Небольшое животное, шагающее у её стоп, оказалось чёрным котом.

Он посмотрел на неё, и она остановилась под одним из фонарей.

— Брюнхильд, ты серьезно сейчас собираешься нападать?

— Да? Какие-то проблемы? Кроме того, похоже, Диана и остальные уже заметили.

Брюнхильд засунула бумажного журавлика в карман и обратила резкий взгляд вперёд.

Справа тянулся длинный забор, на половине которого стояли деревянные ворота.

— Поместье Тамия. Саяма и Синдзё сейчас там. И без снаряжения. Я не могу их тронуть, пока они внутри, но когда выйдут — достаточно будет одной атаки.

Она подняла метлу как копьё.

— Знай мы о Топ-Гире во время Пути Левиафана с 1-м Гиром, как бы поступил Преподобный Хаген? Держу пари, Фафнер бы об этом не умолкал.

— Исходя из этого, могу предположить, что атаковать тебе никто не разрешал.

Голос кота полнился раздражением.

— Не разрешал, правда? Ты хочешь напасть раньше прочих из резервации. Так ты разберешься с UCAT по-своему.

— Коты в наше время любят сыпать домыслами без доказательств, да? Я просто не забыла свою обиду, вот и всё.

­— Ну, я тоже не забыл, так что давай сделаем это вместе, Брюнхильд. Давай подождём, пока Саяма и Синдзё выйдут.

Кот сел на дороге, а Брюнхильд повернулась к воротам.

Через три секунды зверёк неожиданно поднял на неё взгляд.

— Ещё нет?

— Совсем не можешь потерпеть?

­— Я кот. Мне непросто сидеть спокойно. Против природы не попрёшь.

Кот вздохнул, улёгся, свернулся, потянулся, сел, почесал голову задней лапой, облизал мордочку и животик, чтобы умыться, и даже ради забавы побегал за хвостом.

— Брюнхильд, ты чего тычешь в меня метлой?

— Ты когда-либо слышал о напряжении?

— С-слышал! Конечно, слышал. Как грубо, Брюнхильд.

— Тогда скажи мне, что это значит. Если не скажешь — я тебя ударю.

По всему телу кота выступил пот.

— Э-э, ­— начал он. — Ну, — продолжил. — У этого есть вкус?

— Да, иногда он как смесь железа и крови. А по цвету, полагаю, подойдёт красный.

— Это больно?

­— Не волнуйся. Боли не будет. Пока.

— Ты сейчас говоришь о чём-то другом?

— Да, — кивнула она. — Я говорю о тебе!

— Уииииииииииииииииииииии! А, нет! Старый шрам ещё свеж, так что не трогай та-ам-хи-хи-хи-хи-хё-хё-хё-хё!

После продолжительной атаки кота, его бока затряслись от смеха, поэтому Брюнхильд его отпустила.

— Ну а теперь.

Девушка встала, но…

— — — — —.

Быстро развернулась.

Она посмотрела на пять метров впереди себя, где сиял ещё один уличный фонарь.

Белый свет омывал человеческую фигуру.

— Свет?

Брюнхильд увидела белый свет.

Мягкий, и даже ярче фонарного.

Он мгновенно спустился с неба, принял форму двух крыльев и имел в своей основе девушку.

Она оделась в белую защитную форму и шарф, несла за спиной длинный контейнер и держала большое белое копьё.

— Казами!

— Тебе чего, косплеерша?

Казами приземлилась перед Брюнхильд и уставилась на неё.

— Ну-с, — сказала Казами, со всё ещё приподнятыми бровями. — Смотрю, после 6-го пришла очередь 1-го.

Казами взирала на ведьму.

Она расставила ноги на ширине плеч и улыбнулась, не опуская брови.

— Твоим противником буду я.

Она уставилась туда, где во тьме стояла Брюнхильд.

Девушка носила чёрный боевой плащ и треугольную шляпу, и держала в руках метлу.

Она готовилась к бою.

Но то же касалось и Казами.

— Никогда бы не подумала, что доведётся иметь дело с тобой.

…Ты бы лучше сказала, что мы не должны драться, раз не враги.

Казами это понимала, но также понимала их положение. Она знала, что Брюнхильд здесь как представитель 1-го Гира.

Поэтому девушка взяла G-Sp2 под мышку и потянулась к контейнеру за спиной.

— Я одолжу тебе это перед началом. Раз уж ты затеяла драку с Отрядом Левиафана, чтобы очистить вражду 1-го Гира, будет лучше тебе иметь это, разве нет?

Длинный белый контейнер разбил асфальт, когда вонзился в землю.

Увидев это, Брюнхильд нахмурилась, но её брови вскоре изогнулись и вздёрнулись.

— Неужели!..

В неком белом коридоре не было окон. Лампы дневного света освещали чёрные буквы «BF3» на стенах, но рядом с ними выстроились BF4 и BF2.

Люди, шагающие по коридору, носили белые халаты, защитную форму или рабочую одежду. Они ходили в обе стороны, переносили багаж, перевозили материалы или обменивались словами и схемами.

У самой стены, избегая этой суеты, стоял парень. Он носил штаны от защитной формы и футболку. На бейджике на его груди значилось «Хиба Рюдзи».

Люди, пересекающие коридор туда-сюда, бросали на него взгляды, замечали бейдж, обращали внимания, где он стоит, и выдавали понимающий кивок тому, что он стоит там вместо того, чтобы помогать.

Ему оставалось только кивать в ответ с горькой улыбкой на своё оправдание.

— Я помогу вам потом.

Парень пролепетал это перед медицинской палатой.

Он прислушивался к шагам и голосам мимоидущих людей, но не сходил с места.

— Я не пытаюсь отлынивать от работы, или типа того.

Хиба сохранял горькую улыбку, но поток окружающих людей рассеялся.

Он скрестил руки на груди и отметил, что у японского UCAT много дел, несмотря на правду, раскрытую Армией.

…Ну, полагаю, они не могут просто бросить свою работу. До активации отрицательных концептов осталось всего пять дней.

Полтора месяца назад нападение Армии уничтожило всё, начиная с третьего этажа здания UCAT.

Как меру безопасности против вторичного урона, надземную часть полностью перестроили. Масляную картину и прочее с целого первого этажа переместили в Академию Такаакита и другие учреждения.

Пока шла перестройка надземной части, вовсю использовалась подземная.

Чтобы упростить улучшение и восстановление, каждый подземный уровень разделили на комнаты и воссоединили Концептуальными Пространствами. Нередко можно было найти помещения с первого этажа на пятом, или три хранилища соединенных друг с другом, чтобы создать мастерскую.

Все занимались работами по восстановлению.

Хиба слышал, что зарубежные UCAT собирались взять под контроль японский после урегулирования последствий атаки Армии.

…Захватив группу, скрывающую правду, они продемонстрируют свою искренность резервациям Гиров.

Ему казалось, что это неплохое оправдание для оккупации. После того, как японский UCAT преодолел наибольшую преграду, коей была Армия, их лишат всех полномочий.

Но различные страны не смогли согласоваться между собой, и американский UCAT выступил в защиту японского, поэтому прочие UCAT упустили момент.

Хиба также слышал, что немецкий UCAT держит прочие сильные европейские UCAT в узде.

Пока зарубежные UCAT колебались, японский организовал свой штат и сообщил о проведении совещания со всеми остальными отделами.

Это побудило прочие UCAT собраться вместе для обвинений в сговоре американского, японского и немецкого отдела.

Судя по всему, группа Ооширо отправилась в подземный зал для совещаний в Ёкосуке, но Хиба сомневался, что всё пройдёт гладко.

…Надеюсь, он не учудит ничего странного.

— Ну, с ним №8, так что должно обойтись.

Среди автоматических кукол, те, что в японском UCAT и лаборатории Канда, остались с Лоу-Гиром.

Он слышал, что находящиеся в UCAT Изумо не покидают подземную площадь. Они уединились в подземной лаборатории с Мияко в качестве их представителя.

Там что-то произойдёт? — гадал Хиба.

Только что пришёл отчет, что Изумо сражался с Болдманом и отправился в больницу.

Из-за переменчивости ситуации им никак не решить всё на совещании под Ёкосукой.

И эта переменчивость управлялась Концептуальными Ядрами и теми, кто за них сражался.