Её злость была хорошо понятна, и вопрос был более или менее лучшим средством, чтобы восстановить рассудок.

Однако Кусла ответил на её вопрос откровенно.

— Третье наслаждение является самым вредоносным, и это причина того почему дьяволов называют дьяволами. Что остается после второго наслаждения?

Фенесис колебалась, столкнувшись с его ледяным лицом.

Там была видна громадная зияющая тьма, предпосылка к следующим словам.

Это могло быть тем выражением лица, которое мог бы показать кто угодно с твердой верой во тьму.

— Верно, плод.

— ...

Она не потеряла способность дышать от злости и не сглотнула от удивления.

Её вырвало.

Её тело отторгало подобные мысли, она не могла понять их.

— Плацента, пуповина и сам плод – каждый из этих предметов – ингредиенты, которые использовали для создания эликсиров вечной жизни в древние времена. К тому же, сперва шла вивисекция живота, пока мать была ещё жива...

Кусла сделал пауза, глядя как Фенесис прикрыла свой рот и, побледнев, опустила голову.

Он равнодушно смотрел на Фенесис, думая, что уже достаточно.

Он догадывался, что Вэйлэнд стал воплощением зла в сердце Фенесис, посланником Ада и безумным алхимиком тьмы и сатанизма.

— Прости, я возможно переборщил с провокацией. Ты в порядке?

Фенесис явно была совсем не в порядке, но решительно кивнула.

— Н-но есть две вещи, которые могут тебя утешить.

— ?..

Фенесис повернула свои красивые, словно жемчуг, глаза к Кусле, из-за рвотных судорог из них текли слезы.

— Прошло уже несколько лет с тех пор, как Вэйлэнд впадал в безумие, нападая на других с подобными целями. Божьей милостью он более или менее восстановил некоторую человечность. Но даже так, хоть у него отсутствует третье желание, но первое и второе всё ещё властны над ним. Так что лучше быть осмотрительной.

Фенесис серьёзно уставилась на Куслу, когда он поднял два пальца, и кивнула.

— А второй вещью является то, что я ваш союзник.

Кусла использовал местоимение «вы», что он делал редко, и улыбнулся.

Фенесис на мгновение онемела, а затем наконец на ее лице отразилось невероятное облегчение, словно у человека, вернувшегося из Ада.

Кусла с облегчением подумал «Боже, благослови тебя!», надеясь, что так она и скажет.

— Я... не верю тебе.

— Конечно. Для меня это не имеет значения, или, вернее, так и должно быть.

— Ты пытаешься уйти от темы?..

— Разумеется, нет. Если ты дурочка, которая верит мне, когда я говорю, что я союзник, то будешь обманута притворством Вэйлэнда. В этом случае даже я не смогу защитить тебя. Однако пока у тебя есть глаза, чтобы сомневаться, ум, чтобы думать, сильное желание сражаться и достаточно набожности, то не сможешь ли ты быстро различить правду? Я знаю, что истинно, но знаю и то, что Бог всеведущ. Есть только одна правда, но много путей, ведущих к ней. Если мы встретимся где-нибудь на дороге, то можем взяться за руки и помочь друг другу. Я неправ?

«Я неправ?» — услышав это, Фенесис раскрыла рот и уставилась на Куслу.

Её взгляд был наполнен враждебностью и настороженностью, но Куслу это успокоило.

Эти глаза не смотрели на него, как на вещь, которую они не могут понять. В его понимании они были, по крайней мере, глазами человека.

Почему люди испытывают чувство близости с теми, кого они могут понять?

Алхимики же были полной противоположностью — презираемые почти всеми.

— Как насчет выпить немного чаю? Это настой растения, который некоторые дворяне с юга пытаются сделать популярным. Он не опьянит тебя, как вино, он питателен и эффективен против болезней. Если морские пути откроют, то в будущем он станет очень важным товаром.

Кусла протянул руку к утихшей Фенесис и попытался дать ей совет.

Фенесис посмотрела на чай, а затем снова оглянулась на Куслу.

Выражение отторжения в её глазах постепенно исчезало, но настороженность оставалась.

Она так молода, — подумал Кусла, увидев это. Её легко будет одурачить, неважно, сколько раз это понадобится.

Кусла действительно был озадачен: какого результата хочет добиться Хор, послав её сюда? Однако он снова понял, что это не его дело.

Она, вероятно, такая же, как и они.

Пост считал, что Хор использует смерть Томаса и вмешается. В этом случае Хор предположит, что Пост будет противодействовать. Тогда убийство посланной сюда хоть сколь-нибудь значимой фигуры станет поражением для Хора.

Значит, им надо послать сюда кого-то послушного, но чью смерть можно будет не оплакивать.

Будет замечательно, если она сможет что-нибудь узнать, но если её по какой-то причине убьют, то они смогут использовать это, как повод доставить неприятности Посту.

Кусла допил свой чай и посмотрел на Фенесис. Он чувствовал, что девушка, сидящая перед ним, не может понимать столь многого, а по её старательному настрою в самом начале казалось, что она была основательно замотивирована и словно гордилась тем, какая большая ответственность была возложена на неё.

Это чувство, довольно распространенное в мире, очень схоже с невежеством и фанатизмом.

В комнате стояла неестественная тишина.

Несколько минут спустя Фенесис пила чай.

Обычная фраза «есть за одним столом» означает большое доверие к противоположной стороне.

В действительности, он хотел сказать, что она умерла бы, если бы чай был отравлен.

Потому что её взяли на крючок задабриванием в сложной ситуации, и потому что он совсем был не рад этому.

Кусла просто решил сказал что-то, что сократит дистанцию между ними, из чувства долга.

— Он хорош? У него похожий оттенок, но я не знаю, действительно ли у него такой же вкус, что у того, которым довольствуются дворяне.

— Неплох...

Более уместно было бы назвать её волевой девушкой, чем упрямой. Возможно потому, что внешне она выглядела хрупкой, но мудрой и способной мыслить.

— Кстати говоря, я ведь всё ещё не представился.

— ...

Фенесис поставила чашку и настороженно посмотрела на Куслу.

Или, возможно, у неё всегда было такое выражение лица.

— Меня зовут Кусла. Я не знаю, хорошее это имя или плохое.

— Твоё настоящее имя?

Отвечая на этот вопрос, Кусла просто пожал плечами.

— У алхимика нет такой вещи, как настоящее имя или что-то подобное. Алхимик — это искатель того, что лежит за пределами возможностей человека. Это не то, что доступно человеку; и тому, кто свернул с верного пути, людское имя не нужно. Однажды мы умрем, но наши имена не будут высечены на надгробии. Нас часто относят глубоко в лес или глушь, и в этом случае еще меньше причин иметь настоящее имя.

Он рассказал Фенесис слегка преувеличенную правду, но она смотрела на него не особо удивленно.

Она просто опустила голову, чтобы глотнуть чая.

— И что же такой нечеловек, как ты, Кусла [Интерес], ищет?

Она задала этот вопрос, кинув на него пристальный взгляд.

Она хотела изобразить острый, строгий, стальной взгляд, но он ощущался скорее как невинный, более подходящий городской жизни.

— Железо.

— Железо?

— Верно. Однако, я думаю, всё-таки вернее будет сказать металл, чем железо само по себе. Он дает блеклый отблеск, пускает искры, когда его шлифуют, и лязгает, если по нему ударить. Недавно Вэйлэнд также стал одержим металлами, и его привлекли к работе в этой мастерской вместе со мной. Но его мышление — так себе, и, словно из-за своего проклятия, он делает уклон в совсем другое направление, думая о каких-то магических камнях или магическом металле.

Обычная житейская ругань в адрес Вэйлэнда снова вызвала отвращение и страх у Фенесис, и Кусла продолжил:

— Металлы красивы, и они — словно вера в Бога.

— Словно... вера?

— Бог никогда не хоронил металлы под землей в их чистой форме, а люди используют всевозможные методы, чтобы убрать примеси, очистить их и превратить в чистые вещества. Это очень долгий и трудоемкий процесс. Разве не такова же вера? Медленно убирая примеси, постепенно приближаться к чистоте.