— Багаж?

— Девчушку по имени Микоку. Она упряма, поэтому пришлось убить её где-то семнадцать раз. Это, видать, её утомило, потому что она тут же уснула.

Услышав это, Сино непроизвольно двинулась. Она побежала мимо Широ к двери.

— С вами Микоку?!

Девушка открыла дверь в ночь, но обнаружила вовсе не то, что ожидала.

Вместо тьмы ночи или теней соседних домов она увидела крупную женщину в белом плаще и дуло пистолета.

Холодная сталь прижалась к её голове и оставила в безмолвии.

— Это конец, Сино, — сказала женщина за пистолетом. — Ты очень добра, но потому это и конец. Помни об этом. На поле боя твоя доброта послужит последним толчком к твоей гибели.

Пистолет слегка оттолкнул девушку, и она сделала холодный и тяжёлый шаг назад.

Только тогда Сино хорошо рассмотрела женщину.

Она оказалась настолько высокой, что Сино пришлось запрокинуть голову, чтобы окинуть её взором. Над крупным телом и выше ворота её плаща находилось лицо крючковатой женщины среднего возраста. Её голубые глаза повернулись к Сино.

— О? Ты определённо выглядишь, как хорошая девочка. Ты сама, ведь так? Ты проживёшь долгую жизнь. Если выживешь, конечно. Но ради этого тебе нужно следовать правилам хороших девочек. Постарайся так и поступать.

С этим она протянула то, что держала в левой руке: Микоку в рабочей одежде.

Её конечности и волосы безвольно свисали вниз.

Однако Сино не нашла как реагировать на неожиданного гостя, как он выглядел, и что говорил.

Эм…

Пока она сомневалась, что ей делать, справа подошёл Широ.

Пёс заглянул в лицо Микоку и ткнул её в лоб носом.

— Мм…

Микоку выдала тревожный стон, но не проснулась.

— Ой. Будет жалко, если собака её разбудит. Сино, принеси-ка что-нибудь поесть. Я проголодалась и нуждаюсь в углеводах.

— Кто Вы?

— Ёрд, выживший бог 10-го Гира. …Ёрд «Неоправданных Ожиданий». Можешь звать меня Бог, или Ёрд-тян или как хочешь. Как мне хочется зваться меняется в зависимости от настроения, но никогда не зови меня «старушкой». Таково правило. Поняла? Теперь, впусти меня, Сино. И еда. Дай мне что-нибудь поесть.

Сино кивнула, похлопала Широ по шее и вернулась в коридор.

Ёрд вошла внутрь, словно раскачивая большим телом.

— Ох.

Микоку стукнулась о дверную раму, и Сино быстро ахнула на тупой звук.

— Не обращай внимания. С меткостью у меня нелады.

— Н-но…

— Всё нормально, так что помолчи. Я не жалую детишек, которые переживают о мелочах. Если начнёшь ворчать, придётся отругать тебя за то, что ты ещё не спишь. Но я не буду, так что и ты ничего не говори. И дай мне что-то поесть. Никаких жалоб, договорились?

Сино задумалась об этом. Девушка волновалась о голове Микоку и Ёрд слишком напориста, но она не заметила в женщине никакой враждебности.

Подумав об этом как об успокоении животного кормёжкой, всё встало на свои места.

— Тогда входите. И пожалуйста, снимите обувь.

Она вошла на порог, и Ёрд улыбнулась.

Уголки её губ изогнулись, глаза закрылись, и в её улыбке не было и намёка на сарказм или скрытые мотивы.

— Славно. Детишкам лучше всего вести себя честно, Сино. Значит, я захожу.

Ёрд изогнула свою плотную верхнюю часть тела в поклон.

Сино не ожидала такого внезапного действия, поэтому поклонилась в ответ с запозданием. Она отплатила за это, прождав целых три секунды, прежде чем выпрямиться.

Когда девушка неуверенно подняла голову, Ёрд закрывала дверь за собой. Она подвесила Микоку на вешалку за воротник и села на пороге.

— Аа-х.

Пол затрещал, и движение словно всколыхнуло воздух.

Наблюдая, как Ёрд снимает военные сапоги по одному, Сино подтвердила своё решение, что женщина не плохой человек.

— Ёрд, почему Вы сражаетесь с UCAT?

— Совать нос в женские секреты — не очень хорошая мысль. У меня на то свои причины. Просто запомни. У тебя же есть свои причины, правда? Нехорошо выпрашивать причины у других, не объяснив свои. И мне нравятся хорошие девочки, Сино.

Ёрд вздохнула.

— А ещё я не одобряю, когда дети засиживаются допоздна. Хаджи нужно проявлять больше внимания. Чем он только занимается?

— Ох, ну, но…

Она собиралась вспомнить о Микоку, но её оборвали аплодисменты из комнаты.

— Я не могу поверить своим глазам. Мастер использует гибкость металлического кнута, чтобы хлестать промежность цели спереди и сзади. И это образует компактный удар, полный заботы истинного мастера!

— Ах! Нет! Ой! Это и правда!.. Уа! Уаааааа!!

Ёрд зыркнула в направлении реалистично озвученных криков и аплодисментов.

— Этого я тоже не одобряю.

Сино побежала в комнату, чтобы переключить канал.

Под ночным небом глубокая тьма пропитывала горную гряду.

Горы покрывал лес, и через них пролегала узкая река и дорога.

У трассы стояли белые столбы с большими промежутками между собой.

За ограждением местами освещённой дороги находился спуск около десятка метров и каменистый берег реки. Сама река во мраке не просматривалась, её присутствие обозначал громкий звук журчания воды.

Сквозь свет, мрак и звуки реки двигался одинокий звук и световая точка.

Звук исходил от мотоцикла, а световая точка являлась его фарой.

Объёмный мотоцикл был старым Кавасаки, и на нём ехало два человека.

За рулём сидел хорошо сложенный парень, одетый в коричневую горную куртку, сопротивляясь холоду. Он мягко наклонял большой мотоцикл в разные стороны на поворотах.

К его спине прижималась девушка в синем полупальто.

Кренящийся мотоцикл и ветер развевали её короткие волосы, когда она смотрела парню через плечо.

Она направила взор в небеса, видимые за горами и лесом впереди.

Несмотря на ночь, небо окрасилось в багровый благодаря свету в горах.

Она вздохнула и произнесла:

— В ИАИ ещё горит свет. UCAT приказало им оставить освещение, чтобы помочь защититься от возможного нападения?

— Наверное. Всё приобретает серьезный оборот. А ты что думаешь, Чисато?

Парочка, Изумо и Казами, оба посмотрели в освещённое небо.

Время от времени они проезжали под уличными фонарями, и небесный свет терялся из виду.

— Да не похоже, чтобы там что-то случилось. И у них там Хиба, Микаге, Харакава, Хио и все из 2-го, так что они должны справиться в случае атаки.

— Волнуешься?

Она помолчала перед ответом и прижалась к его спине.

— Волнуюсь.

Девушка ощущала ветер как холод в ушах.

— Я просто не могу согласиться с тем, как Саяма сказал Отряду Левиафана расформироваться. …А ты, Каку? Тебя не волнует, что все разбредаются в такое опасное время?

— Меня устраивает, пока ты со мной.

— Ой, да ну тебя.

Казами убрала щеку с его спины и горько улыбнулась.

Она как раз собиралась выразить благодарность, но затем ощутила, как его спина снова прикоснулась к щеке.

Однако он не наклонился назад. Её толкнуло вперёд.

— Каку, почему ты затормозил?

— Впереди пропускной пункт. И это ведь…

Когда мотоцикл замедлился, она глянула вперёд и действительно увидела пропускной пункт.

На пути установили знак «въезд воспрещён», а дорогу перегородили два больших фургона.

Всё вокруг освещалось красным сигнальным фонарём.

Затем девушка заметила, что фургоны являлись замаскированными машинами охраны UCAT.

…Это пропускной пункт UCAT?

— Похоже, они очень опасаются атаки. Вот заноза.

Казами согласилась с Изумо.

Однако она узнала человека, махающего красным фонарём перед одним из фургонов.

— Икко-сан?

Она позвала с мотоцикла, который теперь двигался со скоростью шага, и Икко поднял взгляд.

— О, — под его седыми волосами образовалась прищуренная улыбка. — Извините за беспокойство. Просто в последнее время стало весьма опасно.