— Пока, малышка, — шепчу я и снова целую ее перед уходом.

ГЛАВА 7

Стелла

Я чувствую себя почти парализованной, когда лежу посреди массивной кровати. Оба мужчины покинули комнату, будто в этом нет ничего странного. Они оба казались такими непринужденными и расслабленными, будто для них нормально целовать меня вот так — один за другим.

Джастин сказал, что это не так, но для них все кажется таким легким. Даже нормальным. Будто они занимались этим всю жизнь. Будто я каждый день просыпаюсь между двумя мужчинами, которые жадно ласкают мое тело, прикасаясь так, как никто меня раньше не трогал. Когда я только начала просыпаться, то подумала, что это сон.

Раньше мне снились сны о них. Может быть, не такие восхитительные, но их у меня было много. Они, кажется, наращивают интенсивность каждый раз, когда я их вижу. Теперь я лежу здесь, в их постели, в недоумении от слов, а мое тело гудит от того, что они с ним сделали.

Казалось, они знают мое тело лучше, чем я. Когда я пыталась удовлетворить себя сама, я всегда была разочарована или не удовлетворена оргазмом, который испытывала. Они, казалось, были в состоянии за считанные секунды вознести меня на вершину и подарить еще более мощный оргазм, чем, по моему мнению, вообще было возможно. Мне всегда было интересно, о чем все эти разговоры. Теперь я знаю.

Выбравшись из кровати, я направляюсь в ванную, но останавливаюсь, когда вижу себя в зеркале. Поворачиваясь, я оглядываю себя. По какой-то причине я выгляжу по-другому, или, может быть, это потому, что я чувствую себя немного иначе. Через окна льется солнце Лас-Вегаса, освещая всю комнату, и я просто стою и мгновение сморю на себя.

Мои длинные черные волосы растрепаны, губы опухли, даже на сосках имеются небольшие следы, будто их хорошенько использовали. Я чувствую себя сексуально. Будто проснулась часть меня, о существовании которой я и не знала. Прежде я ощущала, что мои бедра слишком широкие, а грудь слишком большая. Теперь, глядя на себя, я чувствую себя женственной. А этого я никогда раньше не ощущала. Я чувствую желание. Конечно, я флиртовала, но не испытывала сексуальной тяги, чтобы действительно это исследовать. Теперь же я хочу большего. Я все еще чувствую у себя между ног наши соки, смешивающиеся и увлажняющие мои бедра.

Может быть, следующий месяц будет не таким сложным, как я думала. Если братья Кортес каждое утро будут будить меня вот так, тогда, вероятно, это будут лучшие тридцать дней в моей жизни. Если у меня получится уберечь свое сердце.

А это может быть настоящим испытанием. Я уже чувствую больше, чем должна. Я слишком крепко вцепилась в те слова, что Джастин сказал мне — о том, что в их постели не спали другие женщины, и что одежда куплена только для меня.

Зайдя в ванную, я не могу не заметить обстановку. Я никогда в своей жизни не видела раковину на троих человек. Могу сказать, что моя посередине. Рядом с ней розовая зубная щетка и расческа — зубная щетка все еще в упаковке. Стянув волосы на макушке, я захожу в душ, в котором, похоже, могут поместиться десять таких, как я. Обычно я люблю принимать ванны, но эта выглядит так, будто потребуется целая вечность, чтобы наполнить ее, потому что она гигантского размера. Мне нужно несколько минут, чтобы разобраться со всеми ручками и кнопками, прежде чем из душевых насадок, наконец-то, течет вода.

Я не знаю, когда эта Мэнди будет тут, поэтому быстро принимаю душ и просто заплетаю волосы в обычную косу, благодаря чему мне не придется беспокоиться о прическе.

Я иду к гардеробной, которая больше, чем моя спальня дома, на ферме. Черт, может быть, даже больше, чем главная спальня. Половина комнаты заполнена костюмами Джастина и Аарона. Это понятно. Другая половина заполнена… видимо, моими вещами. Часть состоит из платьев, джинсов, футболок и красивых модных топов. Когда я начинаю осматривать их, то замечаю, что все они моего размера. Другая часть комнаты заставлена стеклянными полками, заполненными разнообразной обувью, тоннами сумочек, соответствующими всей одежде, а в маленьких стендах, расставленных на стеклянных полках, висят украшения.

Вот. Это. Да.

Тут одежда и украшения на сотни и тысячи долларов. Я должна буду переодеваться по десять раз на дню, чтобы успеть надеть все за эти тридцать дней, что собираюсь тут пробыть. В довершении, откуда они узнали, что я буду здесь? Они искали типаж, и я просто ему соответствую? Они пришли на аукцион, зная, что хотят определенный тип женщины, а я просто отвечаю требованиям? Было бы разумно, если это так. Они неделями пытались заставить меня встретиться с ними. Или они знали, что я буду на аукционе?

Не уверена, что чувствую по этому поводу. Вегас — это маленький большой город. Все крупные игроки знают друг друга, а «Аукцион любовниц» предназначен для элиты. Я понятия не имею, кто еще выставлялся на аукционе или детали того, как они работают. Все, что я знаю, — Саманта рассылает портфолио перед каждым аукционом, и, возможно, они увидели меня в нем и подумали, что это их шанс получить, наконец, то, чего они так хотели.

Не знаю, должна ли я злиться или быть благодарной. Думаю, что выберу благодарность, даже несмотря на то, что порой хочу ударить их. Мужчины всегда получают то, что хотят. Но есть еще одна причина, почему я отказывала им: я не хочу быть очередным трофеем в их коллекции, хотя они мне и нравятся. По крайней мере, меня купил кто-то, кого я, вроде как, знаю. Ведь кто знает, как это могло закончиться? Когда они приглашали меня на свидание, я постоянно отвергала их. Теперь же я поняла, что теряла.

Я подхожу к огромному шкафу в центре комнаты и начинаю открывать ящики. Они наполнены бюстгальтерами, трусиками (если это вообще можно так назвать) и неглиже. Подняв голубого цвета бюстгальтер, я читаю ярлычок — 32DD. Откуда они, черт возьми, это знают? Я почти хочу засмеяться. Будто они пробрались в мою комнату и обыскали ящики, чтобы узнать правильные размеры, но, возможно, они просто обратили внимание на детали. Чтобы владеть таким казино, как «Кортес», нужно уметь подмечать детали.

Надев бюстгальтер, я нахожу подходящие трусики и надеваю их. Я никогда в жизни не носила стринги. Как можно весь день ходить с кусочком веревки в заднице? Учитывая вышесказанное, думаю, что никогда ранее не чувствовала такой мягкий материал на своей коже.

На пуфике в углу гардеробной я замечаю синий сарафан, поверх него записка.

Мы думаем, что на тебе оно будет выглядеть идеально.

Значит ли это, что я должна надеть его? Я знаю, что должна следовать всем их приказам, пока это не причиняет мне вреда или не подвергает опасности. Так говорится в контракте любовниц. Обычно я не ношу такие вещи, но все равно натягиваю сарафан через голову. Требуется немного потянуть, чтобы поправить ткань на груди, но после этого он садится идеально.

Верх настолько облегающий, что, наверное, мне не нужен бюстгальтер. Потянувшись между грудей, я расстегиваю крючок и вытаскиваю бюстгальтер. Сарафан плотно прилегает к моему животу, но расширяется от талии и заканчивается у середины бедра.

Я подхожу к зеркалу и вижу, что сарафан сидит на мне идеально. Но трусики стоит снять — ни за что не смогу ходить так весь день. Я быстро снимаю их и бросаю на пол. В ящиках лежат только одни стринги, поэтому просто буду ходить без них, пока не смогу купить себе нормальные трусики.

И тогда я вспоминаю, что я миллионер. Будто на мгновение забыла, а затем пережила пробуждение. Я могу купить гору трусиков, если захочу. Нужно позвонить Тиму, моему бригадиру, чтобы сказать, что у нас есть деньги для оплаты нескольких скопившихся счетов. Черт, мы даже могли бы заменить некоторое оборудование, которое вот-вот сломается. Кажется, у него к ферме более глубокая страсть, чем у меня, и я знаю, что он беспокоится о том, что мы теряем. Иногда мне кажется, что он любит это место больше меня.