- Я стараюсь, - выдохнула сквозь зубы, ноги скользили, я практически не могла стоять. И просила бы его бросить меня, если б не знала, что он скорее погибнет сам, чем отдаст меня им на растерзание.

- Ты помнишь дерево? – В темноте лес изменился, и в спешке было так сразу и не узнать, где именно мы спрятали метлу.

- Это старая сосна с изогнутыми корнями.

- Вижу! – Сообщил Арон спустя некоторое время, и мы побежали, точнее он потащил меня с удвоенной силой.

У дерева я упала на колени и начала быстро разгребать листву, пока оборотень высматривал пути отступления. На какой-то миг мне показалось, что метлы нет на месте, моё сердце пропустило удар, но ладонь вдруг нащупала рукоятку. Силуэты Охотников уже можно было различить на самой границе леса. Ещё несколько мгновений, и они будут здесь.

- Взлетаем! – Скомандовал Арон, садясь позади меня.

Я сосредоточилась, отдавая команду к взлёту, но что-то мешало. Оглянувшись, я в ужасе увидела, что один из преследователей сумел ухватиться за хвост. Я так испугалась, что, не успевая сообразить, что делаю, махнула на него рукой. Охотник вскрикнул и упал на покрытую прошлогодними листьями землю. А мы поднялись вверх.

Оставшиеся противники выбежали из леса, нам вслед полетели огненные шары и молнии. Но мы были достаточно высоко, чтобы всерьёз опасаться устроенного Охотниками фейерверка.

Уже в небе, отлетев на приличное расстояние от леса, я начала осознавать произошедшее. Руки дрожали, и метла виляла из стороны в сторону. Вдруг я почувствовала, сидевший сзади Арон крепко меня обнял и, приблизив губы к моему уху сказал:

- Ты справилась просто отлично и спасла нас обоих.

Он легко поцеловал меня в щёку и снова прижался к спине, обнимая за талию. После его слов мне будто стало теплее, значит, всё не напрасно, значит, я хорошо справилась. Я даже улыбнулась. Ведь самое главное, что мы спаслись. А что касается жертв… Это они напали первыми, а мы были вынуждены защищаться.

Остаток ночи мы провели на метле, чтобы как можно дальше оторваться от преследователей. Уже в предрассветных сумерках я почувствовала, что засыпаю от усталости, но всё-таки не решилась приземлиться, не считая расстояние между нами и Охотниками достаточно большим, чтобы чувствовать себя в безопасности.

Как оказалось, Арон тоже задремал, уверенный, что я контролирую ситуацию. Я вздрогнула, когда тонкая ветка хлестнула меня по лицу, и проснулась. С ужасом увидела, что мы потеряли высоту и летим сейчас между кронами деревьев. Я попыталась исправить положение, задрав рукоятку резко вверх, но метла отказывалась слушаться. И зацепившись хвостом за ветку, сделала полный оборот вокруг своей оси. Я закричала, почувствовав, что падаю. Сначала по лицу хлестали тонкие ветки, затем я натыкалась на более толстые сучья, пыталась ухватиться за них, но только содрала кожу с рук. Наконец я упала животом поперек толстой ветки и от сильной боли потеряла сознание.

Когда я очнулась, ещё продолжало светать. Это радовало, значит, я не так много времени провела без сознания.

- Арон! – Позвала я и тут же скривилась из-за того, что лопнувшая от удара губа, порвалась ещё больше, когда я открыла рот. Я просканировала свои повреждения: кроме разбитой губы, кровь шла из ссадины на лбу, болел ушибленный живот, и, кажется, была вывихнута нога. В целом – жить можно. Меня волновал более важный вопрос – где Арон?

Я закрыла глаза и сосредоточилась, чтобы почувствовать его присутствие. Оборотень был жив и находился в сотне шагов впереди меня. Это хорошо, но почему он не ищет меня? Почему не идёт мне навстречу?

- Арон! – Снова позвала я, придерживая рану на губе, чтобы не было так больно. Он не отвечал, и мне пришлось подниматься на ноги. Вывихнутая ступня при каждом движении отдавала болью до самого колена. Сделав несколько шагов, я поняла, что буду так идти до темноты и не достигну цели, мне нужно на что-то опираться при ходьбе. Я окинула взглядом лес в поисках подходящей палки. Одна, на первый взгляд, соответствующая моим требованиям, лежала чуть в стороне, шагах в двадцати. Я, делая усилие при каждом шаге, сжимая зубы, чтобы не кричать от боли, продвигалась к ветке. Всё ближе и ближе. Каждый шаг давался ценой многих усилий. Нога болела всё больше. В какой-то момент она подогнулась, и я упала на слегка влажную землю. Повезло хотя бы, что в этих широтах было теплее, снег сошёл раньше, и в лесу уже стало более-менее сухо.

Но так я не доберусь ни до ветки, ни до оборотня. Надо что-то срочно придумать с ногой. Я приняла сидячее положение и, сжав зубы, стянула сапог. Стопа выглядела ужасно, она распухла и посинела. Я чуть не заплакала от жалости к себе. Лишь неизвестность и отсутствие каких-либо сигналов от оборотня не позволили мне дать слабину. Я сняла холщовый мешок, каким-то чудом сохранившийся за спиной на обеих лямках, и заглянула внутрь. Вот этот кусок чистой ткани, служивший у нас полотенцем, вполне можно использовать, чтобы зафиксировать ступню. Ткань была слишком широкой, и я попробовала порвать её вдоль волокон, но моих сил на это уже не хватило. Пришлось бинтовать, как есть. Я крепко обмотала холстину вокруг сустава, придав ему хоть какую-то неподвижность, и стала натягивать сапог обратно на ногу. Это оказалось намного сложнее, чем снять его. Стопа отказывалась сгибаться, а при малейшем соприкосновении с грубой кожей боль стреляла так, что в глазах вспыхивали искры. Наконец я смогла натянуть обувь и поднялась на ноги. Идти стало самую малость легче. Я добрела до присмотренной палки и подняла её с земли.

Ветка была сучковатой и слегка изогнутой, но я не стала привередничать и искать другую, а оперлась на ветку и медленно побрела в ту сторону, где по моим ощущениям находился Арон.

30

Я старалась не опираться на раненую ногу, перенося основную тяжесть тела на толстую, сучковатую палку, но всё равно спустя несколько минут такого передвижения ступня начала ещё больше гореть и будто пульсировала от распиравшей её боли.

Арона я заметила издалека. Он полулежал, прислонившись спиной к стволу кряжистого дуба со свежим, светло-жёлтым сколом на одной из нижних веток.

- Арон, - позвала я неуверенно, потому что меня смутило нечто странное, неестественное в положении его тела. Он не откликнулся, даже не повернул голову в мою сторону. Я подошла ещё ближе и зажала себе рот рукой, чтобы не закричать.

Теперь я знала, почему так угрожающе желтел свежий скол на дереве. Арон, падая вниз, сломал ветку тяжестью своего тела, и её острый конец при ударе о землю воткнулся оборотню в левый бок. Я смотрела на Арона, кажется, он ещё дышал, потому что его грудь поднималась и опускалась, правда, движение это со стороны едва улавливалось взглядом.

Я забыла о своих ранах и побежала было к нему, но наступив на вывихнутую стопу, тут же охнула от резкой боли и осела на землю. Не давая себе времени переждать резь в ноге, я опустилась на четвереньки и продолжила уже ползти к оборотню, стараясь не касаться земли больной ступнёй и опираясь лишь на колени.

Арон был таким бледным, будто снежная зима нагоняла его, не давая уйти. И так неровное дыхание иногда ещё и прерывалось на несколько мгновений, что заставляло меня замирать, тоже не дыша, но затем его грудь снова начинала слабо подниматься, и я переводила дух. Глаза оборотня под закрытыми веками беспокойно двигались. Я коснулась его щеки, холодной, как морозный день.

- Арон, проснись, пожалуйста, - прошептала, легонько касаясь губами его обескровленных губ.

Он застонал и открыл замутнённые болью глаза.

- Любимый, посмотри на меня, - я коснулась рукой его лица, заставляя сфокусировать на мне взгляд. – Ты должен немедленно обернуться, иначе истечёшь кровью.

- Я не могу, - глухо прошептал он.

- Не говори глупостей, ты всё можешь. Просто соберись с силами и сделай это.

- Нет… Эта штука, - он кивнул на торчащую из его бока ветку, - пока она в моём теле, я не могу сменить ипостась.