он ушел, но Джейс остался в доме. Пока она плавала в тумане своего горя, он вернулся в комнату, и у нее не было сил приказать ему выйти. Мэдди сказала себе, что дедушке может понадобиться доктор, хотя, глубоко в своем сердце, она знала, что это неправда. Если кому и может быть нужен Джейс, то это ей.

Дедушка издал какие-то тихие звуки, не звуки боли, но тихие звуки, которые сказали Мэдди, что он знает, что она здесь. Где-то там, глубоко внутри его увядшего тела он чувствовал, что она рядом. Мэдди схватила его за руку.

— Все будет хорошо, дедушка, — прошептала она ему на ухо. Пальцы его чуть дрогнули, и слезы покатились по ее щекам. — Со мной все будет хорошо.

Долгий вздох вырвался из его груди, и все замерло. Мэдди поднялась на ноги, из ее груди вырвалось рыдание.

Джейс поспешил проверить пульс старика. Он прижал свой стетоскоп к груди дедушки Мэдди, затем отступил, его глаза были полны печали.

— Его больше нет.

Она опустилась на стул. Закрыв лицо руками, Мэдди заплакала. Поджав к груди колени, она оплакивала всю свою жизнь. Она плакала о дедушке – о человеке, которого так любила. О человеке, который растил ее после смерти родителей, о человеке, который сделал для нее все возможное. И она плакала о себе. Потому что, несмотря на все ее молитвы и бесплодные надежды, дедушка ушел.

И когда настанет новый день, она останется совсем одна.

Она была будто во сне, когда Джейс, наконец, привел Мэдди в ее комнату. Мэдди сидела в кресле у окна, пока он тихо говорил с Реттой в холле. Через несколько минут Джейс вернулся и подал ей бокал с бренди. Не говоря ни слова, Мэдди выпила, радуясь горькому вкусу и успокаивающей дымке, окутавшей тело.

Она сидела в кресле у окна, наблюдая, как день превращается в сумерки.

Они не разговаривали. Ей нечего было сказать.

Джейс уговорил ее лечь в постель. Он поднял одеяло, чтобы прикрыть ее, и она отвернулась от него на бок. Лежа лицом к стене, Мэдди уткнулась лицом в подушку и зарыдала, как ребенок. Потерянный, испуганный ребенок.

Матрас прогнулся под весом Джейса, когда он лег позади нее. Притянув Мэдди к себе, он обнял ее и держал так, в тишине, его тело плотно прижималось к ее телу. И она успокоилась в этом коконе безопасности и тепла.

Его сочувствие было почти невыносимым. Теперь она понимала, что Джейс никогда не намеревался причинять ей боль. Она сама виновата, что позволила себе влюбиться в него. Он пытался предостеречь ее от отношений с ним с самого начала. Она была так полна решимости соблазнить его, что не думала о том, что будет с ней после того, как все кончится. Она была слишком глупа, слишком хотела попробовать то, что, как она знала, вряд ли будет иметь в своей жизни.

А теперь дедушка умер.

Мэдди уснула на этой полной отчаяния мысли, отчаянно пытаясь спрятаться от горя следующего дня. Часть ее надеялась, что она никогда не проснется. Но она проснулась. В объятиях Джейса.

Ей удалось освободиться от объятий, повернувшись к нему. Джейс спал спокойно, и у нее была пара минут, чтобы изучить его лицо. Желание прикоснуться к нему, почувствовать под пальцами щетину его небритой щеки переполняло ее. Словно почувствовав это, он открыл глаза.

— Ты проснулась, — сказал он, протирая глаза.

— Мне еще многое нужно сделать, — Мэдди перебралась через него и поднялась на ноги. — Мне лучше спуститься вниз.

Джейс покинул спальню, чтобы она могла освежиться. После короткого разговора с Реттой внизу, Мэдди направилась в гостиную, где Джейс пил кофе. Он отставил свою чашку, когда она вошла.

— Чем я могу вам помочь? — спросил он, поднимаясь.

Она покачала головой.

— Ты сделал достаточно, — сказала она. — Дедушка хотел, чтобы его похоронили на семейном кладбище вместе с моими родителями. Он настоял, чтобы только Ретта, Гил и я присутствовали на его похоронах.

Джейс выглядел разочарованным.

— Я могу остаться…

— Нет. Спасибо, — сказала Мэдди. — Гил пошел за гробом.

Она потянулась за письмом на камине.

— Дедушка оставил это Гилу. А это адресовано тебе.

Джейс взял письмо.

— Что это такое?

Мэдди пожала плечами.

— Понятия не имею, — честно ответила она.

Джейс спрятал письмо в карман пальто.

— Спасибо тебе, Джейс. За прошлую ночь.

— Мэдди…

— Все будет хорошо, — сказала она. — И хочу, чтобы ты знал, что я решила покинуть Мисти Лейк.

Она взглянула ему прямо в лицо. Подняв подбородок, Мэдди попыталась справиться с очарованием его поразительных голубых глаз.

— Теперь, когда дедушка умер, меня здесь ничто не держит.

Мэдди тщательно уложила большую кучу маргариток на могиле дедушки. Прошло всего пять дней, а она так скучала по нему. Слезы туманили взгляд, когда девушка смотрела на могилу, запах свежей земли заполнял ее ноздри.

Мэдди подняла взгляд к небу, к бездонной синеве и легким облачкам. Было так много вопросов и загадок, она чувствовала, что ее крошечный разум не сможет понять разгадки. Она знала, что дедушка там, его дух, его душа. Она чувствовала его так же ясно, как солнце на лице и ветер в волосах.

Все ее семья лежала здесь, в вечном покое. Родители, которых она едва знала, а теперь и дедушка. Она покидала это место, но их любовь последует за ней.

Слеза скатилась по щеке Мэдди. Ее история тоже последует за ней.

Боль от потери друзей была частью ее сейчас, и эта боль будет с ней всегда. Но катастрофа принесла не только горе. Мэдди осознавала, что она обрела сострадание и стала мудрее.

А еще знала, что если бы не авария, она бы вышла замуж за Даниэля, а значит, у нее никогда не было бы шанса по-настоящему влюбиться. Как бы плохо все ни закончилось с Джейсом, она не могла жалеть об этом.

Мэдди вытерла глаза и встала. У нее было много дел, и она больше не могла здесь оставаться. Отъезд из Мисти Лейк – к лучшему. Какое бы оправдание Джейс ни придумал для их разорванной помолвки, это неважно. Никому нет дела. Все были бы счастливы, зная, что наконец-то избавились от нее.

Она поедет в Бостон и начнет новую жизнь. Дедушка оставил ей наследство, и у Мэдди было более чем достаточно денег, чтобы начать все заново. Ей не нужно было бы работать, если бы она не хотела, но она подумала, что все равно попытается найти работу. Это может быть хороший способ найти друзей.

Чего бы она точно не хотела, так это искать Филиппа. Он прислал короткое письмо с выражением соболезнований, и она знала, что в Бостоне он будет более чем рад ее видеть. Но Мэдди не собиралась использовать Филиппа, чтобы отвлечься. Она переживет свои трудности в одиночку.

Джейс шагал туда-сюда по пустому кабинету. Он пытался наверстать упущенное на работе время, но не мог выкинуть Мэдди из головы. Он подошел к столу, чтобы снова перечитать письмо Адама Саттера.